Мадджхима Никая - Сиддхартха Гаутама
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Монахи, когда чья-либо вера была взращена, укоренена, утверждена в отношении Татхагаты посредством этих доводов, терминов, фраз, то говорится, что его вера поддерживается доводами, укоренена в видении, прочна. Она неодолима каким-либо жрецом или отшельником, или божеством, или Марой, или Брахмой, или кем бы то ни было в мире{227}. Вот каково, монахи, изучение Татхагаты в соответствии с Дхаммой, и вот как Татхагату тщательно изучают в соответствии с Дхаммой».
Так сказал Благословенный. Монахи были довольны и восхитились словами Благословенного.
МН 48
Косамбия сутта — Монахи из Косамби
редакция перевода: 23.02.2014
Перевод с английского: SV
источник:
"Majjhima Nikaya by Bodhi & Nyanamoli, p. 419"
(В этой истории о ссоре монахов из Косамби перечисляются качества, ведущие к дружбе и согласию в Сангхе, а также, что особенно интересно, сверхмирские знания вступившего в поток)
Так я слышал. Однажды Благословенный пребывал в Косамби в Парке Гхоситы. И тогда монахи из Косамби начали ссориться и браниться, погрязли в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков. Ни они сами не могли переубедить друг друга, ни другие не могли переубедить их. Ни они сами не могли договориться друг с другом, ни другие не могли договориться с ними. И тогда один монах отправился к Благословенному, поклонился ему, сел рядом, и рассказал о происходящем.
Тогда Благословенный обратился к одному из монахов так: «Ну же, монах, иди и скажи от моего имени тем монахам, что Учитель зовёт их».
«Да, Учитель» — ответил он и отправился к тем монахам и сообщил им: «Учитель зовёт вас, достопочтенные».
«Да, друг» — ответили они и отправились к Благословенному, поклонились ему, и сели рядом. Благословенный спросил их: «Монахи, правда ли, что вы начали ссориться и браниться, погрязли в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков; и что ни вы сами не можете переубедить друг друга, ни другие не могут переубедить вас; ни вы сами не можете договориться друг с другом, ни другие не могут договориться с вами?»
«Так оно, Учитель».
«Монахи, как вы думаете? Когда вы начинаете ссориться и браниться, погрязаете в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков — то поддерживаете ли вы в этом случае доброжелательность, [выраженную посредством] действий тела, речи, и ума, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к вашим товарищам по святой жизни?»
«Нет, Учитель».
«Итак, монахи, когда вы начинаете ссориться и браниться… — то в этом случае вы не поддерживаете доброжелательности, [выраженной посредством] тела, речи, и ума, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к вашим товарищам по святой жизни. Глупцы, что же вы можете знать, что же вы можете видеть, когда вы начинаете ссориться и браниться, погрязаете в пререканиях, нанося ранения друг другу остриями своих языков; когда ни вы сами не можете переубедить друг друга, ни другие не могут переубедить вас; ни вы сами не можете договориться друг с другом, ни другие не могут договориться с вами? Глупцы, это приведёт к вашему вреду и страданию на долгое время».
Шесть достопамятных качеств
Затем Благословенный обратился к монахам так: «Монахи, есть эти шесть принципов радушия, которые создают любовь и уважение, ведут к сплочённости, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству. Какие шесть?
1) Вот монах поддерживает доброжелательность, [выраженную посредством] действий тела, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к своим товарищам по святой жизни. Это принцип радушия, который создаёт любовь и уважение, ведёт к сплочённости, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.
2) Далее, монах поддерживает доброжелательность, [выраженную посредством] действий речи, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к своим товарищам по святой жизни. Это тоже принцип радушия… к единству.
3) Далее, монах поддерживает доброжелательность, [выраженную посредством] действий ума, как в частном порядке, так и прилюдно, по отношению к своим товарищам по святой жизни. Это тоже принцип радушия… к единству.
4) Далее, монах пользуется общими со своими нравственными товарищами по святой жизни вещами, не оставляя [только] за собой право их использования. Он делится с ними любыми обретениями, что соответствуют Дхамме, и которые были добыты путём, соответствующим Дхамме, включая даже содержимое его чаши [для сбора еды с подаяний]. Это тоже принцип радушия… к единству.
5) Далее, монах пребывает, как в частном порядке, так и прилюдно, разделяя со своими товарищами по святой жизни те нравственные качества, что не разбиты, не разрушены, не запятнаны, освобождающие, восхваляемые мудрецами, не понятые ошибочно, ведущие к сосредоточению. Это тоже принцип радушия… к единству.
6) Далее, монах пребывает, как в частном порядке, так и прилюдно, разделяя со своими товарищами по святой жизни то воззрение, которое благородное и освобождающее, которое ведёт того, кто практикует в соответствии с ним, к полному уничтожению страданий. Это тоже принцип радушия, который создаёт любовь и уважение, ведёт к сполчённости, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.
Таковы шесть принципов радушия, которые создают любовь и уважение, ведут к сплочённости, к отсутствию раздоров, к согласию, к единству.
Сверхмирские знания вступившего в поток
Из этих шести принципов радушия самым наивысшим, наиболее сплочающим, наиболее объединяющим, является это воззрение — благородное и освобождающее, которое ведёт того, кто практикует в соответствии с ним, к полному уничтожению страданий. Подобно тому, как самой наивысшей, наиболее сплочающей, наиболее объединяющей частью остроконечного дома будет самая его вершина, то точно также, из этих шести принципов радушия самым наивысшим… будет это воззрение…
И каким образом это воззрение — благородное и освобождающее, ведёт того, кто практикует в соответствии с ним, к полному уничтожению страданий?
1) Вот монах, затворившись в лесу, или у подножья дерева, или в пустом жилище, размышляет так: «Есть ли какая-либо охваченность, не отброшенная мной, которая могла бы так охватить мой ум, что я не смог бы знать и видеть вещи в соответствии с действительностью?» Если монах охвачен чувственной жаждой, то его ум охвачен. Если он охвачен недоброжелательностью, то его ум охвачен. Если он охвачен ленью и апатией, то его ум охвачен. Если он охвачен неугомонностью и сожалением, то его ум охвачен. Если он охвачен сомнением, то его ум охвачен. Если монах погружён в рассуждения об этом мире, то его ум охвачен. Если монах
