Яромира. Украденная княжна - Виктория Богачева

Долго. Слишком долго они добирались до Хольмграда.

Харальд краем глаза поглядел на херсира (вождь, воевода — прим. автора), которого два дня назад прислал Ярислейв. Его конунг запомнил еще с самого первого дня. Именно ему что-то звонко и гневно высказывала Ярлфрид как-то вечером у костра. Харальд спросил тогда, но она не ответила. Впрочем, он догадался и без ее слов. Херсиру Стьермидру (Стемиду — прим. автора) он пришелся не по нраву с первого мгновения. Занятно, что Ярислейв выбрал его, чтобы передать послание Харальду.

— Твой конунг припозднился, — он посмотрел на херсира и проговорил нарочито медленно и внятно, чтобы тот понял.

Ярислейв хотел встретиться и поговорить. Осада Хольмграда шла совсем не так, как он задумывал. Ради этой встречи Харальду и Олафу пришлось под покровом ночи отвести драккары назад, пойдя против течения, а еще искупаться в ледяной воде, потому что пристать к берегу не получилось бы даже у самого бывалого кормщика. И потому до берега они добирались вплавь.

И нынче Ярислейв опаздывал на встречу, которую сам же назначил.

Херсир Стьермидр лишь пожал плечами. Мало ему было радости сопровождать чужого конунга и его старого кормщика.

Вдали, у самой линии горизонта показалось какое-то движение, и Харальд прищурился. И поплотнее запахнул плащ в попытке сохранить тепло. Встреча была тайной, и они не разводили костра, пока маялись в ожидании. При каждом выдохе изо рта вырывалось прозрачное облако пара. В самые первые дни, когда они стали на реке, такое случалось лишь по ночам. Теперь же — постоянно. Зима пришла раньше обычного. Двум конунгам не улыбнулась удача.

Ярислейв привел с собой деву-валькирию, и Харальд вскинул брови. Верно, та самая воительница, о которой ему часто рассказывала дроттнинг. Выглядел конунг из Альдейгьюборге уставшим и измотанным. И это было единственным, в чем он был схож с конунгом из далекой северной страны.

— Рёрик выпустил за ворота дюжину голодных детей с пустыми мешками для зерна, — Ярислейв сразу же заговорил о деле. — Те валились с ног.

Он замолчал и стиснул челюсть, пережидая, пока утихнут ярость и гнев. Он осадил Хольмград, надеясь ослабить Рёрика. Но пока выходило, что тем самым он лишь обрек на страдания простой люд, и это резало его живьем без ножа. Одно дело — сражаться с равными. Совсем другое — издеваться над теми, кто слабее.

Рёрик бил точно в цель. И с первого же удара угодил в слабое место конунга Ярислейва.

Харальд ничуть не удивился, услышав, как и кормщик Олаф. Добро, еще не скинул их в реку, словно ненужных кутят. Но шла лишь вторая седмица, как войско окружило Хольмград. Самое худшее было впереди. Впрочем, такими показательными порками рано или поздно Рёрик ополчит против себя все городище. Никто не станет терпеть его власть, коли взамен он будет разбрасываться детьми. Но они не могут позволить себе ждать, пока настанет этот день.

— Что ты сделал с ними? — спросил Харальд.

— Оставил при дружине, — хмуро отозвался Ярислейв. — Мы не возьмем детинец до зимы.

— Ты мог бы.

— Нет, — конунг из Альдейгьюборге резко мотнул головой. — Я положу половину войска, если ударю в лоб. Я не буду разбрасываться своими людьми.

Харальд оскалился в ухмылке.

— А я не стану разбрасываться своими драккарами и отведу их до того, как на реке станет лед!

Ярислейв сверкнул недобрым взглядом и до дрожи стиснул челюсть. Разговор промеж ними никак не клеился, и оба знали, почему. Дело было не только в желании сберечь людей и корабли. Была еще Ярлфрид.

Они застыли друг напротив друга, непримиримые и вспыльчивые, не желающие идти на уступки. За спиной каждого переглянулись люди, которых они привели с собой.

Харальд досадливо нахмурился. Переругиваются они с Ярислейвом, словно малые дети. Он вновь вспомнил Ярлфрид и заставил себя заговорить первым. Все же перед ним стоял отец его невесты.

— Ты бы не позвал меня просто так, конунг. Удумал что-то?

— Может, и удумал, — неохотно отозвался Ярислейв. — Я мог бы ударить. В треть силы, чтобы отвлечь на себя Рёрика.

— А мы?

— Река огибает детинец с трех сторон. Твои люди могли бы проникнуть в него по воде и открыть ворота изнутри.

Харальд услышал, как позади него выругался Олаф. Старый кормщик и не попытался приглушить голос, когда начал поминать Хель и Локи.

Рёрик и близко не подпустит к детинцу драккар. Им придется самим плыть в ледяной воде, если они согласятся.

— Я дам тебе своих людей, — пока Харальд молчал, Ярислейв заговорил вновь.

Кажется, он опасался, что его могут счесть трусом. Потому и предложил оставить кого-то их своих херсиров.

— Нет, — Харальд мотнул головой. — В этом нет нужды. Я тебе верю.

Вестимо, он лукавил. Ярислейву он и впрямь верил — так сильно, как только мог верить один конунг другому. Но отказался совсем по иной причине. Он намеревался оставить Хольмград за собой. Он искал себе воинской славы и почета, а, стало быть, должен был сделать втрое больше, чем конунг из Альдейгьюборге. Если именно Харальд в одиночку откроет для русов ворота Хольмграда, ему это зачтется.

— Добро, — отозвался Ярислейв, смирив себя.

Он не был глупцом и понимал, какой цели добивался Харальд конунг. Но, пока они были в одной лодке, мог с этим смириться.

— У нас есть седмица, может, две. До того, как река покроется льдом. Зима придет рано, уже задувают ледяные ветра, — добавил он.

— Придется выжидать до последнего, — Харальд кивнул. — Рёрик не позволит обвести себя вокруг пальца, словно дитя. Он не мог не выставить дозорных вокруг детинца. И он знает, что мои драккары стоят неподалеку.

— К тебе приходили его люди, — прищурившись, Ярислейв вдруг заговорил совсем об ином. — Так ведь?

— Приходили, — Харальд спокойно пожал плечами. — Но не все из них ушли.

— Ты убил гонцов? — конунг из Альдейгьюборге свел на переносице густые брови и прищурил глаза.

— Я никого не убивал. Я потопил их ладью. А коли кто не смог выплыть — то не моя печаль, — ожесточенно отозвался Харальд.

По губам Ярислейва скользнула беглая усмешка. Он встретился с Харальдом взглядом и долго всматривался в его лицо, словно пытался разгадать для себя какую-то