Королевство грез - Джудит Макнот

Взбесившись от горя и муки, она ринулась на него, заколотила в грудь кулаками, когда он дернул и крепко прижал ее к себе.

– Ты дьявол! – истерически визжала она, пока уносили ее брата. – Дьявол, дьявол, дьявол!

– Слушай меня! – сдавленно приказал Ройс, хватая ее за руки. Она подняла на него глаза, сверкающие от ненависти и слез, которые уже не могла сдерживать. – Я предложил ему остаться, если он хочет поговорить с тобой. – Ройс выпустил ее и хрипло договорил: – А когда повернулся к нему спиной, чтобы проводить наверх, он полез за кинжалом.

Дженни что было сил хлестнула его по щеке.

– Лжец! – прошептала она; грудь ее бурно вздымалась от бешенства. – Ты хотел отомстить, поверив, что я была в заговоре с отцом! Я прочла это у тебя на лице. Ты хотел отомстить и убил первого, кто подвернулся под руку!

– Я говорю тебе: он занес кинжал! – крикнул Ройс, но это еще сильнее разъярило ее.

– Я тоже занесла на тебя кинжал, – дико прокричала она, – и ты выхватил его с такой же легкостью, как детскую игрушку! Уильям вполовину меньше тебя, но ты не удержал его, а убил!

– Дженнифер…

– Ты животное! – прохрипела она, устремив на него невидящий взгляд.

– Клянусь тебе своим словом, я…

– Своим словом! – презрительно выдохнула она. – Давая мне свое слово в последний раз, ты клялся не причинять вреда моей семье!

Ройс получил вторую пощечину, нанесенную с такой силой, что голова его мотнулась в сторону.

Он оставил ее, а когда хлопнула дверь ее спальни, пошел к камину, поставил на полено обутую в сапог ногу, сунул большой палец за пояс и уставился на огонь, начиная сомневаться в намерениях ее брата.

Все произошло очень быстро. Уильям был совсем рядом, чуть позади Ройса, который, стоя возле дверей и наблюдая за уходом незваных гостей, краешком глаза заметил отблеск выхваченного из ножен кинжала. И действовал инстинктивно. Если бы было время подумать… если бы Уильям не оказался так дьявольски близко… он поступил бы осторожнее.

Однако сейчас Ройс хорошо вспомнил, как с пристрастием всматривался в лицо молодого человека, прежде чем пригласить остаться и повидаться с Дженни, и решил, что он не вынашивал ничего плохого.

Подняв руку, он двумя пальцами сжал переносицу и закрыл глаза, но не смог спрятаться от правды – либо его первоначальное мнение было ошибочным, либо он только что убил юношу, который вытащил кинжал просто из предосторожности, опасаясь, как бы Ройс не заманил его в ловушку.

Сомнения перерастали в почти невыносимое осознание вины. На протяжении тринадцати лет он оценивал людей и исходящую от них угрозу и никогда не ошибался. Теперь он считал, что Уильям ничем ему не угрожал.

Глава 23

В течение последовавшей затем недели Ройс обнаружил, что стоит перед первой стеной, к которой не может найти подхода, чтобы взять ее штурмом, – перед ледяной стеной, которую возвела вокруг себя Дженнифер, отгородившись от него.

Вплоть до вчерашнего вечера он приходил к ней каждую ночь, думая, что, занявшись любовью, разбудит в ней страсть и она смягчится. Ничего не получилось. Она не сопротивлялась, просто отворачивалась и закрывала глаза. Покидая ее ложе, он чувствовал себя тем самым животным, которым она его назвала. Вчерашним вечером он в бессильном гневе пытался вызвать ее на разговор об Уильяме, нарываясь на ссору, в надежде, что лютая злоба сделает то, с чем не справились любовные ласки. Но Дженни не стала спорить; в глухом молчании ушла к себе в спальню и заперлась на засов.

Сейчас, сидя рядом за ужином, он взглянул на нее, но не нашел ничего, что можно было бы сказать ей или кому-либо другому. Впрочем, ему и не требовалось ничего говорить, ибо рыцари так остро переживали возникшее между Ройсом и Дженни отчуждение, что пытались прикрыть его натужным весельем. Собственно говоря, единственными, кто, казалось, не понимал сложившегося положения, были Арик и тетушка Элинор.

– Я вижу, всем вам доставила наслаждение моя жареная оленина, – заметила тетушка Элинор, сияя при взгляде на опустошенные подносы и блюда и явно не замечая, что Дженнифер с Ройсом почти не притронулись к еде. Однако улыбка ее несколько поблекла, когда она посмотрела на Арика, только что закончившего обгладывать очередного гуся.

– За исключением вас, дорогой мальчик, – констатировала она со вздохом. – Кому-кому, а уж вам-то последнему в целом свете следовало бы поедать гусей! Вы же знаете, это только усугубит ваши страдания, о чем я вас в точности предупреждала. Я приготовила это чудное жаркое для вас, а вы даже не прикоснулись.

– Не обращайте внимания, миледи, – посоветовал сэр Годфри, отодвигая поднос в сторону и похлопывая себя по округлившемуся животу. – Мы все съели, и это восхитительно!

– Восхитительно! – с энтузиазмом провозгласил сэр Юстас.

– Прекрасно! – громыхнул сэр Лайонел.

– Великолепно! – от всего сердца поддержал Стефан Уэстморленд, бросая обеспокоенный взгляд на брата.

Только Арик хранил молчание, ибо Арик всегда хранил молчание.

Но как только леди Элинор удалилась из-за стола, Годфри сердито набросился на него:

– Ты мог бы по крайней мере попробовать. Она для тебя специально старалась.

Арик очень медленно положил гусиную ногу, повернул к Годфри огромную голову, и в голубых глазах его был такой холод, что Дженни бессознательно сделала глубокий вдох и задержала дыхание, ожидая самого настоящего взрыва.

– Не обращайте на него внимания, леди Дженнифер, – сказал Годфри, заметив ее страдальческое лицо.

После ужина Ройс покинул зал и провел час в ненужной беседе с сержантом охраны. Когда он вернулся, Дженнифер сидела у огня в окружении рыцарей, повернувшись к нему в профиль. Предметом беседы была очевидная одержимость Гэвина своей леди Анной, и Ройс испустил облегченный вздох, заметив на губах Дженнифер легкую улыбку. Она улыбалась впервые за семь дней. Вместо того чтобы присоединиться к компании, рискуя испортить ей настроение, Ройс прислонился плечом к каменной арке, встав там, где она не могла его видеть, и знаком велел слуге принести ему кружку эля.

– Будь я рыцарем, – втолковывал Дженнифер Гэвин, слегка наклонившись вперед с напряженной от страсти по леди Анне мальчишеской физиономией, – я вызвал бы Родерика на поединок на деревенских состязаниях!

– Прекрасно! – пошутил сэр Годфри. – И леди Анна могла бы поплакать над мертвым телом, после того как Родерик тебя прикончит.

– Родерик не сильней меня! – яростно заявил Гэвин.

– О каких состязаниях вы говорите? – спросила Дженнифер, пытаясь немного отвлечь его от бессильного гнева на сэра Родерика…

– Здесь, в долине, каждый год после сбора урожая проходит праздник. Рыцари съезжаются отовсюду, чтобы принять в нем участие, даже если им на то требуется четыре-пять дней пути.