Тайна трех государей - Дмитрий Миропольский

Одинцов, обрадованный такой поддержкой, добавил:

– Тем более Пётр Первый и Павел такое внимание Волхову уделяли! Эту деревеньку Грузино, где Андрей посох воткнул, они дарили не абы кому, а своим самым близким сподвижникам. Пётр – Меншикову, Павел – Аракчееву… Тоже ведь не просто так!

– Иван Грозный сюда не вписывается, – возразил обиженный Мунин.

– Иван Грозный вписывается, – сказала Ева. – Он воевал за эту землю. Двигался на север тоже, когда все ждали, что он двигается на юг.

Мунин упорствовал:

– Правильно. Он двигался на север, из Москвы в Вологду. А Ладога от Москвы – на северо-западе. Можно карту посмотреть.

– Я посмотрела, – Ева улыбнулась ему ласково, как ребёнку. – Первое: ты смотришь направление от Москвы. Я смотрела направление, откуда шёл Ковчег. Если провести линию от Иерусалима к Ладоге, будет очень маленькая разница до Вологды направо или до Петербурга налево. Второе: апостол Эндрю и царь Иван не могли делать расчёты правильно. Они не знали, что земля круглая. Не знали число пи.

Ева взяла у Книжника лист бумаги с остро отточенным карандашом – и набросала схемы с формулами, которые объясняли, как при отклонении неэвклидовой прямой на большом расстоянии появляется ошибка в пределах статистической погрешности.

Книжник снова по-молодому блестел глазами и озирал троицу.

– Не грустите, молодой человек, – посоветовал он Мунину. – Во времена освоения Америки один священник жаловался в письмах домой, в Англию, что служащие «Компании Гудзонова залива» грешат с индейскими женщинами. А когда его спросили, почему он не учитывает смягчающие обстоятельства, священник ответил: «У коровы хвост растёт книзу. Я не могу объяснить, почему он растёт книзу, – я только констатирую факт». Давайте мы с вами тоже пока будем констатировать факты, а уже потом станем разбираться, куда и почему растёт хвост у коровы. Договорились?.. Вот и славно. Лично вы в какую сторону копаете?

– В западную, – буркнул Мунин, от прекрасного настроения которого не осталось и следа. – Кретьен де Труа и Вольфрам фон Эшенбах.

– Поиски святого Грааля, самый модный сюжет на протяжении столетий, – покивал старик. – Чем дольше исследуют эту тему, тем больше появляется интересного. Только не каждому, далеко не каждому дано в ней разобраться.

Лишь в небесах определяли,Кто смеет ведать о Граале.За что б тебе такая честь —Знать, что Грааль священный есть?!

– Это, как вы понимаете, стихи Вольфрама, – сказал Книжник. – Давайте-ка я вам расскажу кое-что. И перестаньте кукситься, молодой человек! Мне за вас неловко перед дамой.

89. Каждому по ковчегу

Конечно, Салтаханов не высидел дома трёх дней.

Рёбра в корсете почти не болели. Синяки и отёки на лице постепенно сходили на нет. Ближе к вечеру, когда Псурцев должен был уже расправиться с большинством каждодневных дел, Салтаханов втёр в скулы очередную порцию спасительных мазей и отправился в особняк Академии.

– Веришь? – не сомневался, что ты раньше сорвёшься, – приветствовал его генерал из-за письменного стола. – Присаживайся, не топчись… Физиономия, вижу, уже получше. И за дело болеешь. Это мне в тебе нравится.

– А что не нравится? – нахально спросил Салтаханов, чувствуя неформальный тон разговора.

– Что не нравится… Не сообразил пока. Когда соображу – таить не стану. Значит, отдохнул?

– Отдохнул, товарищ генерал. Готов вернуться к работе.

– Это хорошо, – сказал Псурцев. – Тут новостей навалом. Твои подопечные такую деятельность развернули – у-у-у… Как думаешь, зачем их в Старую Ладогу понесло?

– Они туда поехали? А я как раз тоже хотел…

– Спрашиваю снова: зачем?

– Трудно сказать, – замялся Салтаханов. – Непростое место. Энергетика у него должна быть особенная. Надо там побывать… почувствовать…

Рассказывать генералу про дедовскую военную песню он смысла не видел, а объяснить свои ощущения не мог даже себе самому.

– Ездить не разрешаю, – рубанул Псурцев. – Время дорого. За вараксиной фазендой мои люди присматривают, без тебя разберутся. Одинцов с остальными прокатились вроде без толку. Может, как и ты, на энергетику надеялись. Никуда особо не лазали, просто осмотрели по верхам, послонялись туда-сюда и скоро назад уехали. Я думал, мало ли, тебя какая-то мысль осенила… Но это ладно. Главных новостей пока что три.

