Яромира. Украденная княжна - Виктория Богачева

— Присмотри за сыном, — тяжело попросил он. Говорить воеводе было трудно. — Знаю, что он с тобой будет.

Горло свело судорогой, и Чеслава не смогла ничего ответить. Лишь молчала кивнула, но Будимиру было довольно и этого. Блекло улыбнувшись ей напоследок, он развернулся и ушел, а у воительницы по спине пополз холодок. Чтобы не утонуть в дурном предчувствии, резко на нее нахлынувшем, она отправилась разыскивать Стемида. Ей было, о чем попросить уже его.

Воевода нашелся неподалеку от князя, который толковал о чем-то с Желаном Некрасовичем. Его воинов, приведенных из далекой степи, Ярослав оставлял позади. Стены Нового Града они отправятся брать без него. Кто-то должен был прикрывать их спину в этом безумстве: так сказал накануне ладожский князь, когда обсуждал со своими людьми предстоящую битву.

Поневоле Чеслава раз за разом возвращалась в мыслях к битве против хазарского каганата, которая случилась дюжину зим назад. Тогда она упустила князя в самом начале, а когда нашла, едва не стало поздно…

Она подойти не успела к Стемиду, а тот уже самодовольно ухмыльнулся.

— Не спущу с него глаз, не тревожься, — он загодя угадал, о чем она хотела потолковать.

Впрочем, это было нетрудно.

— А княжич? — уперев в бока руки, спросила Чеслава.

— И с него тоже, — Стемид чуть помрачнел, свел на переносице брови, но затем резко мотнул головой, стряхивая с лица морок. — Ты себя тоже побереги. Где мы еще такую сыщем, — он улыбнулся и неожиданно притянул Чеславу к себе, похлопал по спине, едва не вышибив из нее весь дух, а ведь воительницу никто не посмел бы назвать слабой.

Она в ответ сжала его плечи обеими ладонями.

— Скоро свидимся, воевода, — шепнула на прощание.

Проходя мимо князя, встретилась с ним взглядом. Ярослав кивнул едва заметно, и на душе у нее потеплело. Перехватив покрепче меч, Чеслава заспешила обратно. Князь наметил выступление на раннее утро, и время приближалось неотвратимо.

— Чего ходила к ним? — воевода Буривой, вокруг которого собралась черноводская дружина, встретил ее вопросом и внимательным прищуром. — Скоро уж свидитесь. Князь твой сам сказал, что чужой конунг откроет для нас ворота.

Чеслава пожала плечами. Обычно она за словом в карман не лезла, но тут промолчала. Боялась, что воевода посмеется над ее дурным предчувствием, назовет еще, не приведи Перун, бабской блажью да слабостью… Как тогда ей дальше с ним говорить-то?..

Буривой хмыкнул, но спросить ничего не успел: вдалеке протрубили в рог, и воевода молниеносно вскочил на коня. Вячко подвел к ней кобылу, и Чеслава, перехватив из его рук поводья, взлетела в седло. Внутри все колотилось и сжималось, в ушах стоял стук собственного сердца и звук рога, разнесшийся далеко вокруг. Низкий, протяжный, он звал их на битву.

На битву, из которой вернутся не все.

Чеславе казалось, что весь мир застыл в тот миг, прислушиваясь, как звучание рога вливалось в кровь, заставляя сердца биться быстрее, а разум сосредотачиваться на одном: вперед!

Ряды войска, повинуясь приказу князя, тронулись с места. Копыта и сапоги загремели по замерзшей земле, и она задрожала под тяжестью шагов. Знамена, трепещущие на ветру, словно подгоняли воинов.

Чеслава прищурилась вдаль, пытаясь разглядеть князя. Но слишком многое их разделяло, и потому она не смогла различить его среди толпы, похожей больше на море. Но на мгновение ей все же показалось, что она заметила, как поднятый его рукой меч отразил луч солнца, показавшегося на краткий миг из-за туч.

Когда схлынула первая волна всадников, отправившихся следом за князем, Чеслава посмотрела на Буривоя. Его жеребец бил копытами землю, похрипывая, но воевода был спокоен. Он ждал. Их черед — зайти с левого края — наступит самым последним. Сперва часть дружины увел Ярослав; теперь они ждали, пока выступят воины справа. И лишь потом они.

Ожидание изматывало хуже битвы. А внутри Чеславы ледяной змеей продолжала клубиться тревога. Вместо уверенности, которая обычно охватывала ее перед битвой, в груди поселилось что-то чуждое — тягучее, липкое, дурное чувство. Оно напоминало комок в горле, который невозможно проглотить, и холод, пробиравщийся под кольчугу.

Воительница всегда гордилась своей решимостью, своей волей, способной переломить любые сомнения. Она не раз вела за собой воинов, не боясь смерти. Но нынче что-то было не так.

Чеслава тихо зашептала молитву Перуну, как всегда перед боем. Слова привычно слетали с губ, но не приносили облегчения. Когда звук рога вновь расколол воздух, и левая часть войска тронулась с места, она сжала зубы. Она — воительница. У нее нет права на слабость.

Но комок предчувствия остался, сидел глубоко в душе, как затаившаяся тень, которую нельзя было изгнать.

Постепенно набрав ход, вскоре они уже мчались вперед, и Чеслава все сильнее себя подстегивала. Она видела чуть сбоку от себя Буривоя и знала, что Вячко скачет на шаг позади. Это почему-то придавало уверенности.

Детинец Нового Града стоял на холме, и чтобы приблизиться к нему, нужно было подняться в гору, преодолев ров. Нападавшие были как на ладони, и когда первая волна оказалась на расстоянии выстрела, над головами воинов тотчас засвистели стрелы и камни, которые метали со стен. С глухими ударами те раскалывали щиты и отскакивали на землю.

Строй нарушился, и войско растянулось в беспорядочную, слишком длинную цепь. Ветер донес до Чеславы крики князя и воевод: те пытались собрать людей воедино. Воительница припала к шее кобылы, жалея, что не может одни махом преодолеть расстояние до детинца. Когда они приблизились ко рву, Буривой вскинул руку, приказав всем замедлиться, и вскоре Чеслава увидела торчавшие из земли копья. И напоровшихся на них людей…

Стрелы, словно злые осы, летели сверху одна за другой, едва ли не заслоняя собой серое небо. Чеслава поздно вскинула щит, и ее задел один из камней, оставив на скуле глубокую ссадину.

Воины метали крюки с веревками, стремясь зацепиться за зубцы стены, чтобы залезть наверх. Их сбрасывали и провожали ливнем стрел и камней. Люди Ярослава упорно лезли на стену, и кое-где им удавалось сбить врага копьями. Но гораздо чаще они срывались и падали вниз.

Чеслава застыла на месте и не поверила своим ушам, когда услышала вражеский рог. И не из детинца, а откуда-то сбоку. Она вскинула голову, оборачиваясь, и увидела, как сгустился воздух на горизонте, а вскоре вдали показались первые всадники. Их фигурки были совсем еще маленькими,