Категории
Самые читаемые

Конспект - Павел Огурцов

Читать онлайн Конспект - Павел Огурцов
1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 307
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

В то время получили распространение патефоны, имевшие пружину и заводившиеся, как старинные граммофоны, ручкой. От граммофонов они отличались тем, что не имели трубы, были портативны и, закрываясь крышкой, превращались в небольшой чемодан. Роясь в хламе на чердаке сарая, я обнаружил старый граммофон без трубы и ручки, с поломанной пружиной, вспомнил, что от когда-то проданной швейной машины, которая шила зигзагом, остался моторчик, и захотелось из остатков граммофона и моторчика сделать проигрыватель. Сережа загорелся этой идеей, и мы в выходной день такой проигрыватель соорудили. Вращала диск «ременная передача» от моторчика, причем на первых порах вместо ремня был шпагат, после Сережа раздобыл и подогнал ремешок. Мне казалось, что в этой работе самым сложным было расстояние между моторчиком и диском, и я засел за расчет, но Сережа чуть ли не закричал: «Зачем тебе это? Я определю на слух!» И, действительно, очень быстро определил. Корпус проигрывателя сколотили из досок, проигрыватель получился громоздким, но работал хорошо. Федя Майоров называл его агрегатом и гордился, что электропроигрывателей нет в продаже.

Четверо или пятеро соучеников и соучениц на веранде вместе со мной готовятся к экзамену. Они моложе меня. Устраиваем перерывы и включаем проигрыватель. Иногда они танцуют. Танцам когда-то учили в детском доме, я все забыл, новым не учился — не было желания, никогда не танцевал. Из всех моих товарищей по профшколе и техникуму танцевал только Токочка.

Поставил пластинку «Сиамский дозор». Под этот марш ребята танцуют фокстрот. Вижу: по двору в такт марша шагает Пекса. Бросился к нему навстречу и увел в дом. В кухне-передней полумрак.

– Ты с кем? — спрашивает Лиза.

Поворачиваю выключатель. Лиза роняет тарелку, всплескивает руками, вскрикивает «Господи!»... Обнимает Пексу и плачет. Я высовываюсь в окно, выходящее на веранду, и говорю ребятам, что я на повороте выпал и чтобы они занимались без меня. Вскоре приходит Сережа, за ним — Галя. Оставляем Пексу обедать.

Отец Пексы съездил в Киев, был на приеме у Петровского, и, в результате, Пексе заменили лагерь годом тюрьмы. Сейчас Пекса работает лаборантом в институте, который назывался, кажется, механизации и электрификации сельского хозяйства, и там же учится на вечернем отделении электротехнического факультета.

— Это где же такой институт? — спрашивает Сережа.

— На Старомосковской, против штаба военного округа.

— А! В здании реального училища.

Спрашивают Пексу о родителях. Он кладет вилку и хлеб, замирает, потом, чуть-чуть наклоняясь и выпрямляясь, тихо говорит:

— Отец... Отцу дали десть лет без права переписки.

Когда-то где-то я прочел такую фразу: «В глазах отразился ужас». И не понимал, как это могло быть. Сейчас увидел ужас в глазах Сережи, но он их сразу опустил.

— За что? — вырвалось у Гали.

— Да ни за что, — сказал Сережа.

— Он же был меньшевик, — сказал Пекса. — Может быть этого вполне достаточно. Помолчали.

— А ваша мама? — спросила Лиза.

— Болеет. Никак не может оправиться после двух таких ударов. А где Григорий Петрович?

— Работает в Крыму. На соляных промыслах, — говорит Галя.

— Вольнонаемным?

— Да, — отвечаю я. — Там нет заключенных, все вольнонаемные.

— Ах, да! Крым все-таки. Ну, слава Богу.

Пекса уходит. Его приглашают приходить почаще.

— Спасибо. Рад бы, да не смогу. Работаю, учусь, вернее — пытаюсь учиться, дома тяну хозяйство — мама совсем потерялась, все из рук валится.

— А сестра? — спрашиваю я.

— Старается бывать почаще, чем может — помогает, но она работает, у нее семья, живет далеко, трамвай на нашу гору то ходит, то не ходит... Она хотела маму забрать к себе, а мама не хочет уходить из дому: не теряет надежды, что отец вернется, толкует, что он ни в чем не виноват, его отпустят, а ее нет дома. И еще гонит меня в Москву, к Петровскому, как будто Петровский теперь может чем-нибудь помочь. Извините, расплакался я у вас тут, а теперь у всех своих бед и забот хватает.

— Не говорите так! — воскликнула Лиза. — Вы же нам не чужой.

Провожал Пексу. Мы бродили, не замечая где, — нам было все равно где бродить. Пекса сказал, что хочет договориться с сестрой, чтобы она несколько дней пожила с мамой, а он поживет у нее под видом поездки в Москву.

— Да неужели мама не понимает, что никакая поездка не поможет?

— Не понимает. Говорит, что надо использовать любую возможность и упрекает меня в отсутствии совести: отец за меня хлопотал, а я за него похлопотать не хочу. Не могу же я сказать ей, что отца нет в живых.

— Как нет в живых?! Ты же говорил — десять лет.

— Без права переписки. А это значит — или погиб под пытками, или расстрелян.

— Откуда ты знаешь?

— Слухами земля полнится, а слухи — упорные. Да так оно, конечно, и есть — зачем без права переписки? Секрет для дураков.

— Пекса, а тебя пытали?

— Пытать не пытали, так били.

— За что? Что они от тебя хотели?

— Да ничего не хотели. Били за оскорбление вождя.

— Это за то, что ты тогда на морозе крикнул?

— Не только. За анекдоты, шутки, высказывания. По доносу Копылова.

— Откуда ты знаешь?!

— Да ведь все это я говорил только у них дома. Не Токочка же донес! Знаешь, первое, что я сделал, когда меня выпустили, — пошел к Токочке на работу, предупредить, чтобы он не ходил к Копыловым. Да опоздал: Токочка там не работал, и я понял, что и его арестовали. Не знаешь его судьбу?

Рассказал что знал. Пекса поинтересовался Птицоидой. Рассказал, как встретила меня его мама, и о своих предположениях — почему она ко мне так стала относиться. Пекса переспрашивал подробности, а потом сказал:

— Ты ошибаешься. Сужу по себе. Я все не решался к вам зайти — не хотел компрометировать своим знакомством...

— Пекса, да как ты мог подумать?!

— Подожди! Тебя и так уже из института выгоняли. Да подожди ты! Я не сомневаюсь в очень хорошем отношении ко мне твоей семьи. Но в этом деле ведь контакты со мной на самом деле могут здорово подвести. Такая теперь жизнь. Боюсь, как бы и в семье Птицоиды не случилось чего-нибудь такого, что и они боятся навредить тебе своими контактами. Они же порядочные люди. Ты больше не делал попыток встретиться с Птицоидой?

— Нет. Только когда возвращаюсь домой, так хочется услышать, что приходил Птицоида.

— Это другое дело. Ну, прощай, Гарилоида!

— Прощай?

— До лучших времен, если только доживем.

На другой день, когда Сережа сидел один над бумагами, я спросил его — правда ли, что приговор без права переписки означает смерть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 307
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Jonna
Jonna 02.01.2025 - 01:03
Страстно🔥 очень страстно
Ксения
Ксения 20.12.2024 - 00:16
Через чур правильный герой. Поэтому и остался один
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?