– Во-первых, эти красавцы вовсю раскручивают шотландский след, – продолжил он, вставая. – Во-вторых, стала просматриваться связь Ковчега со святым Граалем. Слыхал про такую штуку? А самое интересное – оказалось, Ковчег могли доставить в здешние края ещё две тысячи лет назад.

Салтаханов с недоумением смотрел на Псурцева, который пересел напротив него за стол для совещаний.

– Виноват, товарищ генерал, я что-то не понимаю…

– Вот именно, – согласился Псурцев. – Был у меня в органах учитель. Генерал-лейтенант, между прочим. Он говорил: «Россию губят грамотность без культуры, водка без закуски и власть без совести». Его уже на свете нет, а я чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, как он был прав. Культуры нам не хватает, Салтаханов! Куль-ту-ры! Знаем до дуры всего, а понимать – не понимаем.

Сказывалось влияние Иерофанта, который столько дней кряду настраивал генерала на философский лад. Хотелось выговориться, и Салтаханов для этого подходил гораздо лучше, чем розенкрейцер.

– После революции, – сказал Псурцев, – у нас в стране объявили ликвидацию безграмотности. Ликбез. А ликвидировали в итоге – неграмотность. Чувствуешь разницу? Не чувствуешь? То-то и оно. Читать людей худо-бедно научили, а понимать прочитанное – ни хрена. Люди стали грамотными, но остались безграмотными.

– Виноват, – вынужден был повторить Салтаханов, – это вы к чему? И откуда информация про Ковчег две тысячи лет назад?

– От подопечных твоих. Штука в том, что они-то как раз, похоже, умеют понимать. Вроде такие же люди, те же руки-ноги-голова, по той же земле ходят. Мы с Одинцовым вообще, можно сказать, одну школу заканчивали… Но эти трое как-то иначе всё делают. Информация к ним по-другому приходит, что ли… И работают они с ней по-другому… Чёрт его знает. Прав был профессор насчёт эгрегора.

Генерал снова поднялся, раскрыл дверцу бара в одном из стенных шкафов и щедро налил виски в стакан.

– Тебе не предлагаю, – бросил он Салтаханову. – Ни к чему. А мне надо. Укатали вы меня все дружно.

Псурцев отхлебнул, задержал напиток на языке, проглотил и сказал назидательно:

– Запомни, Салтаханов! Выпивка без закуски и грамотность без культуры… Теперь что касается задачи. Получишь доступ на сервер, где лежат записи всех разговоров этой троицы. Ну не всех, а которые по делу, без бытового мусора. Завтра начнёшь слушать онлайн, а пока послушай то, что без тебя было. Попытайся настроиться на их волну и понять. Ключевое слово – понять! Что-то мне подсказывает, что у тебя должно получиться.

Дома за компьютером Салтаханов просидел до утра. Моделировал эффект присутствия – пытался почувствовать себя участником разговоров так же, как недавно в бункере. Он слушал записи почти без остановок, в том же темпе, в котором его знакомые обменивались информацией друг с другом и со своими собеседниками.

Средневековая чаша для трапезы.

Рассказ Книжника о святом Граале удивил не меньше, чем идея Одинцова про неожиданную миссию апостола Андрея. Тут Салтаханову пришлось сделать перерыв и навести справки в интернете.

Грааль упоминается в средневековом фольклоре кельтов и норманнов как золотая чаша, которой Иисус пользовался на тайной вечере – пасхальном ужине в доме своего родственника Иосифа Аримафейского. Позже Иосиф собрал в эту чашу кровь казнённого Иисуса и, предположительно, доставил Грааль на Британские острова.

Грааль обладал чудесными свойствами: мог даровать пищу, исцеление, прощение грехов, вечную молодость и прочие блага. Тема поисков чаши святого Грааля многократно и разнообразно использована в произведениях западноевропейской литературы – например, в легендах о Парсифале и рыцарях Круглого стола.

– Начнём с того, что Грааль не мог быть золотой и вообще металлической чашей, – заявлял Книжник. – Две тысячи лет назад по случаю праздника Песах использовалась посуда из оливкового дерева. Сбор крови – тоже мероприятие сомнительное, поскольку по библейской традиции контакт даже с кровью животных требовал соблюдения строгих ритуалов и последующего длительного очищения. А людей тогда хоронили, сохраняя тело в неприкосновенности, чтобы усопший мог подняться в Судный день. И так далее. Но нас интересует не то, насколько правдива эта история, а то, как она подана в литературе.

– Сюжет про Парсифаля, который ищет нечто бесконечно ценное под названием Грааль, придумал француз Кретьен де Труа, – продолжал учёный тоном опытного лектора. – Однако ещё мудрый Соломон заметил, что нет ничего нового под солнцем. Для первого в истории рыцарского романа де Труа обработал языческие легенды и кельтский фольклор предыдущих столетий, а его последователь немец фон Эшенбах взял ещё шире и включил в свою поэму выжимки из трудов по иудейскому мистицизму, каббалистике и алхимии заодно с историей Божественных Королей.