Кукольных дел мастер - Генри Олди

Это Кобад распорядился выделить Нейраму патрульный крейсер «Ведьмак» с рейдером поддержки. Антис рвался поскорее вернуться за людьми, оставленными на станции, доказывал, что без кораблей доберется туда гораздо быстрее – все тщетно.

«Доводы разума» разгромили его торопливость в пух и прах.

– Допустим, вы сумеете повторить чудо, – подвел Кобад итог спору. – Допустим, вам удастся соединиться в большом теле и покинуть станцию. Но без крейсера вам не эвакуировать остальных. Уверен, твои симбионты – не единственные обитатели тамошних краев. Говоришь, вокруг станции кишели пенетраторы? Есть у меня одно подозрение…

Кей замолчал, не спеша делиться подозрениями. Нейрам смотрел на владыку и понимал: кей прав. Дело не в эвакуации. Не в сомнительном повторении чуда. Слишком много флуктуаций высшего класса встретил он в опасной близости от станции. Они не проявляли агрессивности, с равнодушием отнесясь к антису, удаляющемуся со всей возможной скоростью. Но вздумай они помешать возвращению…

Сумеет ли Нейрам Саманган в одиночку разогнать враждебный рой?

Частичная слабость была порукой факту: да, помолодев, он утратил много реальных лет жизни. И провел их очень странным образом. Исследовав состояние организма, как в большом, так и в малом теле, антис уверился: он изменился, и не в лучшую сторону. Складывалось впечатление, что год за годом он только и делал, что нарушал запреты, большей частью – физиологические.

Ходил босиком по земле. Кормил собой комаров и слепней. Ласкал змей. Лгал без зазрения совести. Ел бифштекс с кровью. И так далее, вплоть до празднования дня рождения, запретного испокон веков. Это плохо укладывалось в голове, но уровень внутреннего огня подтверждал: правда. Пожалуй, лишь антическая мощь удержала Нейрама от полной деградации.

Когда он прилег на часок перед отлетом, ему приснился удивительный сон. Червь, пожирающий мозг – нет, даже не мозг, а душу. Богадельня в глуши курорта. Тесная камера: тюрьма? лечебница? Бои, доверху полные черной, отвратительно пахнущей ярости. Поиск выхода из лабиринта. К счастью, кошмар быстро рассеялся. Достигнув высшей точки, сновидение взорвалось теплым, уютным воспоминанием: миска с едой, ложка – и кормилец, нарочито грубоватый собрат по несчастью. Нейрам помнил его имя: Лючано Борготта.

И помнил свое второе имя, подарок кормильца: Пульчинелло.

«Зря я не поверил ему на станции. Зря… Если с ним что-то случится, вовек себе не прощу. Он расскажет, он расскажет мне все, от начала до конца. Я не верю визору, очевидцам, прессе; я никому не верю. Кроме него. Знать бы еще, откуда взялось это доверие…»

– Принят сигнал бедствия, мой сатрап!

Пилот-навигатор был уроженцем Андагана. Отучить его от сакраментального «мой сатрап» было невозможно. Проще изменить законы природы.

– Кто подает сигнал?

– Пересыльная тюрьма «Шеол», мой сатрап. Я запросил архивы: тюрьма исчезла в червоточине одиннадцать лет тому назад. Как оказалась в этом секторе – неизвестно.

– Что у них случилось?

– Взрыв, частичная разгерметизация. На борту – бунт, или что-то в этом роде. Есть пострадавшие.

– Взять пеленг. Идти на «Шеол». Активировать защитные поля. Системы вооружения – в полную боевую готовность. Полагаю, нас встретит толпа флуктуаций. Гостеприимства не ждите. Кажется, цель наших поисков обнаружила себя.

– Вы уверены, мой сатрап?

– Нет. На подходе к «Шеолу» я выйду наружу. Там и уверюсь.

– Это опасно!

– Вы что, весь полет надеялись кормить меня с ложечки? Выполнять!

Сравнение получилось не слишком удачным. Кормить с ложечки? Нейрам полагал, что до конца жизни будет втайне мечтать, чтобы его покормили с ложечки. Он смотрел на экраны и рабочие сферы рубки, маясь от нетерпения. Впору рвануть в открытый космос: подталкивать крейсер, чтобы поторопился…

– Вечный огонь!

– Что еще?

– К нам приближается… Святое пламя! Это антис!

– Антис? Он движется со стороны тюрьмы?

– Так точно, мой сатрап!

– Снимите энергетический отпечаток и сверьте с атласом.

Время превратилось в черепаху. Оно тащилось, изводя своей медлительностью, высовывало из панциря морщинистую головку, ковыляло на коротеньких ножках; оно издевалось, это скопище секунд и минут…

– В атласе данная волновая структура не зарегистрирована.

– Глупости! Проверьте еще раз.

– Повторяю: регистрация отсутствует. Спектр-фактура подобного рода считается невозможной.

– Доложить базовые характеристики!

– В спектре присутствуют антические структуры вудунов, вехденов и гематров в разных пропорциях. Объем от общего: примерно 62%. Остаток не поддается описанию. Рисунок линий 2-го порядка – с искажениями. Полагаю, аналитический блок нашего сканера поврежден. Он выдал предположение, что часть остатка выглядит, как гипотетическая спектр-фактура антиса-помпилианца. Но у помпилианцев нет антисов, это всем известно! Что касается тонких связей…

– Хватит.

– Прикажете атаковать?

– Приказываю следовать прежним курсом, – Нейрам Саманган встал из кресла. – Я иду наружу.

– Вы не должны сражаться в одиночку, мой сатрап!

– Я и не собираюсь сражаться. Я иду знакомиться. Хотя, полагаю, мы уже знакомы.

Пилот-навигатор хотел возразить, но бросил взгляд на собеседника и прикусил язык. Позднее он расскажет жене, что впервые видел лицо человека, вдруг постаревшего лет на тридцать. И счастливого, как ребенок, от внезапного прилива времени. Впрочем, миг изменений длился недолго. Опять став молодым, Нейрам покинул рубку, а там – и крейсер.

На обзорниках шли на сближение двое антисов.

ЭПИЛОГ

Сейчас речь пойдет о «проблеме финишной ленточки».

Мы – я имею в виду человечество – категорически не умеем адекватно воспринимать финалы. Счастливый? – нежизненно, скажем мы. Так не бывает. Ужасный? – оскорблены в лучших чувствах, мы браним автора за то, что лишил нас надежды. Дай, сукин сын, хоть парус на горизонте! Двусмыслица? – о, кипя от гнева, мы готовы убить мерзавца, который поставил нас перед выбором. Выбирать – проклятие рода людского, и да минует нас оно!

Открытый? – мы и вовсе лишим эту закавыку гордого имени: «финал». Думать самостоятельно – пытка.

А если в конце повествования стоит жирная точка, всем сестрам выдано по серьгам, а всякому кулику по болоту – честное слово, мы никогда не простим создателю, умело связавшему концы с концами, одного-единственного, зато смертного греха.