История великобритании - Кеннет Морган (ред.)

Таким образом, упразднение монархии и опыт республиканского правления не оказали большого воздействия. Даже память о публичном суде над Карлом I, его осуждение и обезглавливание не умерили притязаний монархии на власть, право на которую даровано Богом, равно как и не заставило проявлять большее уважение к Парламенту. В конечном счете все поняли, что цареубийство дорого им стоило, поскольку скорее увеличило, чем уменьшило притеснения со стороны короля. Проблема соответствия денежных средств и платежеспособности стала осознаваться яснее; но проблемы сами по себе не усилились и не ослабли. Альтернативой для Англии было либо укрепление центральной исполнительной власти и администрации в ущерб независимости джентри, либо дальнейшее ослабление центра, превращение страны в ряд полуавтономных графств-государств, самоуправляемых, облагаемых заниженными налогами, стагнирующих. Последнего желали сторонники «партий графств», заметные в Парламенте в 20-х годах XVII в., нейтралистские группы времен гражданской войны и многие виги в 70-х и 80-х годах. Этого хотели также и республиканцы, такие, как Джон Мильтон, который восхищался голландской республикой и страстно желал такого же олигархического гражданского гуманистического развития для Англии. Что важнее всего, это составляло идеал таких демократических группировок, как левеллеры, которые хотели, чтобы губернаторы были более подотчетными и чтобы правительство считалось со свободами независимого народа, и поэтому настаивали на передаче власти избираемым на местах мировым судьям и присяжным. Но такие «сельские» (соuntry) идеологии были несовместимы с развитием мировой империи. Экспансия в Вест-Индии и вдоль Восточного побережья Северной Америки (от Каролины до залива Св.Лаврентия), значительные торговые связи с Южной Америкой, Западной Африкой, Индией и Индонезией, даже охрана жизненно важных торговых путей в Южном и Восточном Средиземноморье требовали значительной морской и военной силы. Этого можно было достичь только путем расширения компетенции государства в сфере налогообложения и ведения войны. После 1689 г. от Людовика XIV и изгнанного Якова II исходила двойная угроза восстановления католичества и абсолютизма, но в итоге она была преодолена посредством необходимых конституционных и политических преобразований, как будет показано в следующей главе. Век Стюартов оказался веком неразрешенных противоречий.

Интеллектуальная и религиозная жизнь

Если не для монархии, то по крайней мере для Церкви Англии XVII век стал периодом разочарований. Ко времени Славной революции 1688 г. интеллектуальный, моральный и духовный уровень власти оказался ниже, чем в 1603 г. В начале века англиканство заняло наступательную позицию. Результатом событий 1559 г. стало соглашение, призванное служить различным политическим нуждам; оно сочетало в себе протестантскую доктрину и католическую практику. Рвение первых поколений пуритан отличалось большей силой, потому что, находясь в изгнании, в которое их отправила Мария, они оказались свидетелями эффективности реформ в Европе. Новое поколение 90-х годов XVI в. и первого десятилетия XVII столетия не·знало другой Церкви и полюбило ритмы англиканского литургического года и каденции литургии Кранмера. Работы Джуэла, Хукера и Эндрюса представили Церковь Англии как самую лучшую из Церквей, отмеченную вниманием апостолов и имеющую давнюю историю, начиная с кельтской церкви, от которой она унаследовала больше, чем от раскольнической протестантской церкви, стала выше Римско-католической церкви, раздираемой внутренними противоречиями, и свергла власть римских епископов. Церковь Англии пользовалась репутацией не менее древней Церкви, чем Римская церковь, и она следовала предписаниям Христа с большей точностью. С такими притязаниями пуритане не могли легко смириться.

Стремление пуритан действовать в рамках Церкви все более возрастало. В своем отклике на вступление на престол Якова I они призвали к изменениям исключительно в рамках существующих правил. На конференции в Хэмптон-Корте в 1604 г., встрече епископов и пуритан, проходившей под председательством Якова, тема дискуссии всецело состояла в том, как сделать епископальную национальную церковь более соответствующей статусу евангелической. Пуритане хотели благочестивого государя, который, как император Константин 1200 лет назад, установит порядок в государстве, укрепит и защитит истинную религию. Им были нужны перемены. Даже те 5% населения, которые составляли неподчинившиеся католики, уступили интеллектуальному натиску, выразителем которого было англиканское духовенство. Самые горячие споры в первой четверти века касались обязанности католиков приносить клятву верности, а также отвергать папские притязания на то, чтобы контролировать их политическую лояльность. Аргументы англикан были сильнее, и католики, сохраняя верность своей вере, прекратили политическое сопротивление. «Пороховой заговор» был последним значительным папским заговором. Английское католичество, находившееся под контролем воинствующего дворянства, стало переходить под власть благоразумных пэров и дворян, мирно настроенных и активно шедших на политические уступки.

