Трудно быть богиней - Анастасия Александровна Латышевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вернула кувшин на полку, потом несколькими взмахами руки навела в коморке порядок. Тиша удивлённо созерцала как брошенные ею вещи кружатся по комнате, возвращаясь на свои места, а если среди них имелись поломанные или разбитые, то чинились прямо в воздухе. Удовлетворившись результатом, я, опершись пятой точкой о стол и скрестив руки на груди, точно Нардан, обратилась к хулиганке:
— А теперь слушай. Я не стала бы тебя спасать, если бы не твоя мама.
Девушка взволнованно подняла на меня прекрасные бирюзовые глаза, а я продолжала:
— Я встретила её вчера утром. Она сидела на ступеньках, травяной лавки и убивалась от горя после решения суда. Я обещала ей, что ты будешь жить долго и счастливо. Так что делай, что хочешь, но, чтобы так оно и было! Ясно? — на ответ я не рассчитывала, да, и не нужен он был. — Это раз! А во-вторых, я — не извращенец, так как, вообще, не парень, я — девушка такая же как ты, только покрупнее. Зовут меня Настя. Мне приходится надевать облик парня, чтобы меня не поймали стражники, поскольку я в бегах. Вот, только проблема моя помасштабнее будет, чем твоя. В моей поимке заинтересован сам король Клайн.
Во время моей проникновенной речи, на утончённом лице девушки пробежала целая палитра чувств, от жалости, до ужаса. Я сделала паузу, чтобы она смогла переварить первую порцию новостей, а в качестве доказательства своих слов предъявила скрученный в трубочку листок с моим портретом о розыске. Она робко взяла листик и внимательно посмотрела на него, потом на меня и обратно, убеждаясь, в правдивости моих слов. Когда взгляд Тиши стал более стабильным, продолжила:
— Я направляюсь в Земли гномов. Мне нужно у них кое-что, — я сделала паузу, подбирая благопристойное слово. Не хотелось произносить слово «украсть». — позаимствовать. Ты со мной?
Девушка молчала, низко опустив голову. Грязные пакли снова закрыли лицо, а я вздрогнула, так как Тиша мне снова напомнила ту девочку из фильма-ужасов. Толькотогда она находилась далеко и на улице, а теперь близко и у меня на кровати.
— Теперь ты такая же беглянка, как и я. Но мне кажется, это лучше, чем казнь. По крайней мере, есть шанс выжить. Но если ты не согласна, я могу вернуть тебя назад в камеру. Ещё не поздно.
Тиша, по-прежнему, сидела с опущенной головой и молчала. Мне стало утомительно ждать у моря погоды, поэтому я зашла за ширму. Пока шли приготовления ко сну, лёд, видать, тронулся, поскольку стоило мне выйти, как девушка подняла голову и негромко проговорила:
— Хорошо, я пойду с тобой. Только можно мне с мамой увидится напоследок?
— Не думаю, что это хорошая идея. Вы, обе, можете оказаться в опасности. Через пару часов город будет стоять на ушах. Тебя объявят в розыск. Твоя мама попадёт под подозрение, за ней могут следить. Она может пойти как соучастница в побеге. Лучше переждать какое-то время. Потом встретитесь.
Девушка печально опустила голову и, кажется, плакала, так как её хрупкие плечики слегка вздрагивали.
— Так, прекращай ныть! Сомневаюсь, что слёзы помогут! Я приготовила тебе тёплую воду и чистую одежду. Когда закончишь водные процедуры, принесу еду. А потом мы вернёмся к разговору о твоей маме.
Тиша оправилась за ширму, а я вниз, за едой. Хозяин таверны давно привык к странным клиентам, поэтому без лишних расспросов выдал мне остатки ужина, подогрев его, хотя время перевалило далеко за полночь.
Вернувшись в комнату, я застала опрятно одетую, вымытую девушку за попыткой расчесать спутанные, длинные волосы. Мне хотелось тоже внести свою лепту в её манипуляции, поэтому сказав, что их легче отрезать, чем привести в порядок, полезла в рюкзак за ножницами. Но бывшая арестантка, нынешняя беглянка наотрез отказалась лишаться своих драгоценных волос и проложила борьбу с колтунами.
Почуяв запах еды, девушка оторвалась от своего занятия и жалобно посмотрела на меня. Она уже не имела ничего схожего с девочкой из ужастика, теперь передо мной сидела необыкновенно красивая, милая куколка с большими ярко-бирюзовыми глазами, в обрамлении тёмных длинных ресниц, аккуратненьким носиком и розовыми чувственными губками. Девушка, сама по себе, выглядела нежной, даже хрупкой. Кому-то определённо повезёт, правда, характер может подвести, но с данной деталью суженный пусть разбирается сам. Понятное дело, я не могла проигнорировать столь страдальческий взгляд и предложила сначала поесть.
После сытного ужина, мы, в четыре руки, всё же справились с вороньем гнездом на голове Тиши. Из спасённых волос, она заплела толстенную косу до пояса, которая стала ещё одним предметом для моей белой зависти. С такой причёской, девушка сделалась совсем хорошенькой. Открылись её не совсем человеческие ушки, выдавая в ней полукровку. Они были слегка вытянуты, не так сильно, как у эльфов, но и человеческими их назвать сложно.
Перед сном, мы с Тишей договорились, что утром я отнесу записку её маме, которую напишем, а после обеда отправимся к гномам.
Следуя договору, сразу же после завтрака, я отправилась пешком к магазинчику возле фонтана. В левом кармане лежала короткая записка для женщины: «Мама, у меня всё хорошо. Я жива и здорова. Как только всё наладиться, мы встретимся. Твоя дочь Тиша!»
Я позволила всё же девушке дать о себе знать, так как, опять же, подумала о своих родителях. Но пришлось добавить несколько фишек, которым меня научила Харла: первое — записку может прочитать только она и второе, после прочтения бумага самоуничтожится. Подобный ход был придуман специально, на случай если стражники выйдут на мать беглянки.
В лавочку вошла в качестве покупателя. За прилавком стояла, та самая женщина, с которой мы сидели на ступеньках. Она, по-прежнему, выглядела подавленной, но уже не плакала. Завидев меня — слегка задумалась, словно вспоминая что-то, но ничего не сказала. Я купила немного травяного чая и вместе с деньгами передала ей записку. Попрощалась и вышла. Как только дверь за мной закрылась, послышался сдавленный возглас. Возвращаться не имело смысла, дело сделано! Улыбнувшись каменной мостовой, я быстро пошла прочь от фонтана, глядя себе под ноги.
В городе действительно начался шухер:
