Чужой - Андрей Круз

У «цирка» тяжело пахло кровью и дерьмом. Мух над трупами не было, рано еще, наверное. Обвисшие мертвые лица, изрезанная и обожженная плоть, вывалившиеся внутренности. Что с убитыми делали конкретно — я не вглядывался. Да и не понять уже было, пожалуй. Удивило другое: как на трупы смотрели люди. Спокойно смотрели, никто не блевал, никого не полоскало, даже не отворачивались. Странно? Да ничуть. Здесь весь мир состоял из трупов, трупов на земле было во много раз больше, чем людей. Насмотрелись уже просто, я думаю. На разные, в разной степени сохранности. Сейчас ведь в просто опустевший город зайди — и как в морге окажешься.

А вот меня примутило малость, отвел глаза, сделав вид, что осматриваю окрестности. И ком проглотил до того, как он вырвался наружу. Для меня многовато, хотя, если судить меня по делам моим же, то я, наверное, всех этих вояк по душегубству уже превзошел. Но это все равно для меня многовато.

— А вот и Брэд, — сказал Джо. — Плохо умер. Лучше бы мы его сами пристрелили, не так бы мучился.

— Это точно, участвовать в «цирке» — хуже смерти уже не придумаешь, — сказал у него из-за спины пулеметчик, высокий рыжий парень весом в центнера полтора, наверное. Пулемет у него на груди казался игрушкой.

Смерть словно облако висела над этим местом. Тяжелое, давящее как чугунная плита, ощущение присутствующей смерти. И еще что-то, знакомое и враждебное — Тьма. Тьма сюда уже проложила дорогу.

— Давно их? — спросил я, не обращаясь ни к кому конкретно. — Как думаете?

— Сегодня, с утра пораньше, перед тем, как смыться, — ответил Мартенсен, присаживаясь на корточки перед висящим телом Брэда и доставая из «мародерки» маленький фотоаппарат. — Выпотрошили и уехали.

Понятно. Значит, завтра. Завтра, после того, как закончится первая ночь на этом месте, здесь будет «мутное пятно». Тьма здесь зародится, если привычными мне терминами оперировать.

— А в Грейбулле такого «цирка» не было раньше? — спросил я у Джо, негромко.

— Не знаю, — обернулся он ко мне. — Про Грейбулл никто ничего не знает, город частично разбежался, а частично вымер еще в Эпидемию. Банды через него катаются, наверняка. А к чему ты это?

— К тому, что готов поставить свою винтовку против старого ботинка, — я для убедительности похлопал по цевью своего «ремингтона», — что завтра здесь все будет как там.

— Пятно, в смысле? Ты это хочешь сказать?

— Это, — подтвердил я. — Кстати, пойдем проверим их склад в ресторане.

— Зачем?

— Если все вывезли, то возвращаться не планируют.

— Сейчас все осмотрим, весь ресорт, — сказал Мартенсен, услышавший наш разговор. — А откуда сведения про то, как «мутные пятна» появляются?

— Наблюдение. Я полгода в одиночестве в плохом месте прожил, наблюдал, — опять высказал я версию.

Так профессиональным лжецом стану, сам запутаюсь, где правда, а где брехня. Врать привык уже на чистом автоматизме.

— У нас в городе перестрелка была, в одном месте шесть трупов, — Мартенсен перешел с фотоаппаратом к следующему телу. — Никакого «мутного пятна» там не образовалась.

— Мне кажется то просто смерти недостаточно, — осторожно высказал я свою теорию. — Нужна другая смерть, мучительная или… не знаю, массовая, или какая-то неправильная. Я видел, как «мутные пятна» появлялись над захоронениями. Или там, где много людей просто убили, вот как этих, как палачи. А перестрелка… она, наверное… ну не знаю, я честно, но недостаточно ее для появления Тьмы… черт, «мутного пятна». В общем, я предложил пари, можете его принимать, можете не принимать.

— А как проверим? — обернулся Мартенсен.

— Пролетим над этим местом. Все будет видно. Ставлю сотню на то, что здесь уже завтра будет «мутное пятно».

Мартенсен хмыкнул и, к моему удивлению, пари принял.

Терраса перед дверью ресторана была залита запекшейся кровью. Как-то ночью не до того было, чтобы внимание обращать, а сейчас глянул — как на бойне. Там, где я зарезал часового, тоже крови хватало, даже стены были забрызганы. Кровь на полу словно гасила солнечные лучи, проникавшие через пыльные окна. Опять запах этой самой крови и смерти. Интересно, трупы с собой увезли или здесь где-то похоронили?

— Все забрали, — Джо вышел из кладовки, держа свой «ругер» наготове.

— Значит, бросили базу, уже не вернутся.