Протестанты отличались единством и даже согласованностью в действиях, что продолжалось вплоть до Долгого парламента. Пуритане привнесли в Церковь свои традиции, но число отделившихся по этому поводу от Церкви и объединившихся в отдельные группы было крайне невелико. Несколько сотен, может быть, тысяч человек предпочли переселиться в Новую Англию, чтобы не подчиняться той узкой интерпретации англиканской религиозной практики, как того требовал архиепископ Лод. Однако раскола не последовало.

В годы гражданской войны и «междуцарствия» происходил распад не только англиканства, но и английского пуританства. Изменилась структура Церкви Англии (упразднение сана епископа и церковных судов), отменили молитвенник и празднование Рождества и Пасхи, Соборы стали использовать как место для чтения проповедей или вовсе приспособили их под мирские нужды (в качестве бараков, тюрем, торговых рядов). Однако в тысячах приходов, несмотря на запреты, продолжали проводить службы и обряды по старым образцам. Но церковные лидеры не выдержали напряжения, Епископы бежали, прятались, хранили молчание. После их смерти их место никто не занял. К 1660 г. тем из них, кто остался жив, перевалило за семьдесят. Епископы Церкви Англии стали вымирающим видом.

Однако те, кто хотел вместо англиканства сделать ведущей кальвинистскую церковь, как это было в Массачусетсе, в Шотландии или в Женеве, потерпели неудачу. Пресвитерианской системе, разработанной Парламентом, не суждено было воплотиться в жизнь. Гражданская война породила великое множество сект и новых церквей. Баптизм, одна из немногих сильных подпольных церквей до 1640 г., получил широкое распространение через армию. Многие из новых группировок отрицали кальвинистские представления об избранных, предопределенных к спасению. Они утверждали, что Божья милость доступна всем. Некоторые даже заявляли, что спасение получат все. Такие группы были наиболее распространены в Лондоне и в других больших городах. Самой большой сектой были квакеры, чей миссионерский евангелизм, проповедуемый в сельской местности, завоевал тысячи последователей в 50-х годах XVII в.: отвергая формализацию религии и показной авторитет «наемных священников» в их «домах с колокольнями», квакеры призывали людей искать искру Божью внутри себя, Святой Дух, нисходящий прямо к христианину, минуя Церковь и Священное Писание. Ненависть к формальным церемониям и десятине проявлялась в широкомасштабных акциях пассивного неповиновения. Один из их лидеров, Джеймс Нейлер, в 1656 г. был осужден вторым Парламентом протектората за богохульство. И хотя он избежал смертного приговора, его подвергли ряду жестоких телесных наказаний: члены Парламента не один час размышляли, какую часть тела ему отрезать.

После 1660 г. возврата к былому триумфу уже не было. Во время Реставрации Церковь могла бы вернуться к своим прежним формам существования, но для этого не было ни оснований, ни средств на восстановление общей целостности. Англиканская церковь занимала оборонительную позицию в сочетании с довольно агрессивной политикой. С прекращением деятельности Высокой комиссии и диоцезных судов она потеряла возможность наказывать отступников. Как общественный институт она утратила свое значение. В 1660 г. празднование Пасхи и возвращения Майского дерева носило скорее стихийный характер и состоялось только потому, что эти праздники были тесно связаны с народной культурой. Однако вполне можно было бы оставить эти случаи без внимания. Решение 1662 г. упростить церковную службу стало причиной ухода из Церкви двух тысяч представителей духовенства. Несмотря на попытки пресекать незаконные собрания, баптисты, квакеры и другие приверженцы радикальных взглядов продолжали свою деятельность. Более того, десятки тысяч диссентеров, придерживавшихся умеренных пуританских традиций, в 1662 г. пересмотрели свои взгляды насчет того, входить им в национальную Церковь (хотя им никто этого не предлагал) или сохранить верность чистому почитанию Бога. В 80-х годах XVI в. – первом десятилетии XVII в. они предпочитали «ожидать действий магистрата» и оставаться в рамках Церкви, пока не наступят лучшие времена. В период Реставрации диссентеры все больше склонялись к отделению. В начале XVII в. они закладывали «побольше благочестия в Вавилоне»; теперь же они отказались от такого приспособления и ушли в схизму. Акт о терпимости (Toleration Act), принятый в 1689г., стал официальным признанием религиозного плюрализма. Не имея возможности привлекать к ответственности тех, кто не являлся ее членом, а также привлекать людей в свое лоно, Англиканская церковь как духовная сила оказалась истощенной.