Чувство льда - Александра Маринина

Олег откровенно валял дурака, изображая армейского служаку, но он был в таком хорошем настроении!

– Так это было, Баринов, вчера, и это был Андрей Филановский. А сегодня – это сегодня. И сегодня с повинной явился его брат Александр. Ты небось думаешь, что дело раскрыто и можно курить бамбук? Давай-ка ноги в руки – и в прокуратуру, разбирайтесь там, что к чему.

О том, что Александр Филановский явился к следователю с повинной, Антон Тодоров узнал от Баринова и сказал об этом только Нане. Никто, кроме них, в издательстве «Новое знание» не знал об истинной причине отсутствия директора на рабочем месте. Анна Карловна на все вопросы заученно повторяла, что его сегодня не будет, у Александра Владимировича важные встречи и переговоры, и вполне возможно, его не будет и завтра, но говорила она эти слова исключительно потому, что так велел сам Филановский, который позвонил ей с утра пораньше домой, дал единственное указание и больше ничего не объяснял.

Нана, едва начался рабочий день, вызвала к себе Антона, как обычно, через своего секретаря Владу: они собирались поработать со списками посетителей, которые приходили в издательство в день кражи пистолета. И хотя теперь, после того, как убийство можно было считать раскрытым, в этом особого смысла не было, Нана все равно решила сделать запланированную работу. «Не мог Сашка убить, – твердила она себе. – Каким бы он ни был, но убить не мог. Он просто выгораживает Андрея. А Андрей мог? Нет, и он не мог. Но ведь кто-то из них двоих убил Катерину. Один убил, другой взял его вину на себя. Братья… Так кто же из них все-таки убийца?»

Сегодня ей казалось странным и отчасти нелепым, что она так любила Александра Филановского. Неужели это любовь? Да нет же, это просто наваждение какое-то было, помрачение рассудка, и даже не рассудка, а тела. С чего она выдумала, что любит его? Еще тогда ночью, когда она рассказывала Антону о братьях Филановских, она вдруг стала понимать, что не любит Сашу. Не любит – и все. Она это выдумала, накрутила себя, внушила и от этого утратила способность видеть окружающее и правильно оценивать его. Сначала мысль была оформлена как слабое подозрение, но уже наутро, когда стало известно об убийстве Катерины и она встретилась с Александром в издательстве, это легкое, почти ничтожное подозрение переросло в уверенность. Вот отчего ее царапала неправильность собственных мыслей, когда она привычно говорила себе: «Я его люблю». И вот почему ей приснился это чудесный, великолепный, просто замечательный сон про Филановского: во сне она легко и без колебаний ушла от него, и было ей от такого поступка радостно и весело, и даже совершенно не пугала мысль о том, что он ее уволит и они больше не увидятся.

У нее есть Антон, близкий человек, настоящий друг, добрый, умный, внимательный и заботливый, по которому она скучает, когда долго не видит его. Странно, только теперь она впервые поняла, что никогда не скучала по Александру, даже если уезжала в отпуск на целый месяц или директор отправлялся отдыхать. А без Антона она не может прожить и двух дней. Почему она раньше этого не замечала? Почему думала, что ее чувство к Филановскому – это настоящая любовь, а то, что связывает ее с Антоном, – это так, ненастоящее, игрушечное, вроде дружбы, и секс у них дружеский, добротный, полноценный, но без замирания сердца и без сладкого обморока, просто нужно, чтобы рядом был приличный мужик, желательно непьющий и не таскающийся к шлюхам. Антон Тодоров отвечал всем этим требованиям, так почему бы нет? Она никогда не хотела Антона так, как хотела Сашу Филановского, ее не бросало в жар от его прикосновений, просто он умел добиться отклика с ее стороны, и ей было этого вполне достаточно. Разве непременно нужно испытывать постоянное желание, чтобы долго и счастливо жить с человеком? Антон – тонкий и чуткий, он, наверное, понимает, что для Наны секс с ним не играет никакой роли, есть – ладно, нет – и не надо, поэтому не проявляет инициативу слишком часто, хотя видятся они регулярно. Просто сидят рядышком, взявшись за руки, и разговаривают, и ей с ним тепло и уютно. Так что же это, если не любовь? Как это называется? Кроме того, у него сложились прекрасные отношения с Никитой, и если Нане нужно было уезжать в командировку, она с легким сердцем оставляла сына с Антоном, ни минуты не сомневаясь, что все будет в полном порядке. Господи, ну какой Филановский? Зачем? Почему? Слепой идиотизм…

Буквально за минуту до появления в ее кабинете Антона Нане позвонил Степан Горшков.

– А девушка-то увольняется, – загадочно сообщил он.

– Девушка? – Нана нахмурила брови, пытаясь сообразить, о ком он говорит.

– Новенькая из рекламы. Марина Савицкая, – объяснил Горшков.

– А что случилось? Она и недели не проработала. Ее кто-то обидел?

