Дневники 1930-1931 - Михаил Пришвин

На машины в иллюстр. журналах смотреть невозможно, потому что их изображают бессмысленно-фотографически и рабочих приставляют условно, тоже каких-то автоматов, а не живых людей. Подходят к человеку от машины, фетишируют. Надо, напротив, все внимание обратить на человека, на его внутренний мир и оттуда подойти к машине.

Тов. Луч думает так: при условии общей круговой неправды в Европе и Америке (капитализма) все «грехи» внутреннего образования СССР должны быть искуплены. Через год, полтора, когда успех пятилетки и углубление кризиса за рубежом создадут уверенность масс в достижении, возможна перемена политики в сторону закрепления согласия между людьми.

13 Марта. До обеда было ясно, снимал в лесу портреты безобидных существ. Завтра, 14-го, еду на Зооферму и пробуду 15,16–17–18–19 — писать Зооферму, 20–21 Москва, Мантейфель, 22 праздник.

14 Марта. «Блажен муж иже не иде на совет нечестивых»{226} (чист за отриц. качество «не иде» и блажен); это верно при условии, что нечестивые действительно вполне уж нечестивы, но если, напр., никониане и Аввакум, то Аввакум не блажен, потому что никониане при всех своих недостатках несли в себе идею универсальности и движения… Так и сейчас точно то же, церковь не спасет себя ни тем, что пойдет, ни тем, что не пойдет на «совет»…

В церкви самое дорогое — это единство, ведь книга, напр., там одна для всех времен и поколений и служба для детей и неразвитых действует огоньком и пр., а для мудрецов удивительными словами. Да, удивительно, почему же не спасла церковь от войны, столь ужасной, и еще более страшной революции?

Кир, сильный человек; идея всей вещи: человек овладевает машиной.

Сюжет:

В духовной семинарии всегда было особенно против других учебных заведений много неверующих, но в последние годы перед революцией семинаристы сплошь шли почему-то в ветеринары. Был один семинарист по фамилии Гамза, так он в безбожии всех перегнал: когда на исповеди его священник спросил: «В Бога веруешь?» — Гамза сам спросил: «А ты?» Его, конечно, выгнали, а в этой семинарии между собой потом долго смеялись: «веруешь?» — «а ты?» Вскоре началась революция, и семинария кончилась. Прошли еще годы, и десять лет прошло. В нашем городе побили колокола, разломали церкви. Остались только две, одна кладбищен. и другая… Служба, <2 нрзб.>. Исповедь. В кожаной куртке к священнику: «В Бога веруешь?» По этому священник узнал товарища.

Основное ядро верующих — люди несчастные, много женщин. Введенский (обезьяна) за 150 р. получил место на левом клиросе. Весь на виду. Проходит, осеняя себя броском-крестом, и вытирает усы, целует иконы и <3 нрзб.>, опять броском и осматривает публику, наконец, глубокими…

Вместо церкви — кино.

В прежнем (церковном) строе жизни разделение людей было в материальном, в церкви же (внутри жизни) все эти люди, разделенные, соединялись, отсюда шло покаяние и т. п. Теперь в киномоторное время материально люди представляют собой коммуну, но в тайно-духовном отношении каждый коммунист, как неразложимый атом. При уравнении пищи, одежды и вообще устранения из жизни индивидуальной роскоши жизни, которая ранее была простодушным «счастьем» людей (наши купцы просто лопались от жратвы), вероятней всего аппетит людей перейдет в область власти («каждая кухарка и проч.») государственной: оратор вместо жреца, вместо воина инженер.

Хилков — обермашинист, но не госуд. человек (Витте). Характер современности дает государств, человек (не «обермашинист» или спец). Что же такое человек государственный? 1) Общее предпочитает частному в мыслях, в простолюдине как бы <1 нрзб.>, прозрел. 2) Как следствие жизнь на людях днем, ночь на диване и проч. 3) Наивно <1 нрзб.> движется лично под предлогом общества и государства. Впрочем, он может быть наголо общественным слагаемым. (Это у рабочих.)

Мои личные качества, примененные к государственному аппарату, разрастаются до колоссальной значимости и обратно проектируются внутрь меня в чувстве самоутверждения, небывалого доселе. Такой человек может развить чудовищную силу, а если их много — то вот эта сила сейчас и движет нас. Именно так: скрытая сила личности.

18 Марта. Воскр. и понед. провел в Зверосовхозе. На вопрос мой у немца-зверовода, что побуждает его работать в России, он сказал: Freude am Beruf (радость призвания), или, как у нас — радость специалиста; эта «радость» совершенно противопоставляется чувству государств, мощи, которую испытывает «кухарка», приставленная к аппарату. По-видимому, эта «радость призвания»…

Меня всегда удивляло, когда по-немецки приходилось в Германии называть своих профессоров, не просто знаменитый профессор такой-то, а плюс некий, вернее, вперед, с нашей точки зрения, ничтожный Jeheimer[12], а потом уже профессор. У нас теперь этого милостивого осенения государством ученого нет, у нас профессор просто «спец», подчиненный государственному деятелю, являющемуся хозяином дела.

21 Марта. Сегодня первый день такой солнечный, что в полдень наконец-то побурела дорога и так осталась.

Эту суровую зиму перележавший снег к весне сошелся частицами своими в такое единство, что далеко ухало, когда лыжи давили сугроб и далеко где-нибудь елочка, закутанная в белый мех, получая гулкое сотрясение, вдруг раздевалась и выпрыгивала вся целиком зеленая, стройная из-под своего тяжелого странного наряда…

Чуть-чуть только подумав, я понимаю, что нет виноватых, и все всем прощаю всегда, но горе в том, что после обиды не всегда успеешь подумать и бросаешься в войну совершенно бессмысленно.

Как это странно, что можно смеяться до слез! Но над чем же смеяться, как не над собственной своей жизнью, потому что ведь исподняя сторона всякого поступка тут вся налицо со всей своей подноготной. Но только стыд и слезы являются, когда человек смотрит в себя. И когда с глазами, полными слез, он смотрит и видит то же самое свое в другом человеке, то начинает смеяться и часто хохочет до слез.

В 1925 году Союз писателей ликвидировал общежитие, и я в глуши Переслав, уезда получил уведомление, что комнаты у меня в Москве больше нет. Архивы все мои, находившиеся в комнате, были брошены в сарай в незабитый ящик… После больших хлопот я купил себе в Сергиеве дерев. дом в три окошка и с тех пор живу в нем, устраивая литер, дела обыденкой, т. к. номера в гостинице всегда заняты. Много раз меня приглашали <1 нрзб.> участвовать в общественной жизни, и я не участвовал, [потому] что у меня негде переночевать. При возможности получения комнаты меня всегда обходят, отдавая предпочтение тем людям, котор. живут на столах по два года. В последний раз Федерация <2 нрзб.> в новом доме дать мне комнату, но когда я пришел получать, то комната была занята.