Юрий Никулин - Иева Пожарская

День 15 023-й. 17 февраля 1964 года. Первый съемочный день

Зимнюю натуру режиссер Туманов решил снимать в Кашире — 115 километров от Москвы. В цирке со скрипом, но все же отпустили Юрия Никулина сниматься на четыре месяца.

Съемки, правда, затянулись на целый год, но тогда этого еще никто не знал — ни артисты, ни сценарист, ни режиссер.

В Кашире в первую очередь наметили снимать финал картины, где Глазычев с Мухтаром идут по следу бандита Фролова, убившего колхозного сторожа. Ночь, громадное снежное поле, вьюга, метель, следы бандита заметает поземка. Именно это и надо было запечатлеть на пленке.

Стояла лютая стужа. Режиссер и оператор, окоченев до синевы, выбрали точки съемок, моторист запустил ветродуй, и вьюга на съемочной площадке поднялась нешуточная. И вот тут случилось то, чего никто не ожидал: собаки наотрез отказались работать. Они были приучены ко всему: бежать, стоять, сидеть, лежать по команде, бросаться на «преступника», если он замахнется на них ножом. Эти служебно-разыскные псы повидали на своем веку много ужасов, сотни раз они бесстрашно бросались на людей, стреляющих в них в упор, но ветродуя испугались до смерти! Собаки, затравленно озираясь по сторонам, заскулили, потом легли на снег и ни за что не двигались с места. Проводник-милиционер ничего не мог с ними поделать.

К ужасу всей группы, и в особенности ее директора, съемочный день был начисто сорван. А потом и пять следующих дней — а ведь каждый стоил много тысяч рублей. Директор попробовал было намекнуть, что метель вовсе не обязательна, но Семен Туманов посмотрел на него так, как, говорят, смотрит удав перед тем, как заглотить свою жертву.

Начался простой, уходила зимняя натура, пошли слухи, что картину хотят закрыть. Режиссер с хрустом заламывал пальцы, директор орал, что «этих сволочных собак он завтра же снимет с питания и будет жаловаться на них министру». Обстановка в группе царила самая что ни на есть мрачная, и даже Юрий Никулин, которому всегда удавалось поднять дух окружающих его людей, ничего не мог сделать. Но тут произошло неожиданное: кто-то вспомнил, что несколько месяцев назад на «Мосфильм» пришло письмо из Киева от некоего инженера Михаила Длигача. Он писал, что у него есть умнейший пес Дейк и что, прочитав в «Новом мире» повесть «Мухтар», он написал по этой повести киносценарий и предлагает студии себя как автора и дрессировщика, а своего Дейка — как исполнителя главной роли. К письму была приложена фотография собаки, увешанной медалями.

Сценарий Длигача оказался неумелым, все посмеялись и отвечать ему никто не стал. Теперь же Семен Туманов попросил капитана Подушкина поехать в Киев и посмотреть собаку на месте. Вдруг это именно то, что нужно? Сергей Подушкин вылетел в Киев и в тот же день отзвонился режиссеру: «Собака стоящая. Нужно брать. Самое главное, пес уже снимался в кино и привык к шумам и освещению. Хозяин у собаки хороший». И собаку, и хозяина немедленно привезли в Москву, но прежде, чем ехать на натуру в Каширу, надо было, чтобы пес привык к Никулину. Из воспоминаний Юрия Никулина: «К нашему дому на улице Фурманова, где мы тогда жили, подъехал мосфильмовский "газик". Из машины вышел человек небольшого роста с тоненькими усиками. Он подошел ко мне и, протянув руку, сказал:

— Меня зовут Михаил Давидович Длигач. Я инженер из Киева. А вот и моя собака — Дейк!

В открытую дверь машины высунулась здоровая морда пса. Собака посмотрела на него, на меня и спряталась. Длигач сказал:

— К вам огромная просьба. Я прошу, чтобы вы называли меня просто Мишей. А я вас — Юрой. Нужно об этом договориться сразу. И не потому, что я хочу быть с вами на короткой ноге, это нужно для него, — он кивнул на овчарку. — И будем на "ты". Собака сразу должна узнать твое имя. "Юрий Владимирович" ей трудно запомнить. Когда ты будешь называть меня Мишей, она поймет, что ты обращаешься ко мне.

