Последний танец Кривой белки (СИ) - Иван Валентинович Цуприков

-3-

Через полчаса ходу, Михаил отметил, что Виктор их вел назад. Нет, это ему не показалось, он хорошо помнит ту вывернутую из ствола молодой осины ветку. Потом сухой потрескавшийся ствол сосны с обсыпанной под ним толстой корой.

Можно, конечно, остановить Муравьева и сказать о том, что он ошибся, но это опасно. Михаил прекрасно понимал, что Зина и бородач очень напряжены в отношениях между собой, и любая возникшая "трещинка" между ними может им с Муравьевым только навредить.

Остановка у вывернутого корневища, которое Виктор решил обойти по болоту, возмутила бородача, и он, громко выругавшись на деда, стал подниматься вверх по бугру.

- Так, здесь болото-то сухое, Сергей Вячеславович, - окрикнул бородача Муравьев. - А там запыхаетесь, мох там не держит, поскользнетесь.

И это тут же произошло, бородач, стоя на мху, поехал вниз и, упав на локоть, выматерился, но тут же рассмеялся. А за ним и все.

Напряжение спало.

- И сколько нам еще идти, дед? - спросил бородач.

- Да, долго. Часа три-четыре. Я вот боюсь, что за оленем волк идет, может, мишка. Стадо-то небольшое.

- Не понял? - не сводил глаз с Муравьева бородач.

- А, вот, смотри, - и дед ткнул пальцем в землю. - Видишь?

- Что? - смотря под ноги, спросил Искрин.

- Да, вот же, мох изодран, это - олеша прошел. Стадо небольшое, шел быстро, вон, как мох изодрал и в болото пошел. А обычно идет по его краю, знает он его. А если прямо пошел, то кто-то его пугнул, и стадо разошлось в стороны по небольшим группам. Вот, о чем я.

И только сейчас обратил Михаил внимание на нервозность в словах бородача.

- Ты что-то мульку тянешь, дед, - сплюнул Искрин. - Зина, а ты что думаешь, а?

- Деда слушать нужно, - сухим голосом произнес он.

- Тоже дрейфишь?

Зинченко на очередной укол бородача не ответил.

- И что предлагаешь, дед?

- А идти по олешему следу. Он трясину обойдет.

- Обойдет, говоришь? Ну, смотри, дед.

Ноги тут же стали мокрыми. Михаил на это уже перестал обращать внимание, привык. Лишней обуви нет, и к предложению померить обувь Длинного, он отнесся отрицательно. А свои кроссовки по приказу Виктора оставил у дороги на Нагиришь, заберет их, когда Кузьма за ним придет.

Мох сильно проваливался под ногами. Через два-три десятка шагов они наткнулись на огромное вывороченное корневище. За ним, шагов через десять - снова. Лес в болоте стоит тонкий, но рослый, деревья метров пять в высоту, а толщина их с кулак, не больше. Крона, так себе, в три - четыре ветки и лысая.

Бородач провалился в болото. Виктор с Зиной с трудом его вытащили из ямы. Оказывается, здесь болотная жижа покрыта сверху тонким слоем мха, и не поймешь, за что тогда держатся своими корнями растущие здесь деревья.

- Колдовское болото, - фыркая и отряхиваясь от грязи, сказал бородач. - И долго еще так?

- Вы, э-э...

- Сергей Вячеславович, - напомнил свое имя и отчество бородач.

- ...Спасибо, - смутился Муравьев. - Темнеет, нужно торопиться, а не то.

- Фу, - взмотнул головой бородач, - что-то херово мне, - и, облизывая губы, посмотрел на Муравьева. - Долго еще?

- Вы смотрите, как я иду. И повторяйте все движения за мною. А то снова найдете яму, а их здесь..., - и показал головой на корневища, торчащие со всех сторон.

- Это, что их так?

- Не знаю. Говорят, что здесь ураган прошел небывалый в начале века. Повыворачивал он эти деревья. А от них и ямы пооставались.

- Ну, давай, дед, кого ждем? - поднялся во весь рост бородач.

И снова двинулись. Шли медленно, повторяя движения Муравьева. Вернее, их повторял бородач, Зина - его движения, Михаил - Зинченко.

Не раз проваливался и сам дед, но самое большее по пояс, а за ним и все, так как боялись более глубоких ям, многие из которых покрыты мхом и черным перегнившим торфом. А он хуже смолы втягивал в себя наступившего в него человека и, если бы не руки рядом идущих с ним людей, вытягивающие его тонущее тело, то не спасся бы сам.

На небольшом островке остановились.

- Только недолго, Сергей Вячеславович. Здесь ни костра не сделать, чтобы осушиться, и спать можно, только сидя. А до Каменного медведя, куда Свалов прилетит, еще километров пять, два из них по болоту, не меньше.

- Ну, тогда вперед, - скомандовал бородач.

А солнце уже зашло за кроны леса. Почти совсем. И воздух становится каким-то непонятным, словно влага. Хотя, и тумана нет, а, вот, боковым зрением смотришь на него, хлюпает, как вода, стекающая с пленки. И не каплями, а целыми лужицами, бегущими между пленкой.

"Неужели, это из-за глотка из пластиковой фляги происходит, - шлепнул себя по щеке Михаил. - Блин, Виктор же говорил, чтобы я и глотка из нее не делал. Но бородач отпить из нее морса сначала мне предложил, мол, проверить, не отравлен ли морс. Вот, он