Путешествия Тафа - Джордж Мартин

— Нет-нет, — торопливо ответила она. — Простите нас. Оставайтесь! Вы… нам… очень нужны. Если вы добьетесь успеха, во что я еще не могу поверить, мы поставим вам памятник, который будет возвышаться над городом, и все люди будут приходить к нему.

— Это будет всего лишь прекрасная возможность для пролетающих птиц немного отдохнуть, — возразил Хэвиланд Таф, — а ветер и непогода скоро отшлифуют его. Кроме того, мою фигуру придется поместить высоко, так что никто не различит черты лица. Не хочу скрывать от вас, что подобный памятник польстит моему тщеславию — ведь я, несмотря на мой рост, всего лишь маленький человек, которому легко можно польстить такими вещами. Мне хотелось бы, чтобы этот памятник был виден каждому и был установлен на большой открытой площади.

— Конечно, как вам угодно, — быстро сказала Рей Лайтор. — Все… что пожелает ваша душа…

— Все, что пожелает моя душа? — переспросил Хэвиланд Таф. — Ну, тогда в дополнение к памятнику я хочу получить еще пятьдесят тысяч стандартов.

Рей Лайтор сначала побледнела, потом покраснела.

— А как же ваши… — начала она почти шепотом, но голос отказывался повиноваться ей. — Вы… добро… бескорыстие… наше бедственное положение… прялка…

— Я просто должен покрыть свои затраты, — спокойно объяснил Хэвиланд Таф. — Ведь я и так готов безвозмездно пожертвовать на помощь вам свое время и истратить драгоценные средства, находящиеся на «Ковчеге». Но сейчас мне хотелось бы что-нибудь получить. Вы пойдете на это, не так ли? И казна Города Надежды, конечно, не настолько опустела, чтобы вы были не в состоянии выплатить мне эту небольшую сумму?

Ответ Рей Лайтор вытолкнула сквозь почти полностью сжатые губы. Ей хотелось поскорее закончить этот разговор.

— Позвольте мне вмешаться, — подключился Джайм Крин. — Десять тысяч стандартов, не больше. И никаких вычетов!

— Невозможно, — ответил Хэвиланд Таф. — Одни мои расходы уже превысят сорок тысяч стандартов. Если вы дадите мне эту сумму, я должен по крайней мере получить еще какие-то небольшие деньги, и это будет единственным для меня утешением, которое компенсирует мне мою потерю веса.

— Хорошо, тогда пятнадцать тысяч.

Хэвиланд Таф молчал.

— Черт с вами, — выругался Крин, дрожа от гнева. — Ну хорошо, они должны будут вам сорок тысяч! Только я надеюсь, что этот проклятый кот вцепится вам в горло при малейшей возможности!

5

Человек, которого звали Моисеем, имел привычку прогуливаться. За ним следовали несколько молодых людей. Он быстрым шагом проходил по неровной тропинке, бегущей по холмам Почтенной Работы. Наслаждаясь красотой заходящего солнца и оставаясь в одиночестве, вспоминал том, как прошел день, что было сделано, а что нет. Сжимая в правой руке свой кривой посох, с довольным выражением лица и с устремленным к далекому горизонту взглядом, он часто проходил пешком несколько километров, прежде чем возвращался в свой дом и засыпал сном праведника.

Во время одной из таких прогулок перед ним впервые появился огненный столб.

Он только что вскарабкался на небольшой холм, и тут это и произошло. Из овражка, лежащего у его ног, внезапно появился пылающий оранжевый столб огня около тридцати метров высотой, испускающий желто-голубые искры. Увенчанный серым облачком, он возник на его пути прямо между обломком скалы и кучей камней и стал наступать на него. Моисей что есть духу быстро взбежал на высокий холм, перевел дыхание и, опершись на свой посох, принялся с интересом следить, как столб пламени приближается к нему.

Тот застыл в пяти метрах от него на слегка покатом склоне.

— Моисей, — прогремел ревущий голос из столба. — Я — Господь, твой Бог! Ты согрешил против меня! Освободи мой народ!

Моисей усмехнулся.

— Очень хорошо, — прозвучал его сочный голос, — действительно очень хорошо!

Огненный столб задрожал и завертелся.

— Освободи граждан Города Надежды от своего ужасного рабства! — потребовал столб. — Или мой гнев настигнет тебя, и я нашлю на тебя десять казней египетских!

Моисей взревел и угрожающе нацелил свой посох на столб.

— Если кто здесь и может насылать казни, то только я. И только меня можно просить об этом! — В его словах, несомненно, была добрая доля иронии.

— Фальшивые казни фальшивого пророка! — прогремело в ответ. — И мы оба это великолепно знаем! Я знаю все твои хилые трюки и карикатурные подделки! Я — Господь, твой Бог, чьим именем ты прикрываешься, оскверняя его, я вижу все твои козни! Я приказываю тебе! Освободи мой народ! Или ты увидишь ужасное лицо настоящей чумы!

— Чушь! — возразил Моисей и начал спускаться с холма прямо на столб. — Кто ты на самом деле?

— Я есть тот, кто я есть! — прогремел огненный столб, поспешно отступая при приближении Моисея. — Я — Господь, твой Бог!

— Чушь, — повторил Моисей, — ты не что иное, как голографическая проекция, которая наводится из этого глупого облака над тобой. И хотя я святой, но ни в коем случае не дурак! Прочь от меня, исчезни!

Однако огненный столб замер на месте и, угрожающе взревев, начал метать жуткие молнии. Не обращая на это внимания, Моисей прошел прямо сквозь него и начал спускаться с холма. Столб еще долго дрожал и вращался, хотя Моисей давно оставил его позади и исчез из виду.

— И в самом деле не дурак! — прогремел столб мощным громовым голосом, вздрогнул в последний раз и погас в прозрачном вечернем воздухе.

Серое облачко заскользило по холмистой местности и настигло Моисея, уже успевшего спуститься на несколько сотен метров по главной тропинке. Огненный столб снова внезапно возник из ничего — на этот раз он шипел от избытка льющейся из него энергии — и встал на пути Моисея. Тот просто обогнул его, однако столб снова упрямо оказался перед ним.

— Ваши горожане уже давно испытывают мое терпение, — сказал Моисей, не замедляя шага. — Сначала они подстрекали мою паству к постоянному ленивому ничегонеделанию, а теперь вот вы нарушили мои вечерние размышления. Причем у меня сегодня был особенно тяжелый день, полный святых забот. Я вас предупреждаю: еще немного — и я разгневаюсь по-настоящему! Разве я не запретил любые занятия наукой и техникой? Берегись: если ты не исчезнешь, я разгневаюсь всерьез и нашлю на твой народ бубонную чуму!

— Слова, мой дорогой, не более чем пустые слова, — сказал огненный столб, снова придвигаясь ближе. — Бубонная чума находится по ту сторону твоих возможностей. Не воображай, что сможешь запугать меня так же легко, как тебе удалось запугать эту свору лишенных всякой фантазии бюрократов!