Книга Теней (Повелитель Теней) - Петр Верещагин

Он попытался понять, что произошло, и тут сообразил, что вибрирует его собственный посох.

Какого дьявола, решил чародей, занявшись расшифровкой наложенного на посох заклятия. Лучшего способа сконцентрироваться не существует. Так, вот розовая нить – начало заклинания… проходит сквозь узор-ловушку… И тут он зацепил другую нить, отозвавшуюся звуком в нужной тональности. Инеррен почувствовал, что ответ лежит где-то в том направлении.

Нет-нет, не ответ, не ключ к заклинанию. Ответ на его собственную проблему!

Осторожно пройдя вдоль линии, чародей внезапно ощутил себя совершенно в ином месте.

Куб из золота и хрусталя медленно вращался над мраморным полом. Огромная комната была обязана своим происхождением пьяному кошмару свихнувшегося зодчего – за исключением висящего в воздухе куба, ни единого прямого угла (и даже прямой линии) в ней не было.

Туманные образы на мерцающих стенах Инеррен предпочел не рассматривать, зная за собой способность слишком увлекаться картинами, переводя в них часть собственного разума и наблюдая со стороны как их, так и себя самого. Один раз он уже сходил с ума и вовсе не стремился повторить этот опыт.

На потолке возникла надпись: «Безумный Оракул».

«Великолепно, – иронически усмехнулся чародей. – И каков же ответ на мой вопрос? Где та сила, что способна одолеть Хаос?»

Коснувшись куба, он услышал:

Что выше всех и вся во всей Вселенной?Что больше Силы и главней, чем Власть?Что лучше Знанья и верней Уменья?Пред чем, скажи, должно все это пасть?Та Сила, что другие с трона свергнет,Та Власть, что неподвластна остальным,Те знанья и уменья, что и ВремяРазвеют, словно пыль, туман и дым.

Единственное, что превыше славы,Богатства, честолюбия и слов.То, что считают многие забавой,Не зная истины. И имя ей – Любовь.Она сильнее смерти или жизни,Она дает забвенье и покой,Она бросает в муки и сомненья,Играя чувствами, а часто – и Судьбой.

И те, кто с этой силой не встречался,Не знал еще, что значит слово «страсть» —Такой спокойно может распрощатьсяС надеждой получить любую власть.Любовь имеет много смыслов разных,И все они – одно, одно для всех;Она для многих, словно Смерть, опасна —Однако Смерти нет. Есть неуспех.

И неудача часто хуже Смерти…Так думают влюбленные порой,Они как перепуганные дети —Но время движется, и вновь за той игройСошлись Она и Он. И нет причины,Которой бы поверили они,Чтобы избегнуть гибельной пучины…Ведь что для них преданья старины?

Сгорая в бездне страсти и желаний,Они сжигают собственную жизнь;Не ведая времен и расстояний,Пируют двое в миг последних тризн.А после? Охлажденье и расплата…Но юные не видят напередКонца Любви. Сейчас же – горы златаОн отдает за краткий взгляд Ее…

И все, что во Вселенной есть, поэтыНе могут описать их сладких мукОни друг другом сыты и согреты,Их разговор – одно касанье рук.Нет вечных сил. Любовь – не исключенье,Она пройдет, оставив яркий след;И стал тот след причиной появленьяТого, что носит имя «человек»…

«Прекрасное произведение, – согласился Инеррен. – Только мне-то что до него? Какое отношение имеет Любовь…»

Он оборвал себя на полуслове. Конечно!!!

Эпилог

– Итак, господин судья, – завершал Мандор полуторачасовую речь, в которой обрисовал Повелителя Теней как закоренелого преступника и сотрясателя основ Хаоса, – изложенные выше события говорят сами за себя. Вам остается лишь вынести приговор, соответствующий тяжести проступков.

– С моей точки зрения, все действительно завершено, – наклонил голову Сухэ.

В отличие от Мандора и прочих присутствующих, демоническая внешность которых была такой, словно они присутствовали на приеме у самого Короля Хаоса, судья почему-то избрал невзрачную человеческую личину с коротко подстриженными седыми волосами, а облачение его – старый желтый кафтан с затертыми пятнами от каких-то странных составов – наводило скорее на мысль о некоем лабораторном эксперименте.

– Однако никогда не следует пренебрегать законом – пусть даже мы и в Хаосе. – Он позволил себе небольшую шутку. Присутствующие вежливо засмеялись. – Подсудимый, вам предоставляется право высказаться.

Инеррен медленно поднялся и краем глаза уловил подбадривающий знак Айры. Он кивнул в ответ. Перед мысленным взором чародея пробежала вся прошлая жизнь, все ее радости и невзгоды.

Вкладывая в слова весь резерв своей силы, он начал говорить. Не руническим стихом-заклинанием, не Высоким Слогом барда – это было небывалой смесью невозможных стилей.

Судьба имеет силу – и законы,Чтоб власть свою обосновать потом;Пред ней равны и нищие, и воины,И короли. Но дело тут в другом:

Судьба свои права не уступает —И никому, по правде говоря,Они и даром не нужны: едва лиСпособен кто-нибудь их разобрать.

И вечно человек – «Венец Творенья» —Стремится заявить, что он своюСудьбу творит без всяких принуждений,Тем отрицая Вечную Игру.

Как маг, я понимал свою ошибку;Но человек во мне живет всегда —И только иронической улыбкойВстречал он аргументы о Богах,О Долге, о Стремленье и Порядке,О Хаосе и Темной Стороне…Он будет жить всегда – тайком, украдкой,Отрывками – но он всегда во мне.

Как можете вы ждать от человека,Упрямого творения Судьбы.Разумных черт, коль разума в нем нету,А есть лишь жажда странствий и мечты?Как можно называть закон всеобщим,Коль он основан лишь на вас самих?Возможно ль по нему признать виновнымТого, кто не изведал дней былых?

Я – человек; и маг, во мне живущий,Рискует больше, чем любой игрок:Он полагается на Прихоть и на Случай,Не одолев свой собственный порог.

Чем может заплатить уже убитый?Лишиться жизни? Так ее уж нет.Волшебной силы? Двери все открыты,И медленно идет его конец.

Еще до первой фразы Прокурора,Еще до обвинения – вердиктБыл вынесен. Он для меня не новость;Тому, кто мертв, прикажут вновь: «Умри!»

Но вам претендовать на справедливостьНе стоит. Истины единой нет,И ваша – только часть. Но я бессиленВам доказать ее Путем Теней.

Тропа была извилистой и тяжкой,Но будь возможность снова все начать —Я сделал бы все то же без оглядкиНа нужный вам конечный результат!

Молчание в зале длилось долго. Сухэ пристально смотрел на Инеррена, потом перевел взгляд на Мандора.