Кому же верить? Правда и ложь о захоронении Царской Семьи - Андрей Кириллович Голицын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кому же верить?
Конечно, все противоречия в свидетельских показаниях, путаницу в изложении фактов, не только исторически возникшую с первых дней совершённого злодеяния, но и появления «сенсационного открытия» Рябова, с которыми столкнулось следствие нашего времени, невозможно просто игнорировать только на основании проведённых медицинских экспертиз. Для того чтобы успокоить общественное мнение, следствие обязано публично ответить на вопросы, которые дают основания ставить под сомнение не только выводы медицинских исследований, но и беспристрастность самого следствия. Тем более, что на протяжении всех лет работы следствия в средствах массовой информации, как у нас в стране, так и за рубежом, постоянно появляются публикации, уязвляющие проводимое расследование, Правительственную комиссию и само Правительство в сокрытии истины. К примеру, в прошлом году я попытался обратить внимание Комиссии на публикацию в газете «Русский вестник», перепечатанную журналом «Православная Русь», издающимся в США, в которой сообщалось, что якобы найдена опись предметов, находившихся некогда в кабинете Ленина, среди которых «указана заспиртованная голова Николая II». Вывод был сделан достаточно категоричный: «Находка ставит вопрос о добросовестности правительственной комиссии» («Православная Русь»). Я считал, что
Комиссия должна была призвать к ответу редакцию «Вестника» и защитить честь собственного мундира, однако эта публикация осталась без последствий, что, безусловно, авторитета Комиссии не добавило.
Недавно общественное мнение всколыхнуло «открытое письмо» Святейшему Патриарху журналиста А. Мурзина, который, кстати, не исключает того, что в могильнике Поросёнкова лога могут присутствовать останки Царской Семьи. Мурзин опирается на рассказ Ермакова, и на его совести, насколько точен этот рассказ. Конечно, можно бездоказательно утверждать, что Ермаков к концу жизни выжил из ума (чекист И. Родзинский, участник злодеяния, тоже в преклонном возрасте в 1964 году рассказывал нечто подобное Ермакову) или беззастенчиво лгал (известен подобный рассказ ещё одного «студента», который ранее в 1937 году слышал «исповедь» Ермакова). Безусловно, верить на слово Ермакову нельзя. Так же, впрочем, как и всем остальным «свидетелям», «участникам», посредникам и пр. Все они в той или иной мере лгали. Так же, как лгал Юровский. Во лжи уличён и Рябов. Все сведения, которыми мы располагаем и о которых идут споры, исходят от тех лиц, чьи свидетельства ничем, кроме их собственных заверений, не подтверждаются. Как убедить общественное мнение, что рассказ Юровского правдив? Только на основании того, что его рассказ согласуется с выводами официального следствия? Можно ли, не имея никаких тому серьёзных подтверждений, убедить общественное мнение в том, что картина всех событий, связанная с именами Рябова и Авдонина, абсолютно достоверна, только лишь на основании их личных рассказов? Нет ни одного документа, который бы юридически подтверждал факты, ими изложенные. Можно верить, а можно и не верить, что группа «первооткрывателей» 1 июня 1979 года извлекла из могильника три черепа. То, что три черепа были зарыты рядом с захоронением, – это достоверный факт, свидетельски и документально зафиксированный. А кто возьмётся грамотно доказать, что это действительно те самые черепа, которые годом ранее, по словам тех же лиц, были извлечены из могилы? Кто может доказать, что Рябов целый год демонстрировал публично именно находку из Поросёнкова лога? Если можно сомневаться в правдивости Ермакова, который, по утверждению Мурзина, собственноручно сжёг три тела, предварительно отчленив три головы, то почему же не усомниться в том, что «три головы», возвращённые в захоронение, ранее были оттуда изъяты.
Да, нашему времени выпала неблагодарная доля поставить точку в трагической судьбе последнего русского Царя, история, которая за восемьдесят лет обросла вымыслами, легендами, ложью, всевозможными фальсификациями, слухами, порождёнными недостаточностью точных сведений и умышленной дезинформацией. Обретение истины – это величайшая историческая ответственность, возложенная ныне Правительством России на Комиссию в целом и на каждого её члена персонально.
И я, как член Комиссии, понятно, несу также свою долю нравственной ответственности за то решение, которое будет вынесено Комиссией на основании её пятилетней деятельности. Я несу моральную ответственность не только перед собственной совестью, но и перед членами организации, которую я возглавляю, перед русской эмиграцией, среди которой у меня немало родных и друзей, вообще перед всеми, кто мне верит.
Исходя из вышеизложенного, а также основываясь на известном мне существующем разномыслии в разных слоях общества, как российского, так и зарубежного, считаю, что Комиссия должна рядом с заключениями медицинской экспертизы ответить на вопросы, которые волнуют широкую и здравомыслящую (это я подчёркиваю) общественность, с тем, чтобы в будущем Комиссию не обвиняли в поспешности или в «грехах» более тяжких.
Поэтому, с моей точки зрения, по крайней мере необходимо:
1. Аргументированно доказать, что в подвале дома Ипатьева 17 июля 1918 года была полностью умерщвлена Царская Семья и лица, находившиеся с ней в заточении (особенно в связи с тем, что останки двух жертв не обнаружены). Это крайне важно и для того, чтобы раз и навсегда публично положить конец всем самозваным претензиям на Российский Престол.
2. Дать исчерпывающее заключение «Записке Юровского».
3. То же по всем вопросам, связанным с событиями 1979–1991 годов.
Приложение 41
Заявление А.К. Голицына
ЗАЯВЛЕНИЕ
Принимая выводы судебно-медицинской экспертизы в отношении подлинности останков, обнаруженных в Поросёнковом логу под Екатеринбургом, как достоверный факт (ибо по своей некомпетентности в вопросах медицинского характера не имею никакого права высказывать какую то ни было собственную точку зрения и уж тем более подвергать сомнению профессиональную осведомлённость и ответственность представителей научного мира), я согласен с тем, что основной этап работы по идентификации останков Комиссией завершён.
Однако такого же удовлетворения я не могу высказать в отношении вопросов исторического характера, сопутствующих событию, связанному с периодом тайного захоронения и сокрытия тел.
Эти вопросы на заседании Комиссии 3 декабря 1997 года были отнесены к «проблемам историческим», то есть в разряд несущественных, не связанных «со сроками завершения работы Комиссии», и поэтому в повестку дня 30 января 1998 года внесены не были. В то же время эти вопросы вообще не нашли отражения в материалах, представленных в Комиссию прокурором-криминалистом В.Н. Соловьёвым в качестве документов, завершивших работу следствия. Должен подчеркнуть, что в этих документах, с моей точки зрения, отсутствует следственно-криминалистический анализ и что они по своему содержанию представляют собою литературное изложение исторических событий по известным источникам, которые в основном соответствовали тем выводам, к которым пришло
