Укрощая хаос - Бен Гэлли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
НИЛИТ ХОДИЛА. ХОДИТЬ полезно для души. Полезно для сердца. Полезно для разума – по крайней мере, так ей сказала ее дочь. И это хорошо, поскольку и душа Нилит, и ее сердце, и ее разум были в беспорядке. С другой стороны, если учесть, какой стала Нилит, то, возможно, пользы от ходьбы не так уж и много.
Нилит остановилась в центре маленькой мощеной площади, которая была зажата между двумя уровнями в верхней части собора. Она потеряла счет повозкам с припасами, которые проехали мимо нее. Через площадь тек бесконечный поток призраков, живых людей, жуков, лошадей, многоножек, ослов, и на каждом громоздилась гора свертков. И еще тут шли тысячи солдат-призраков, вооруженных мечами и копьями. Казалось, что все души, которые раньше толпились на этажах Катра-Рассана, теперь выбрались на поверхность, и собор остался жутковато пустым, безмолвным. От этого Нилит становилось неуютно, так же, как раньше, в пустыне, когда по ночам она боялась услышать стук копыт.
Она жалела о том, что рядом нет Итейна. Старый призрак всегда умел подбодрить или упрекнуть ее так, чтобы она выбрала правильный путь или поняла, что уже идет по нему. Вечером она украдкой пролила слезу – одну-единственную, оплакав старого слугу, ее верный корабль в бурных потоках дома Талин-Ренала. И еще она прокляла Даниба Железную Челюсть.
Нилит замахнулась одолженной саблей, чтобы проверить, насколько удобно сидят на ней старые церемониальные доспехи, которые сторонники Культа Сеша доставили ночью. В последний раз она надела эти доспехи десять лет назад, а может, даже раньше. После путешествия по пустыне доспехи кое-где сидели на ней чуть свободнее, чем раньше, но они были сделаны из хорошей стали и золота и украшены бирюзой и аквамаринами. Они заставили Нилит встать чуть прямее и почувствовать себя императрицей, роль которой она должна сыграть сегодня. Она снова размахнулась, и на этот раз что-то потянуло ее за горло. Она покопалась под нагрудником и поправила мешочек с порошком Старого Фена. Он и медная монета, которая висела рядом с ним, стали амулетами, приносящими ей удачу. Нилит закрыла глаза, сжимая мешочек и монету в кулаке, чувствуя холодные края; затем она сделала глубокий вдох, чтобы побороть дрожь. Яд слазергаста поднялся настолько, что воротник едва закрывал пораженные участки. Кроме того, он уже полз вниз по животу, и части ее тела болели, превращаясь в пар.
Нилит отвлекло звяканье цепей; оно подсказало ей, что последние жители Катра-Рассана скоро уйдут. Нилит развернулась и увидела Лирию и Яридин, Келтро и рогатого монстра Даниба, которые стояли вместе с группой пленников. Она услышала шелест крыльев: сторонники Культа Сеша сдержали слово и вылечили Безела, но она еще не попросила их освободить его. Нилит посмотрела на него, и хотя его золотистые глаза прищурились, она видела, что он все понял.
Сизин тоже стояла там, между Хираной и Темсой. Их шеи – или руки, в случае Темсы – были закованы в железные воротники (или браслеты). Их цепи держал стоявший позади них отряд солдат. Самым яростным из них был Фаразар.
– Мать, ты хочешь, чтобы город и Облачный Двор увидели свою будущую императрицу в оковах? Да как ты смеешь?
Не успела Нилит ответить, как к ней подошла Лирия с тремя половинами монет в руках. Нилит сразу же узнала изображенные на них символы.
– На тот случай, если вы решите, что с ними делать, – тихо сказала Лирия. – Вы позволите? – Просвещенная Сестра достала короткий плащ и обмотала им левую руку Нилит в том месте, где голубые пары обвивались вокруг сочленений брони и покрывали ее изморозью. – Вы готовы, императрица?
Нилит посмотрела на хмурящуюся дочь, зная, что отныне Сизин будет ненавидеть ее еще сильнее. Хирана тоже была в ярости, и Нилит жалела о том, что приверженцы культа соскребли ее с мостовой.
