Евреи, которых не было. Книга 1 - Андрей Буровский

В Литве обращение в иудаизм стало таким характерным явлением, что евреев в 1495 году даже выгнали из Литвы. Правда, через восемь лет указ официально отменили, и евреев опять пригласили в Литву, да и выполнить указ не успели… Так и жили не выгнанные иудеи во многих городках Литвы, так до них руки и не дошли.

В середине XVI века пошла по Польше молва, что иудеи купили у некой христианки из Сохачева церковное причастие. И евреи кололи его иголками и издевались над ним, пока из причастия не потекла кровь. История была бы забавной, если бы четверо евреев не были сожжены на костре.

Тогда же пошел и старый слух о причащении евреев кровью христианских младенцев, но тут уж вмешался король Сигизмунд II Август и запретил возбуждать «подобные нелепые обвинения» без предварительного следствия, на котором факт убийства младенца должно было подтвердить четырьмя свидетельствами христиан и тремя свидетельствами евреев. Насколько мне известно, ни одного дела не возбудили.

И вообще короли и государственные люди заступались за евреев, потому что какой же дурак будет резать курицу, несущую золотые яйца?

Как видно, в Польше все происходило принципиально так же, как в Европе, только евреев пока никто не выгонял. Но их так же используют короли, к ним так же настороженно относится церковь… Так же точно их подозревают в распространении заразы во время эпидемий.

Но было два существенных отличия. Во-первых, евреи Польши и Руси образовали единый народ.

Во-вторых, они заняли совсем особую социально-экономическую нишу, которую западное еврейство никогда не занимало и занять даже не пыталось.

В-третьих, восточные евреи объединились в организацию, охватывающую всю страну.

К XVI веку окончательно сложился новый еврейский народ — ашкенази. Этот народ имел свою территорию, — ашкенази не жили западнее Эльбы и восточнее Днепра, севернее Литвы и южнее Волыни. Существует страна ашкенази — со своим климатом, природными условиями, деревьями и животными. Ашкенази не имели собственного государства, но у них есть своя страна. Ведь и курды живут в Турции, Иране и Ираке, своего государства у них нет, своя страна, Курдистан, у них, конечно же, есть. Так же точно нет своего государства у басков в Испании, туарегов в Северной Африке, живущих в Алжире, Тунисе, Чаде, Мавритании, Марокко.

На этой же территории живут и многие другие народы. У некоторых из них есть свои государства — например, у немцев, венгров или у русских, но Речь Посполитая официально говорит не по-немецки и не по-русски, а по-польски и на этом языке ведет свою документацию.

— У некоторых народов — валахов, цыган, караимов, курдов — тоже нет своего государства. Тем не менее, это тоже их страна, их территория обитания. Если хотите — ареал распространения.

У евреев ашкенази есть даже больше оснований считать эту территорию своей — этот народ и возник на территории Польши и Западной Руси (кроме Поморья).

Страна ашекенази, страна народа без государства, зависит от воли государственных лиц и от их решений. Затеют вообще выгнать евреев — и выгонят. Захотят позвать еще каких-то других евреев, например, из Персии, — позовут.

Даже решения, не имеющие к евреям, казалось бы, никакого отношения, отзываются на их судьбе, и очень сильно. Вот объединилось Великое княжество Литовское и Русское с Польшей в одно государство, и притом две трети территории княжества вошло прямо в Польшу, в коронные земли. О евреях, живущих в разных точках страны ашкенази, никто при этом и не думал, но именно после этого стали возникать три ветви идиш: польская, украинская и литовско-белорусская. Судьбы евреев в трех частях своей страны ашкенази стали расходиться. Условия их жизни стали различаться, они контактировали с народами, которые вели себя по-разному, считали важными или неважными разные вещи, и, конечно же, это сказывалось на национальном характере.

Убежденный в действенности законов, любящий юмор польский еврей; спокойный белорусский еврей, которому не хватает только вислых усов; нервный, привыкший в любую секунду отвечать агрессией или бегством украинский — это люди одного народа. Возможно, ашкенази просто не хватило исторического времени для того, чтобы распасться на три народа, как распались русские на белорусов, малороссов и великороссов.

