Ради милости короля - Элизабет Чедвик

Ида пискнула, чтобы прочистить горло. Она задыхалась от горя.

– Роджер хорошо это скрывает, но он похож на меня. Многое остается невысказанным и лежит глубоко, но оно не мертво, а похоронено заживо. Ида, я вижу, что вы делаете моего сына счастливым, и это бесценно.

Из-за слез Ида не различала шитья. Она смахнула их рукавом, но на глаза немедленно навернулись новые.

– Нет, – с трудом выдавила она. – То, что вы видели, осталось в прошлом.

– Только если вы этого захотите, – мягко возразила Юлиана.

– Да, и если этого захочет он, мадам, – шмыгнула носом Ида.

Юлиана задумчиво кивнула. По ее рассудительным манерам было ясно, от кого Роджер унаследовал способность отстраняться.

– Оба мои брака были заключены по расчету, и меня никто не спрашивал. С Уокелином мы в лучшем случае ладили, но не об этом я мечтала. Я заплатила штраф королю, чтобы меня не выдали замуж снова, и слава богу. Вы сказали свое слово при выборе мужа, а мой сын – при выборе жены. Мне бы не хотелось, чтобы подобная сладость обернулась горечью. У вас есть так много, моя дорогая, больше, чем было у меня. Не дайте своему счастью просочиться сквозь пальцы.

Ида не могла больше сдерживать слезы. Юлиана была не из тех, кто легко проявляет свои чувства, однако подсела к Иде и обняла ее.

– Плачьте сколько хотите, – сказала она. – Без дождей пересохнет мир, а эта гроза назревала давно. Не сдерживайтесь.

Она подозвала женщину, которая подрезала свечи, и велела передать другим служанкам, чтобы расстелили кровать и принесли горячего молока с медом.

Ида покачала головой.

– Вероятно, вы считаете меня слабой и глупой, – надсевшим голосом произнесла она.

– Слабой – нет, а глупой – да, – чуть улыбнулась Юлиана. – Вам с моим сыном есть что защищать. Будет проще, если вы станете тянуть в одну сторону, а не на север и юг, но утро вечера мудренее. Оставьте шитье, оно может подождать до завтра. – Юлиана осторожно потянула за ткань, чтобы Ида выпустила ее, закрепила иглу, помогла невестке встать и отвела ее в спальню.

Ида испытала облегчение оттого, что ей указывали, что делать. Она всегда сама принимала решения, велела высушить постиранное белье, принести напитки, зажечь свечи, и обычно ей нравилось заботиться о других, но она отчаянно нуждалась в передышке. Когда она скользнула между надушенными лавандой простынями, ее глаза слипались, но это не помешало выпить горячий напиток, принесенный служанкой Юлианы. Сама Юлиана поставила туфли Иды рядом с кроватью и отстегнула полог, чтобы задернуть его.

– Спокойной ночи, дочка, – пожелала она.

Ида едва не расплакалась вновь, потому что в этом слове было столько любви и одобрения! И сколь важно рассказанное ею сегодня – пусть даже она опять замкнулась в себе и не наклонилась поцеловать невестку.

Усталая, но несказанно умиротворенная, Ида уснула.

Поздно ночью Ида повернулась, тихо ахнув от удовольствия, смешанного с беспокойством. Она вполне очнулась, чтобы осознать: ей приснился эротический сон, а подобное грешно и опасно. Мягкие губы коснулись ее плеча, пробежали по ключице и пощекотали шею. Матрас прогнулся под дополнительным весом, сильные руки обняли ее и прижали к твердой, теплой мужской груди. Ида подняла руку и коснулась кожи, волос, мягкой щетины. Вдохнула знакомый запах и расслабилась, ее руки и ноги обмякли. Она открыла глаза. В комнате было темно, но Ида знала, что не спит, и призрак по-прежнему был рядом, сильный и несомненно мужского пола.

– Роджер?

– Тсс! – Одна рука приподняла Иду, другая принялась ласкать ее тело.

Роджер целовал ее веки, щеки, уголки губ и наконец сами губы, нежно и напористо. Ида застонала и прижалась к нему, почти тотчас возбудившись. Он вошел в нее одним рывком, и она обвила мужа ногами и выгнула спину, чтобы принять его как можно глубже. Его ритм был медленным и ровным, и он двигался нежно, словно низкий летний прилив, хотя был твердым как камень. Она чувствовала, как по его телу пробегает дрожь от усилий сдержаться, и хотела сказать, что не нужно, но отчасти ей хотелось, чтобы это медленное, ласковое наступление и отступление продолжалось вечно. Она покорялась ему, почти не двигаясь, но страсть все равно нарастала, и ее тело сжималось и напрягалось, и внезапно она, будто соломинка, захваченная набежавшей на берег волной, покатилась все дальше и дальше, пока не взмыла на гребень, а вслед набегали волны поменьше. Роджер выдохнул имя жены, и та ощутила, как он пульсирует внутри ее, иссякает и оседает, задыхаясь, подобно несостоявшемуся утопленнику, выброшенному на берег.

Ида погладила мужа по волосам и щеке, мгновение наслаждаясь его весом, прежде чем он приподнялся и вышел из нее. Его дыхание успокоилось, и он ласково поцеловал ее в плечо. Чернильная темнота за пологом кровати напоминала пещеру.

– Мы прибыли очень поздно, – пробормотал Роджер. – Давно я не скакал при лунном свете. Мать сказала, что вы спите и вас лучше не беспокоить, но, боюсь, я не прислушался к ее совету.

– И я рада, – стыдливо откликнулась Ида, – хотя в остальном весьма благодарна ей за проявленную мудрость. Что вы здесь делаете?

– Забираю вас и детей в Винчестер.

– Я думала, вы до сих пор с королем.

Роджер замолчал ненадолго, и атмосфера изменилась.

– Я попросил разрешения оставить двор, чтобы съездить за вами, – невыразительно произнес он.

Встревожившись, Ида нащупала на прикроватном сундуке кремень и трут, отыскала светильник и высекла огонь. Ей нужно было увидеть лицо мужа, потому что случилось что-то плохое.

Когда светильник озарил комнату зернистым светом, Ида взглянула на Роджера. Его горло было натерто, наверное кольчугой, а на плече темнел синяк, но в остальном кожа была чистой. Под глазами, однако, залегли тени, порожденные не только естественной усталостью.

– Это единственная причина, по которой вы попросили разрешения оставить двор? – Ида отыскала еще одну свечу и вспомнила совет Юлианы не допустить, чтобы счастье просочилось сквозь пальцы.

Роджер с опаской посмотрел на нее.

– Основная, – осторожно произнес он и, вздохнув, покачал головой. – Я оставил двор, потому что нуждался в отдыхе от своих товарищей, хотя бы в нескольких днях. Есть люди, с которыми я вынужден общаться против своей воли.

Ида забрала с сундука кувшин с вином. Под салфеткой лежала еда – хлеб и сыр. Ее она тоже взяла.

– Что случилось?

– Мы захватили Ноттингем, – поморщился Роджер. – Вы получили мое письмо?

Ида кивнула. Письмо было кратким, написанным в спешке перед отъездом в королевский охотничий домик в Клипстоне. Получив его, она с раздражением подумала, что у мужа есть время гоняться за оленями, но нет времени посетить Фрамлингем.