— Естественно, — он обошел стойку, встал посреди зала, огляделся, словно прикидывая, что полезного можно здесь прихватить. — Это очень близко к нам. Можем и врасплох захватить, и засаду устроить, а «Блэйдз» вообще осторожная банда. Говорят, что у них главный был «зеленым беретом» или кем-то вроде.

— А много там банд?

— В Монтане? — Джо все же направился к выходу, а я потопал за ним. — С десяток из тех, что мы знаем. Шериф знает больше, наверное. «Блэйдз» к нам ближе всего, их территория вроде как сразу от границы штата начинается.

Бойцы обшаривали домики, но, похоже, никто ничего интересного или важного не нашел. Самолет продолжал кружить над окрестностями, но никаких тревожных сигналов не подавал. Банда выпотрошила захваченных пленных и свалила на «индейскую территорию». Преследовать возможности не представлялось. Еще немного покрутившись по территории, мы пошли грузиться в вертолет. Ощущение того, что Тьма сюда уже прорвалась, стало ясным и отчетливым. Сотню я выиграю. Точно выиграю.

51

На следующий день мы с Джо и Бадом поехали за трактором. За нашим, тем самым, которым собирались сено грузить, и который, в общем, не слишком и пострадал, только стекла повысыпались. Поставили его на колесе, затащили на прицеп. А потом грузили сено, но уже в другой грузовик, который Бад у кого-то позаимствовал. Провозились почти до темноты, но привезли много.

— Надо еще раза два будет съездить, — сказал Бад, оглядев оставшиеся на складе огромные рулоны спрессованного сена. — Как раз все и вывезем. И я еще сено здесь вокруг видел, к слову.

— Вы бы это, нового помощника искать начинали, — напомнил я ему. — Скоро от чужих колонна придет и я с ней уеду, наверное. И Мартенсен просит помочь с самолетами, людей не хватает. Предлагает заплатить столько, сколько я у вас за два месяца получу.

— Ищем, кажется, даже нашли. Ладно, поехали, скоро темнеть начнет. Кстати, что с вашим пари?

О пари он слышал от Джо.

— Не знаю, сегодня должен был самолет там пролететь и посмотреть. Вернемся и сразу в город поеду. Пива с Мартенсеном выпью на его сотню. Точнее — уже мою сотню.

— Ты так уверен в выигрыше?

— Процентов на сто. Или больше.

Джо с Бадом забрались в кабину грузовика, а я поехал впереди, на белом рабочем «форде». Люди все же старались здесь далеко от своих мест на одной машине не ездить. Сломаешься и что тогда делать будешь? А так хоть есть на чем вернуться. Но запас приключений, похоже, на ближайшее время был исчерпан, мы ни на бандитов не нарвались, ни на тварей, ни на преследователей из Южной Дакоты. Впрочем, насчет последних мне казалось, что тема полностью исчерпана должна быть. Потерь у них много, толку от всех погонь мало и продолжать в том же духе — это уже маньячеством начнет отдавать. Хотя, черт его знает, чужая душа — потемки, а уж на этот мир потемки влияют очень сильно.

На ферму вернулись поздно, разгрузку решили отложить на завтра. Попрощались все, и я, вместо того, чтобы ехать спать, или даже ужинать в бар к Эрни, покатил в Баффало. Сменил побитый рабочий пикап на свою новую тойоту — все же в свет решил выбраться, переоделся прилично, прихватил короткий FAL «на случись чего», да и поехал.

Город был, к удивлению моему, довольно ярко освещен. Свет из зарешеченных уже окон, свет от фонарей, вроде как почти нормальная жизнь. Хотя, жизнь тут уже вполне устоялась, в этом плане канзасский Гарден-Сити от Баффало отставал. Город здесь меньше, а людей в нем больше, успели все освоить и почистить. Хотя заколоченных домов и здесь хватало — теперь уже примета времени.

Мартенсена, с его слов, следовало искать на Мэйн-стрит, в баре «Оксидентал Салун», что расположился радом с одноименным отелем. Зарешеченная витрина бара была ярко освещена, свет падал на заставленную машинами стоянку. Я приткнулся на тойоте к боку военного невооруженного «хамви», на котором, подозреваю, Мартенсен и ездил, огляделся, прислушался к «радару» на предмет проверить, не прячется ли где-то поблизости темная тварь, намеренная мной перекусить, и никаких угроз не обнаружил.

Но пока шел до двери бара, руку все же держал на кобуре, привычки уже въелись в кости, слово «темнота» стало синонимом слова «угроза». Над дверью звякнул колокольчик, несколько человек, сидевших за стойкой и столиками, обернулись на меня и сразу отвели глаза, вернувшись к своим делам. Только Мартенсен, сидевший на высоком табурете, помахал мне рукой, предлагая присоединиться. Что я и сделал.