Танковые сражения войск СС - Вилли Фей

Снаружи взревели моторы, и черные стальные машины выехали из леса на дорогу. В лунном свете серебром сверкало озеро. Издалека доносился бесконечный гул линии фронта, проходившей дугой с востока через север на запад, в сторону Берлина.

В предрассветных сумерках снова стала видна лента дороги. Она шла вдоль берега озера в направлении на Шторков. Прежде чем двигаться дальше, нужно было залить в баки бензин. Через Рейхенвальде, вдоль северного берега озера Шторков, мы двинулись к северной окраине Шторкова. Все перекрестки были забиты отбившимися от частей и ранеными солдатами. В зависимости от того, к какой дивизии они принадлежали их направляли на ту или иную улицу и увозили дальше. Окружающие леса были переполнены колоннами легковых машин, частей снабжения, штабов и медицинских частей, к которым уже присоединились бегущие на запад женщины и девушки.

Около 5 утра в хвосте колонны мы двинулись по дороге на Прирос. В городе для эвакуации населения уже были выделены грузовики тыловых частей.

В мешках, корзинах, сумках и тележках стар и млад старались увезти свои нехитрые сокровища: мыло, консервы, шоколад и галеты. Земля была усеяна страницами директив, листовок и секретных документов. Солдаты с удивлением ели, рассовывали продукты по карманам, вслушиваясь в далекий гул орудий, и продолжали отступление через деревню. Они шли по дороге на запад, взрытой колесами и гусеницами, колоннами грузовиков и тягачей. Поверженная армия двигалась в направлении на Кёнигсвустерхаузен — Луккенвальде — Магдебург.

Обширные леса за Приросом, казалось, впитывали бесконечный поток бегущих и колонны отступающей армии. Машины двигались по дороге в два, а то и в три ряда, время от времени цепляя друг друга, с утра до вечера и даже по ночам. На опушке леса, сразу за деревянным мостом через реку Даме, среди больших озер, с раннего утра работала наша ремонтная рота, стараясь побыстрее привести танки в порядок. Все машины нужно было подготовить к бою до вечера. Вечерний налет бомбардировщиков не задел мост, но взрывы бомб всего в 10 метрах от нашего танка, среди домов, превратили стены и квартиры в груду развалин. Воронки на берегу озера были достаточно глубоки, чтобы в них мог скрыться целый фермерский дом вместе с крышей. Мы долго копались в развалинах, надеясь услышать тех, кто мог оказаться под обломками, но ничего не нашли.

На дороге из Прироса в Кёнигсвустерхаузен непрерывный поток машин, штурмовых орудий, передвижных радиостанций, тягачей с пушками, грузовиков и танков перемежался с санитарными машинами, машинами тыловых частей и транспортерами боеприпасов, телегами и самоходными орудиями, перетекая по мосту и скрываясь в густом лесу на западе. Среди них шли люди: сотни, тысячи людей с лошадьми и повозками, с велосипедами и тележками, тачками, детскими колясками, стремившиеся попасть куда угодно, лишь бы подальше от русских.

Поскольку ночью узкий коридор был перекрыт русским танковым клином, подругой стороне дороги потокдвигался назад, надеясь найти где-нибудь обход.

Над Берлином разбрасывались листовки: «Армия Венка уже в пути. Она принесет вам избавление и победу». И берлинцы, как и солдаты, снова этому поверили.

Доложив о прибытии командиру на полковом КП, мы получили приказ немедленно двигаться на левый фланг дивизии на помощь Кунке. Однако пока мы получали указания по карте, по радио пришло сообщение, что наше вмешательство не требуется. Значительная часть наших танков находилась в ремонте из-за боевых повреждений или механических неисправностей, поэтому те машины, которые еще оставались в строю, вели постоянные бои. Еще до полуночи к нам на передовую пришел Вальтер с суточными пайками. Он рассказал нам о своем невероятном побеге через Центральную Германию на Восточный фронт после того, как англичане заняли Падерборн. Вальтер заведовал базой снабжения в части батальона, оставшейся в Хевельхофе. Он привез нам письма из дома и приветы от друзей. Большинство из нас уже три месяца ничего не слышали о своих семьях. Наши письма исправно уходили, но вот в ответ мы ничего не получали.

Чтобы вырваться из смертельного кольца, которое могло замкнуться вокруг нас, штаб армии приказал нашей дивизии «Курмарк» в ночь с 19 на 20 апреля отойти на позицию за шоссе Фюрстенвальде — Франкфурт рядом с полком, занимавшим участок справа и линию обороны по Одеру.

До сих пор начиная с 16 апреля эта отважная дивизия успешно удерживала линию обороны, несмотря на рвавшиеся вперед массы советских войск и техники, допуская лишь незначительные прорывы противника. Поскольку русским удалось прорваться севернее, у Зелова и Кюстрина, советские танки и пехота хлынули через эту брешь на открытое пространство, угрожая окружить немецкий танковый корпус у Одера. Победители сразу овладели огромными запасами вооружений и техники, и пока мы были охвачены неразберихой, для советских дивизий был открыт путь на Берлин.

Всю ночь наши части отступали на указанные позиции. Наши танки оставались перед полковым КП в резерве полка до 5 часов утра. Темные поля все еще скрывал густой туман, и сквозь молочно-белую пелену едва можно было различить нашу отступающую пехоту.

Нам было приказано рассчитать отступление так, чтобы к рассвету они вышли из поля зрения противника и завершили отход. Мы двинулись обратно на восток, по дороге на Франкфурт через Фалькенхаген, свернули направо в леса и явились в распоряжение дивизии. К тому времени, когда мы получили снабжение, почистили оружие и связались со штабом дивизии, солнце уже давно сияло в безоблачном небе. Наступило 20 апреля. Верховное командование вермахта бросило в бой последние резервы из Цоссена — 250 человек против сотен русских танков и самолетов. На тот момент удар на Берлин с юга представлял наибольшую опасность: к городу приближались 400 танков. Резервов уже не оставалось.

Сделав свои дела, мы попытались пару часов вздремнуть. Мы ужасно устали. Мы были на ногах почти без перерыва с 16 апреля и держались из последних сил. В начале дня по радио пришел приказ из штаба танкового корпуса, по которому мы должны были развернуться в районе восточнее Фюрстенвальде и ждать распоряжений из штаба батальона. Мы немедленно двинулись в путь. Еще когда мы проезжали Фалькенхаген в западном направлении, советские батареи начали ожесточенный обстрел города. Солдаты и колонны автомашин двигались по проселочной дороге Вильмерсдорф — Фалькенхаген. Поток машин натыкался на противотанковые заграждения на выезде из города. В этой толчее громко переругивались беспокойные мужчины с конными упряжками, обозленные солдаты и беспомощно плачущие матери. Мы вылезли из танка и с большим трудом навели порядок, то прибегая к угрозам, то взывая к здравому смыслу.