Приключения знаменитых первопроходцев. Африка - Луи Буссенар

За это Географическое общество 5 декабря того же 1828 года присудила Кайе Большую премию в десять тысяч франков. Кроме того, путешественник получил орден Почетного легиона и государственную пенсию. В деревне Мозе Кайе избрали мэром, но его здоровье так никогда и не оправилось полностью от тяжких испытаний, и Рене умер тридцати восьми лет от роду.

ГЛАВА 26

Андре Брю. — Миссия Галлиени. — Полковник Борньи-Деборд. — Карон в Томбукту.

Наши отважные нормандские моряки, не ведающие преград, уже в XIV веке вели торговлю с Сенегалом, откуда привозили перец, золото и слоновую кость. Они разведывали торговые пути до самой Гвинеи, а плодами их изысканий потихоньку пользовалась географическая наука. После многих опытов нормандцы пришли к выводу, что лучшее место для фактории — устье реки, и ограничили исследования бассейном Сенегала.

Впрочем, прежде них там побывали португальские мореплаватели (лишь мимоходом) и португальские капуцины[417]. Сколько времени провели там миссионеры, сказать точно невозможно. В конце концов, не выдержав местных климатических условий, они в мучениях скончались, а их проповедь разбилась о равнодушие туземцев, всецело преданных языческим обрядам.

В XVI веке моряки из Дьеппа и Руана основали фактории, достигшие впоследствии процветания. Мы располагаем списком управляющих этими факториями (главная из них — Сен-Луи на острове в устье Сенегала) начиная с 1626 года.

Но все это были мелкие предприятия, основанные, как правило, на недостаточные капиталы; им не хватало единства действий. Положение было исправлено могучей рукой Кольбера[418]. Желая дать мощный толчок французской торговле, Кольбер повсюду создавал большие компании, часто, соответственно суровой и прямой натуре, прибегая к авторитарным методам, и, конечно, не забыл о Сенегале.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы все там шло отлично. Так, «город» Сен-Луи насчитывал в те времена двести жителей! В нем был форт с тридцатью пушками, но ни капли питьевой воды. Кольбер умер в 1683 году. Компания еще некоторое время кое-как прозябала — и зачахла. В 1693 году вместо нее была создана другая, известная под именем Парижской компании, во главе со знаменитым Андре Брю[419]. Предписание, в котором Брю давалась безраздельная власть над подчиненными, ссылается на его военный и коммерческий опыт. Где он воевал, неизвестно, торговал же долгое время в Триполи и сообщил много ценных сведений о Триполитании. Кроме того, он обладал — хотя в предписании не сказано — глубоким знанием людей. Вступив в должность, он навел в компании дисциплину и железной рукой управлял народцем мелких торговцев и служащих, привыкших делать, что им вздумается. Со своей стороны, он не жалел ни времени, ни усилий, чтобы расширить и укрепить связи компании. Ради этого он сам возглавил ее экспедиции и отважно искал пути в варварские страны, окружавшие фактории. Он несколько раз поднялся вверх по Сенегалу, чтобы добиться от туземцев права открывать новые фактории. Андре Брю дошел до Бакеля, затем до водопадов Фелу и собрал ценные сведения о дороге от Сенегала до Томбукту. Близ устья реки Фалеме он поставил форт Сен-Пьер, на побережье и вдоль Гамбии — форты Герегес, Биссак, Бутрам, Портанди, Арген, Альбареда, Жоаль и мечтал связать Сенегал с Нигером цепью укрепленных постов.

К несчастью, в действиях своих Брю был не вполне свободен. Подчиненные, конечно, целиком находились в его власти, и даже самые ответственные решения Андре мог принимать, ни с кем не советуясь, — но каждый служащий всегда мог ослушаться управляющего, поступать по собственному капризу, обвинять его во всех грехах и писать доносы. Компания не поощряла больших исследований и запретила различные завоевания. К тому же общественное мнение не интересовалось предприятием, выгоду от которого получали только акционеры, и не требовало отправки в Сенегал королевских войск…

Так или иначе, Брю открыл эру неведомого дотоле процветания. Этому благоприятствовали его энергия, работоспособность, знание людей и выдающееся умение применяться к обстоятельствам вкупе с качествами дипломата.

Андре можно упрекнуть в том, что он сделал важным орудием колонизации водку. Чтобы завязать с неграми торговые сношения, он в изобилии поставлял крепкие напитки и превратил этот товар в очень ценный предмет торговли. Конечно, это не лучшая сторона его деятельности, но он был лишь робким предшественником современных проповедников, которые при помощи тафии[420] пытаются заставить паству хотя бы более или менее тихо сидеть во время проповеди и службы. Да и чем водка Брю безнравственней опиума, которым англичане отравили Дальний Восток, или виски, при помощи которого американцы понемногу уничтожают краснокожих?

Независимо от названного способа колонизации, который поныне в ходу, и даже больше, чем прежде, Андре Брю был выдающимся человеком и организатором. Двадцать семь лет он провел в Сенегале и, покидая его, мог гордиться, что собрал колонию из лоскутков.

К несчастью, затем в течение ста двадцати с лишним лет дело Брю запустили до такой степени, что Сенегал превратился в обузу для метрополии.

В 1758 году, во время Семилетней войны, англичане завладели страной. В 1770 году Сенегал вернул герцог де Лозен. В 1787 году дамель Кайора уступил нам Зеленый мыс и Дакар. С 1784 года колония стала государственным владением и управляется губернатором, назначаемым королем. В 1809 году англичане отобрали у нас Сенегал, в 1817-м — вернули.

С 1817 по 1854 год в Сенегале сменилось тридцать семь генеральных и временных губернаторов — всего лишь по одному в год! Разумеется, в такой чехарде дела шли все хуже и хуже. Несмотря на необычайное плодородие и замечательные продукты, земля была словно проклята. Торговцы приезжали туда, чтобы нажиться и сразу уехать; чиновники не чувствовали себя в безопасности и всеми силами добивались перевода на другое место. Впрочем, по совести говоря, положение этих людей — в большинстве образованных, воспитанных, из хорошего общества — было плачевно. За исключением Сен-Луи, Бакеля, Сенудибу и Горе, мы нигде не числились в хозяевах — да и государем острова, на котором стоит Сен-Луи, считался ничтожный сорский царек. Мавры обирали и презирали нас; негры считали нас людоедами (!!!) и ненавидели. И те и другие пользовались любым случаем выразить ненависть, поощряемые непостижимым нашим долготерпением.

Да и не просто долготерпением: ни один из губернаторов, беспрерывно сменявших друг друга в метрополии, и понятия, кажется, не имел о положении вещей, отчего и не протестовал против ежедневных оскорблений, наносивших урон чести нашего флага.