– Нана, я тебя предупреждал, что когда-нибудь Большой Фил нарвется. Вот он и нарвался.

– На кого?

– На женщину, которая не хочет жить по его правилам. Ей противно быть членом «клуба». Короче, она написала заявление об уходе.

– Ну и что ты от меня хочешь?

– Совет. Как ты думаешь, отдавать ей трудовую книжку или дождаться, пока Большой Фил появится, и доложить ему? Все-таки его протеже. Кстати, не знаешь, он будет сегодня?

– Карловна говорит, что вряд ли, – осторожно ответила Нана.

Если Саша – убийца, то он теперь появится очень не скоро, через много лет, когда у издательства уже будет другой хозяин. А если нет? Если он оговорил себя, чтобы спасти Андрюшу? Сколько времени понадобится следствию, чтобы во всем разобраться? Неделя? Месяц?

– Ну так что делать-то? – настойчиво теребил ее Степан. – Дай совет, ты же все-таки давно с ним дружишь, знаешь его характер.

– Отпусти ее, Степа, пусть забирает трудовую и уходит.

– А может, заставить отработать две недели, как положено? И пусть шеф сам принимает решение. А то начнется потом…

– Отпусти, – повторила Нана. – Так будет лучше.

Разговаривая по телефону, она не сводила глаз со стоящего в углу кабинета высокого растения в большом керамическом горшке, зеленом с желтыми стрекозами. Сашин вкус. Ей этот горшок совсем не нравился, но что она могла поделать, если директор сам сделал выбор, заказал горшки в фирме и заполонил ими в приказном порядке все издательство. Ему нравится – и, значит, у всех в кабинетах должно это стоять. Аксель в три с половиной оборота с шагов. Надо будет Вере Борисовне рассказать про этот аксель, вот она посмеется-то!

Антон принес ксерокопию листов журнала выдачи разовых пропусков за 7 марта. Список оказался внушительным: накануне праздника огромное количество людей приходило, чтобы поздравить работающих в издательстве женщин. Авторы приносили цветы и подарки своим редакторам и корректорам, заинтересованные лица тащили подношения дамам-секретарям, представители книготорговых организаций оказывали знаки внимания отделу продаж, журналисты закрепляли финансово выгодные контакты с рекламщиками и пиарщиками. К счастью, Олег Баринов ограничил сферу поиска временем между шестнадцатью и восемнадцатью часами. Удалось установить, что пистолет пропал в интервале от 16:20 до 18:00, но ведь человек мог прийти и раньше, а в указанное время уже выходить. К счастью, к концу рабочего дня поток «поздравителей» заметно поубавился, и в списке вечерних посетителей осталось всего девять человек: четыре автора, трое журналистов, директор типографии, в которой «Новое знание» иногда размещало заказы, требующие хорошей полиграфии, и представитель фирмы «Азалия».

– А этот-то зачем приходил? – удивилась Нана.

«Азалия» была той самой фирмой, откуда в издательство 5 марта привозили горшки и цветочный грунт.

– Приехал брак забрать. Горшков было много, проверить все в момент доставки невозможно, и с фирмой договорились, что они привезут процентов на пятнадцать больше горшков, чем реально нужно, а через день заберут брак. Трещины, отколовшиеся края, облезшая глазурь и так далее. Оплата будет производиться по факту, – пояснил Антон.

– И все-то ты знаешь, – усмехнулась Нана.

– Не все, – с улыбкой возразил Тодоров. – Просто я тоже удивился, зачем этот мужик приезжал, и начал выяснять. Тем более я понимал, что ты наверняка спросишь. Вот ты и спросила. Хочется, знаешь ли, выглядеть в твоих глазах толковым сотрудником, а то, не ровен час, уволишь.

– Боишься работу потерять?

– Ты прекрасно знаешь, что не боюсь, – очень серьезно ответил Антон. – Я боюсь другого. Ладно, давай авторами займемся. Кто из них был на вечеринке в клубе?

Нана достала другой список, по которому рассылались приглашения в клуб. Потом еще один, точно такой же: с этой копией один из сотрудников службы безопасности находился у входа в клуб и отмечал имена прибывших. Выходило, что из четырех авторов, посетивших издательство «Новое знание» вечером 7 марта, приглашения посылались троим, а в клуб пришли только двое. Один из них – пожилой весельчак и выпивоха, не пропускающий ни одного мероприятия, на которое его приглашают, поскольку страсть как любит халяву, другого спокойно можно причислить к мужчинам, положительным во всех отношениях: серьезный научный работник, публикующий в издательстве серию брошюр по истории европейских столиц. Нана и Антон сошлись во мнении, что эти два человека вряд ли будут красть оружие, а потом убивать Катерину. Зачем им это? Мотива нет. И неприязни к директору издательства они не испытывают, гонорары получают вполне достойные, и относятся к ним здесь, как и ко всем авторам, вежливо и предупредительно.