Нерешительный поклонник - Кэтлин Вудивисс

Часы пробили полночь, когда Фелисити наконец привернула фитиль маленькой лампы, взяла одну из книг, в надежде немного поработать в постели, заперла контору и вернулась в дом. Все было тихо и спокойно. Но, открыв дверь спальни, она, к своему ужасу, увидела мужа.

– Роджер! А я ожидала тебя не раньше воскресного вечера, – пробормотала несчастная, незаметно кладя книгу на столик, и поспешила наградить не вовремя вернувшегося мужа супружеским поцелуем.

Однако Роджер холодно уставился на жену.

– Где ты была?

Зная, что не сможет спрятать книгу под неотступным взглядом мужа, Фелисити с деланным безразличием пожала плечами:

– Краем уха я услышала, что твой отец пытается обмануть тебя и… и решила сама удостовериться, правда ли это. Вот и пошла за книгой, чтобы просмотреть на досуге.

– Не стоит ломать свою хорошенькую головку, душечка моя, – бросил Роджер, ловко подхватив книгу. – Я сам все сделаю. Кроме того, даже если отец действительно пытался меня обмануть, сейчас ему просто не до этого.

Сунув книгу под висевший на стуле фрак, он, многозначительно улыбаясь, принялся расстегивать жилет.

– Я решил вернуться сегодня только из желания наставить тебя и на деле показать, как обязана ублажать мужа послушная жена.

Фелисити похолодела от ужаса, но, помня, что едва не попалась, не посмела возразить. Временами она храбро пыталась сохранить остатки собственного достоинства, несмотря на все, что он заставлял ее делать, но скоро обнаружила, что только злит мужа еще больше. Вот и сейчас промолчала, поняв необходимость выполнять любое желание Роджера. Может, он отвлечется и забудет наказать ее за то, что пошла в контору без позволения.

Фелисити поспешно спустила до пояса лиф платья и зазывно улыбнулась мужу, надеясь, что он не заметит, как сильно она дрожит.

– Ты, должно быть, прочитал мои мысли, дорогой.

Глава 20

– Миледи, там пришла молодая женщина и требует допустить ее к лорду Рэндвулфу. Утверждает, что у нее срочное дело, но отказывается назвать свое имя и объяснить, что ей надо.

– Его светлость гуляет с собаками, Гаррисон, – пояснила Адриана. – Может, я сумею чем-то помочь?

Дворецкий, казалось, колебался.

– Прошу прощения, ваша светлость, но эта женщина – не настоящая леди. Не то что вы и вдовствующая маркиза.

Адриана недоумевающе свела брови.

– Хотите сказать, что она не аристократка?

– Да, миледи.

– Вот как? Надеюсь, не родственница Элис Коббл. Вряд ли я еще раз выдержу нечто подобное.

– Должен сказать, миледи, она куда приятнее и чище на вид, но манера одеваться говорит о том, что никто не позаботился оградить ее от дурных влияний.

– Думаю… мне стоит взглянуть на то хорошенькое создание, которому не терпится поговорить с моим мужем, – мягко объявила Адриана. Ей действительно хотелось посмотреть на очередную любовницу из прошлого Колтона. Она еще не забыла его вынужденную женитьбу!

– Как пожелаете, миледи. Я провожу ее в гостиную.

После ухода дворецкого Адриана подошла к высокому зеркалу и стала придирчиво изучать свое отражение. Ее беременность была заметна довольно сильно, хотя сама она с трудом верила, что прошло уже пять блаженных месяцев, месяцев истинного счастья и восторгов любви. Ребенок еще сильнее скрепил их союз, и по ночам, они часто наблюдались, как он ворочается и бьет ножкой. Колтон, казалось, не замечал, как изменилась ее фигура; мало того, так же жадно любовался ее нагим телом, как прежде, и даже сам втирал в кожу жены душистые масла, Адриана прежде и не мечтала найти такого восхитительно-внимательного, нежного и обожающего мужа, чья любовь с каждым днем становилась все сильнее.

Но сейчас, хотя погода стояла теплая, Адриана поспешно накинула на плечи кружевную шаль, чтобы скрыть выступающий живот, желая показаться перед незнакомкой в самом выгодном свете.

Заслышав легкие шаги, гостья отвернулась от окна и удивленно подняла брови. Очевидно, она ожидала увидеть мать маркиза и поэтому немного растерялась, но все же умудрилась с одного взгляда разглядеть красавицу брюнетку: от скромного узла темных волос до кожаных туфелек, едва видневшихся из-под подола платья. Не укрылся от нее и живот, круглившийся под кружевной шалью.

– Я приехала поговорить с Колтоном. И только с ним! Больше мне никого не нужно!

– Я жена лорда Рэндвулфа, – спокойно ответила Адриана, неприятно пораженная такой фамильярностью, и, в свою очередь, оглядела даму.

Пришлось признать, что Гаррисон прав: красивое личико еще не служит залогом элегантности и хороших манер, тем более что глаза, губы и щеки женщины были вызывающе ярко подкрашены. Да и одежда отличалась дурным вкусом: аляповатые цвета, чрезмерная роскошь и откровенное декольте наводили на мысли о вполне определенной профессии. Из-под зеленоватого тюрбана выбивалась туго завитая грива черных волос, ниспадавших на плечи. Длинные золотые серьги-подвески бренчали в ушах. На шее висело монисто из монет сомнительного качества и достоинства вперемешку с цепочками различной толщины. И хотя незнакомка была ниже ростом, зато куда круглее в местах наиболее ценимых мужчинами. Впрочем, дама беззастенчиво выставляла напоказ свои достоинства, обнажив грудь едва не до сосков. Шелк платья так льнул к талии и бедрам, что Адриана усомнилась в наличии нижнего белья.

– Могу я узнать ваше имя? – безмятежно осведомилась она. – Тем более что вам уже известно мое.

Алые губы изогнулись в снисходительной усмешке.

– Думаю, вполне уместно обращаться ко мне леди Рэндвулф или Уиндем, как кто предпочитает.

Сбитая с толку, Адриана нахмурилась.

– Вряд ли вы в родстве с моим мужем, поскольку он последний в роду носит имя Уиндемов.

– Колтон Уиндем – мой муж, – вызывающе заявила гостья, – так что вы, милочка, просто самозванка.

Адриана едва не упала от неожиданности и, добредя на подгибавшихся ногах до ближайшего дивана, осторожно опустилась на сиденье. Словно почувствовав, как расстроена мать, дитя заворочалось с такой силой, что она громко ахнула и прижала ладонь к напрягшемуся чреву.

– Смотрите не потеряйте маленького ублюдка! – ухмыльнулась женщина. – Впрочем, при сложившихся обстоятельствах, может, и лучше будет, если потеряете. Жаль, если невинное дитя будут всю жизнь наказывать за грехи родителей.

– Кто вы? – вскрикнула Адриана. – Вы пришли сюда, чтобы терзать меня, или руководствуетесь каким-то иным, неоднозначным мотивом?

– Не пойму, о чем это вы, – пробормотала женщина, явно впервые услышавшая слово «неоднозначный». – Я просто намеревалась предъявить права на мужа и вдруг узнаю, что вы живете здесь, под крышей моего дома! Я Пандора Уиндем. Если не ошибаюсь, моя дочь тоже здесь.