Какие бы надежды она не питала на то, что Сизин поймет ее, они были растоптаны в тот миг, когда Нилит очнулась в камере и ощутила на себе взгляд своей мертвой дочери. В тот день Сизин еще не могла говорить, но каким-то образом ей удалось проклясть ее. За то время, которое Нилит провела в пути, она приукрасила настроение Сизин и изобразила отношения между ними в романтичных тонах. Но теперь, когда отец и дочь стояли рядом, одинаково мрачные, Нилит поняла, что она всегда будет чужой. Наглядное доказательство этого ранило ее, словно нож, всаженный в сердце, ничего изменить она не могла. Нилит почувствовала себя проигравшей.
– Вы готовы, императрица? – повторила Лирия.
– Да, – ответила Нилит, решительно кивнув.
Она встала перед группой, рядом с Келтро. Замочный мастер сухо улыбнулся, но продолжил молча смотреть вперед.
– Не знала, что ты носишь доспехи, – шепнула Нилит Келтро.
Он сжал свои пепельно-серые латные рукавицы.
– Если не можешь их победить…
– Присоединись к ним, – выдохнула она.
– Тут только я еще не спятил? – спросил металлический голос где-то между ними.
– А что, по-твоему, мы должны были бы сделать? – рявкнул Келтро, обращаясь к мечу, висящему на его поясе.
Лирия и Яридин стали по бокам от них, широко раскрыв глаза. Они выглядели взволнованными. Сестры повели всех вверх по широким скатам в огромное здание склада, который, как предположила Нилит, находился на уровне улицы. Там их поджидало великое множество солдат, животных и повозок.
– От Великого колодца Никса нас отделяет целый квартал, – сказала Нилит.
– Парад – давний обычай, императрица. Кое-кто не верит, что спасительница явилась в самый тяжелый час. Людям нужно увидеть ее собственными глазами, – ответила Лирия. – И неужели после всех этих невзгод вы не заслужили того, чтобы вас приветствовали как победительницу?
Лирия указала куда-то за спину Нилит; императрица обернулась и увидела Аноиша; он казался крошечным между двумя рогатыми скарабеями, на которых сидели пары всадников. Его расчесали от морды до хвоста и украсили золотыми и бирюзовыми лентами. С его боков свисала кольчужная попона, а на его гордый нос положили золотой наголовник с шипами. Его темно-каштановые глаза смотрели на Нилит с азартом, но, похоже, конь отчасти упрекал ее за то, что ему приходится носить такой костюм. Нилит подумала, что для коня из пустыни он выглядит вполне по-королевски.
– Ничего из этого ты не заслужила, мать! – крикнула Сизин.
– Верно, верно! – добавил Фаразар.
Даниб пригрозил им огромным мечом.
– Прочь, животное. Ты не пугал меня во времена моего отца, не напугаешь и сейчас, – сказал Фаразар.
Даниб зарычал, и клубы паров вырвались из отверстий его рогатого шлема, словно горячее дыхание из пасти зверя. Фаразар отшатнулся.
Какой бы слабой ни была Нилит, с помощью Келтро она все-таки смогла сесть на Аноиша, хотя и не с первой попытки. Ей было приятно снова оказаться в седле. Аноишу, похоже, тоже: он гарцевал, стуча копытами по доскам пола.
Лязгнули цепи, двери склада открылись, и на пыльном полу склада разлился яркий свет. Нилит увидела пальмы и колонны из песчаника, покрытые обветренными лицами императоров и императриц прошлого.
Где-то в толпе светящихся солдат затрубили в рог, и под грохот ног, копыт и брони свита построилась, готовясь отправиться в путь.
Несколько мгновений спустя процессия набрала скорость. Крики полетели по проспекту Оширима, отражаясь от стен. Из высоких домов и башен, стоявших по обеим сторонам широкой улицы, высыпали люди. Солдаты Культа Сеша сформировали клин из щитов и копий, который быстро разрезал увеличивающиеся толпы, и Нилит оставалось лишь взирать на аркийцев. Келтро ехал верхом рядом с ней и выглядел так, словно чувствовал себя не в своей тарелке. Позади них катился открытый экипаж, в котором ехали сестры, закрывавшиеся от солнца хлопковыми зонтиками. За ними в похожем экипаже везли пленных призраков.
– Вода из Никса! Вода из Никса! – кричал кто-то в толпе,