Я согласился, хотя и подумал, что хозяин мудрит…»

Длигач относился к своей собаке, как к человеку. Он не сомневался, что она понимает всё, о чем говорят. И Дейк действительно мгновенно выполнял любую команду хозяина, более того — он реагировал на интонации его голоса. Никто в съемочной группе никогда раньше не встречал пса с таким развитым чувством собственного достоинства. Приказания хозяина он выполнял неукоснительно, но без «собачьего холуйства», словно понимал, что Длигач в некоторых вопросах опытнее. Пес выслушивал команду и исполнял ее точно, разумно, как нечто совершенно необходимое им обоим в данную минуту, и никакие объективные причины или обстоятельства не могли помешать ему исполнить свой служебный долг.

На студии в то время снимали сцены без участия собаки, но Дейка все равно приводили в павильон, чтобы он привыкал к Юрию Никулину, запомнил его запах. Спустя несколько дней Длигач велел Юрию Владимировичу захватить с собой на съемки несколько сосисок. В присутствии Дейка он велел Никулину передать эти сосиски ему. Юрий Владимирович сделал это. Длигач передал их собаке. Дейк стал их есть. «Вот видишь, — приговаривал Михаил, обращаясь к Дейку, — это Юра принес тебе сосиски, Юра».

На другой день он велел Никулину принести печенку. И всё повторилось: сначала Никулин отдал печенку хозяину собаки, а тот, говоря: «Это Юра тебе печенку принес, Юра», — скормил ее Дейку. Еще через день то же самое повторилось с любительской колбасой.

Из воспоминаний Юрия Никулина: «Я не выдержал и спросил:

— А почему нельзя мне самому давать еду?

— Он из чужих рук не берет, — спокойно ответил Длигач, — может броситься.

Через неделю я вошел в комнату, где были хозяин с собакой, и услышал радостный возглас:

— Смотри, смотри, Юра! Ты видишь?!

И я увидел, что кончик собачьего хвоста шевелится.

— Ты видишь? Он тебя узнает! Он даже относится к тебе с симпатией!..

— Ну, ничего себе, — заметил я, — неделя понадобилась для того, чтобы кончик хвоста задергался. Сколько же нужно, чтобы хвост вилял вовсю?

— Время, время, и всё будет, — заверил Длигач. Действительно, через два дня я впервые дал Дейку колбасу.

Пес посмотрел на меня с недоумением.

— Бери, бери, — разрешил Длигач, — это Юра тебе принес. У Юры можно брать.

Дейк неохотно принялся есть».

А Длигач пошел дальше: однажды он положил ладонь на голову собаки и попросил, чтобы Юрий Никулин свою ладонь положил сверху. Потихоньку Михаил убрал свою руку, и ладонь Юрия Владимировича оказалась на голове собаки. Дейк покосился на него и тихо зарычал. Но хозяин скомандовал: «Спокойно!» — и собака не двинулась с места. В следующий раз Длигач, ведя Дейка на поводке по коридору «Мосфильма», незаметно передал поводок Никулину, а сам остановился. Собака шла вперед, не зная, что поводок уже держит не ее хозяин, а другой человек. Так прошли метров десять. Вдруг собака остановилась, повернулась и увидела, кто ее ведет. «Дейк! Спокойно! — крикнул Длигач. — Иди вперед. Это Юра. Это Юра, который приносит тебе сосиски и колбасу, иди вперед». Собака сделала несколько шагов. «Скажи ей "вперед", дай команду», — велел Длигач. Никулин скомандовал, и собака нехотя пошла вперед. Неожиданно Длигач свистнул и Дейк так рванулся к нему, что Никулин, у которого поводок был намотан на руку, упал, и собака протащила его несколько метров!