На стыках межнационального общения у евреев неизбежно возникал интерес к культуре «титульного народа»; появлялся слой евреев, читающих по-польски не только записки от булочника или указы местного райцы, но и художественную литературу. На стыке культур рождалось явление, которое я рискнул бы назвать еврейской Польшей. У живших тут ашкенази сохранялся свой взгляд на очень и очень многое. Осваивая культуру, они вовсе не становились такими же поляками, как этнические поляки. Ведь и марраны сохраняли свою специфику, да как долго! И во всех странах, где такие исследования проводились (Франция, США, Италия, Россия), выяснялось, что евреи чем-то отличаются от остального населения. Впрочем, точно так же отличаются от французов живущие в стране итальянцы. И уж точно отличаются от немцев живущие в Германии турки или те же итальянцы.

Но культуру — осваивают, духовно становясь не просто случайными жителями страны, а именно польскими евреями. Порой польскими патриотами, ценителями ее культуры, истории и литературы.

Так же возникают и еврейская Украина, еврейская Белоруссия, и не их вина, что эти страны в культурном отношении очень уж проигрывают Польше. Даже живя в Минске или в Полтаве, еврей чаще ассимилируется как поляк.

Еврейская Польша, еврейская Украина, с XVIII с завоеванием Речи Посполитой Российской империей — и еврейская Россия возникают все в одной и той же стране. В стране ашкенази, на стыке с культурами других народов одного-единственного — все тех же ашкенази.

В конце XV века в Польше произошло то же, что случилось в Западной Европе на два столетия раньше: в ней выросло национальное третье сословие. Немцам хорошо — они практически полностью растворились в многолюдье польских купцов и ремесленников. Остались от них соборы и ратуши в нескольких городах, музей пыточных инструментов в Кракове и немецкие фамилии у некоторых поляков.

А евреям куда деваться? Для них ассимиляция категорически неприемлема, а польские горожане наступают на пятки. В 1485 году краковские горожане попытались запретить евреям любую деятельность, «кроме наших закладов за просроченные долги» — то есть превратить евреев в народ ростовщиков, наподобие западноевропейских. Этот номер у них не прошел, и вообще польские евреи почти не были ростовщиками. Как ни странно это может показаться читателю, многие из них ссужали деньги под проценты у христиан, в том числе и у монастырей. В целом же евреи занимались ремеслом и торговлей, составляя горожанам-христианам конкуренцию.

В 1521 году главы магистрата города Львова писали в Познань: «Неверные евреи лишили нас и наших занимающихся купечеством сограждан почти всех источников пропитания… Они овладели всей торговлей, проникли в местечки и села, не оставили христианам ничего». Львовские горожане даже направили делегацию к королю с такими же слезными жалобами, но король как-то не внял их страданиям.

В Западной Европе евреев было очень мало, и всех их выгнали, чтобы они не мешали подниматься местным горожанам. А в Речи Посполитой евреев вытеснили из многих городских профессий… Но из страны не прогнали, И это при том, что евреев в Речи Посполитой было много — от 5 до 8 % населения, по разным оценкам.

Евреи нашли для себя другую социально-экономическую нишу. Такую, в которой христианам было очень трудно, даже невозможно с ними конкурировать. И на которую, справедливости ради, христиане и не претендовали. Это была та ниша, о которой я уже начинал говорить, — посредничество между «настоящими» горожанами и крестьянством. Скупка сырья у крестьян, продажа тем, кто будет его перерабатывать. Скупка готовой продукции оптом в городе, продажа ее в деревне в розницу. Втиснуться в такую нишу очень трудно; надо очень много работать, чтобы сделаться полезным и крестьянину, и горожанину. Доход будет очень невелик, потому что «наваривать» много нельзя: иначе крестьянин и горожанин начнут договариваться без посредников. В общем, это ниша для не очень богатых людей.

Частью этой ниши стал еще один вид посредничества: между шляхтой и все тем же многострадальным крестьянством. Зачем вельможному пану самому вести хозяйство? Это отлично может делать жид. Пан может спокойно проедать и пропивать доходы от имений, живя в городе истинно по-дворянски: не работая, ни о чем не думая и притом хлебая дорогое вино каждое утро. А уж дело жида, который взял в аренду его имение, выколотить побольше денег. И никуда он, этот жид, не денется! Даже если сбежит с деньгами, сам же кагал его поймает и накажет, чтоб никто не смел думать на бедных евреев, что они нечестные люди. А если не сбежит, все равно к его рукам прилипнет не так уж и много. Вельможному пану уйдет почти все, и надо ведь еще дать как можно больше, чтобы пан не сомневался — надо продлить жиду аренду.