Чужое тело - Антон Орлов

Кому они нужны, эти дочери казненных преступников! Замуж они, как правило, не выходят — какой манокарец захочет запятнать себя позорным родством? В качестве прислуги их тоже используют неохотно, уж лучше взять в дом служанку из хорошей семьи. Тем не менее государство о них заботится: девочки получают подобающее воспитание, потом их пристраивают на общественные работы, где требуются женские руки. Они обуза для общества. По большому счету, Ивена Деберав никому не нужна, однако ее похитили инопланетные диверсанты, а это уже дело политическое! Вырвать манокарскую девочку из лап негодяев — вопрос чести; Гредалу так и сказали, когда он заикнулся о том, что считает задачу невыполнимой.

Пропавшая Ивена Деберав была замечена в Маледоке, в компании молодого чиновника третьего уровня, в котором, несмотря на грим, опять же опознали Томека. Гредал несколько раз просмотрел видеозапись: вымощенный цветным камнем бульвар; девчонка идет, балансируя, по высокому каменному бортику, а похититель шагает рядом и держит ее за руку. На Ивене синее бархатное платье, золотистый обруч с прозрачной детской вуалью и красные лакированные туфельки. Уже за одно это ее следует выпороть: такие вещи, дорогие и нарядные, предназначены для дочерей граждан высших уровней, а не для отбросов общества. Стыд, да и только! Девчонка улыбается, подлец Томек тоже улыбается. Вот они дошли до конца бортика. Томек что-то говорит, Ивена отвечает — и прыгает вниз. Вуаль, взметнувшись, открывает ее сияющее лицо. Прохожие смотрят на них с неодобрением, какой-то пожилой мужчина выразительно качает головой. Ноль внимания. Томек и Ивена уходят из кадра, по-прежнему держась за руки, хотя в этом больше нет необходимости.

Он же совратил ее, понял Гредал. Беззащитную манокарскую девочку… Пресечь это чудовищное безобразие, вернуть Ивену Деберав обратно в приют — несомненно, вопрос чести. Кто бы еще подсказал, как это сделать!

Когда поступило сообщение, что Элмер и Томек слоняются по улицам Маледока, Гредал сразу помчался туда. Возможно, он погибнет в стычке с Баталовым. Бр-р, если его насмерть забьют электроплетью, это будет хуже… Уже находясь, в воздухе, он вызвал группу захвата. Можно подумать, что у спецназа есть шансы справиться с Баталовым! Гредал чувствовал себя обреченным и не видел ни одной лазейки. Он надеялся, что Зарнав и Макодис, которые следуют за ним во второй машине, тоже пребывают в похоронном настроении.

Ступенчатая набережная с закругленными лестницами и каменными рыбами-саблехвостами на парапетах. Элмер, в зеркальных очках и костюме с призывно мигающей мишенью, торчал в компании робота на одной из верхних площадок. Томек внизу, у самой воды, предавался идиотскому для взрослого парня занятию: закатал рукав своей кричаще желтой с черными зигзагами куртки и вылавливал обкатанную морем гальку. Одни камни он бросал обратно, другие прятал в карман. Гредал нахмурился: вспомнилось, как его десятилетняя дочь, когда он однажды ездил к морю, просила привезти «гладкие камешки». Косвенная улика! Больше на набережной никого: прохожие старались держаться подальше от этой парочки.

Пилот Гредала посадил машину на площадку за спиной Томека. Тот обернулся:

— А, привет! Мне нужна галька в синюю крапинку, а я всего три штуки нашел. Почему ее так мало? Если вы хотите привлечь туристов…

— Мы не хотим привлечь туристов! — прошипел Гредал и сцапал его за ворот пижонистой куртки. — Значит, вдова Полина Вердал?! Ни один уважающий себя манокарец не наденет женское платье, только вы так можете! Позор!.. Куда дел ребенка, засранец?!

Томек освободился и выпрямился:

— Меня нельзя оскорблять, и вообще давайте на «вы»! Я пожалуюсь!

Рядом сел второй аэрокар, оттуда выскочили Макодис и Зарнав.

— Где ребенок?! Взять его! Лучше отвечай сразу, где ребенок!

— Наглость какая! — огрызнулся Томек. — У меня не было от тебя детей, даже когда я был плодородной вдовой!

Зарнав и Макодис бросились на него с двух сторон, но Томек оказался неожиданно вертким, быстрым и гибким, как кошка. Он вывернулся из захвата и заехал Макодису локтем под дых. Потом рухнул на колени и заставил навалившегося сзади Зарнава потерять равновесие; вскочил раньше, чем Зарнав, сбил противника с ног подсечкой, нанес удар в область поясницы. Зарнав все же попытался подняться, а Макодис, получив один раз, больше не вставал.

«Симулирует ведь! — с ненавистью подумал Гредал. — Веки-то дрожат… Ох, обеспечу я этому чистоплюю порку!»

— Они меня бьют! — возмущенно пожаловался Томек кому-то, кто находился за спиной у Гредала. — Если вы меня побьете, такие, как мы, больше сюда не прилетят!

— Ну и слава богу… — пробормотал Гредал и повторил вопрос, теперь уже с отчаянием: — Где ребенок из приюта?

— Если для тебя это действительно важно, — услышав голос Элмера, он вздрогнул, как ужаленный, и обернулся, — то у нас Ивене Деберав будет лучше, чем у вас. Томек, пошли отсюда.

После обмена угрожающими взглядами с угрюмым Зарнавом Томек отряхнул испачканные белые брюки, и туристы начали подниматься по лестнице. Робот — в этот раз он был без зонтиков, но с термосом — потащился за ними.

— Каждый манокарский гражданин, каждая манокарская женщина, каждый манокарский ребенок принадлежит Манокару! — крикнул Гредал.

— Ты ошибаешься. — Элмер повернулся, солнце сверкнуло в его зеркальных очках. — Человек никогда никому не принадлежит.

Гредал заметил в небе машины группы захвата: пошли на снижение. А что будет с ним?.. Он сорвался с места, протиснулся мимо робота и загородил туристам дорогу.

— Баталов, сломайте мне что-нибудь! — попросил он рвущимся хриплым шепотом. — У меня же трое детей! Если меня из-за вас запорют, у них после этого никакого будущего… Ну что вам стоит меня покалечить?

— И что тебе это даст? — поинтересовался Элмер.

— Это оправдание! Я не справился, зато получил тяжелые травмы… Пожалуйста, пожалейте моих детей, вам же ничего не стоит!

Хруст и резкая боль в правом предплечье. Потом хрустнула ключица. Сбоку по ребрам — кажется, еще и Томек добавил. Хорошо… Удар в челюсть бросил Гредала в спасающее от боли беспамятство, и в последний миг он успел обрадоваться: все-таки нашел лазейку! Проявление героизма при выполнении задания позволяет рассчитывать на помилование.

Всего двое суток назад Тине мучительно не хватало неба, а теперь его сколько угодно. Добела выцветшее, но все равно слепящее, необъятное, от горизонта до горизонта.

Большое желто-оранжевое солнце печет вовсю. По гладкой коричневой поверхности — язык не поворачивается назвать это почвой — скользят две короткие тени. Впереди цвет и фактура иные: более светлый и вдобавок морщинистый участок. В обход. Вчера они потеряли на таком участке робота с багажом. Вначале казалось, что ничего не изменилось, потом Тина обратила внимание на то, что ее ботинки с каждым шагом все глубже уходят в зыбкую податливую поверхность.