Назови меня своей - Кира Стрельникова

В награду за мою откровенность я почувствовала прикосновение губ Валентина к нежной внутренней стороне бёдер, дорожка из лёгких поцелуев пролегла почти до самого сокровенного местечка, открытого и давно готового для смелых ласк. С другой стороны пальцы Мартина уже уверенно погладили мокрые складочки, резко дёрнули за кисточку, вынимая жемчужную нить, и с моих губ сорвался короткий стон, от предвкушения натянутые до предела нервы тихонько зазвенели. А потом… Это было действительно сумасшествие, тёмное, как самая безлунная ночь, бесконечное, как бушующий океан, терпко-горькое, и в то же время с медовой ноткой сладости. Пальцы вампиров были везде во мне, они ласкали, вонзались в нежную глубину спереди, истекавшую пряным соком, растягивали тугие мышцы сзади, готовили. И я знала, что сегодня меня ждёт очередное открытие, ещё один шаг в пропасть без дна под названием «наслаждение». Ещё одна грань, острая и опасная, но от этого не менее притягательная.

Язык и губы Валентина целовали, дразнили, поглаживали, втягивали трепещущий лепесток, играя с ним, как с карамелькой. Зубы чувствительно прикусывали, так, что я вскрикивала, выгибаясь дугой, насаживаясь глубже на его же пальцы, находившиеся внутри меня. Тело извивалось, пытаясь подстроиться так, чтобы со всей полнотой принять горячие, настойчивые ласки, я позабыла и о смущении, и о застенчивости, полностью отдавшись моим хозяевам, покорившись их воле и праву сильного. Леллиаль Локхвуд перестала существовать на эти безумные, наполненные горячей лавой удовольствия мгновения. В какой-то миг, приоткрыв глаза, я увидела, что в соседней гостиной блондинка, зажатая между обнажёнными телами носфайи, с по-прежнему связанными руками, уже непрерывно стонет, и все трое двигаются в одном ритме… От увиденного внизу живота расцвёл огненный цветок, и реальность утонула в бесшумной яркой вспышке, расцветив окружающее фонтаном разноцветных искр. И голос лорда Мартина, чьи пальцы проникли в этот миг особенно глубоко, туда, где до недавнего времени я и не представляла, что там тоже может быть хорошо.

— Кричи, Лёля, нас не слышат с той стороны…

Да, я кричала, захлёбываясь в остром удовольствии, содрогаясь от могучего шквала ощущений, накрывшего с головой, ослепившего сознание. Несколько мгновений я ничего не слышала и не видела, да и не чувствовала, полностью растворившись в нём, превратившись в сгусток эмоций, нестерпимо ярких и непереносимо прекрасных, пусть и с горьковатым привкусом неправильности. Ведь воспитанные девушки не получают наслаждения от такого… Я обмякла, ещё не до конца придя в себя, и лишь благодаря руке Мартина вокруг моей талии не повисла без сил. Казалось, в теле не осталось ни единой целой косточки, мышцы превратились в желе, и по ним растекалась приятная истома, однако я прекрасно понимала, что это далеко не конец. Ведь ещё оставались мои хозяева, которые тоже желали получить своё удовольствие. Так, как им этого хотелось. Короткий взгляд в окно, и моё дыхание снова участилось: блондинка с бесстыдно раскинутыми ногами сидела спиной к незнакомому вампиру у него на коленях, а над ней склонялся абсолютно голый Доминик.

Досмотреть, что там дальше, не успела. Валентин, на мгновение развернувшись, что-то сделал у стены, а потом привстал и потянул меня к себе — Мартин как раз отстранился.

— Иди сюда, крошка, — глубоким, хриплым голосом произнёс младший лорд и опустился обратно на сиденье, устроив меня к себе лицом, на коленях.

Оказывается, цепочка наручников крепилась к верёвке, которую, видимо, держал какой-то специальный механизм, и сейчас она немного опустилась, позволив и мне сесть. Руки по-прежнему были наверху, верёвка давала не особо много свободы, оставляя меня вытянутой и напряжённой.

— Ты ведь хочешь этого, правда, Лёля? — выдохнул мне в губы Валентин, его глаза блестели в полумраке расплавленным серебром, а в расширенных зрачках вспыхивали багровые всполохи.

Ладони крепко ухватили за попку, чувствительно сжав, вампир приподнял меня и мучительно медленно, растягивая удовольствие, опустил на твёрдую, напряжённую плоть. Из моей груди вырвался низкий, тягучий стон, я подалась вперёд, запрокинув голову и зажмурившись, и послушно ответила:

— Да-а-а!..

Конечно, хочу, как иначе, тело, познавшее, как это, быть наполненным и насаженным до самой глубины, жаждало продолжения, каким бы оно ни было. Ведь дальше ждал лишь новый виток наслаждения, пусть и капельку с неприятными ощущениями. Однако они оттеняли, дополняли, придавая объёмность чувствам, заставляя переживать их острее, полнее. Невольно вспомнились картинки недавно увиденного в соседней гостиной, и в голову вновь плеснуло хмельной волной, смывшей все мысли о том, что правильно и неправильно. Валентин одним резким движением придвинул меня вплотную к себе, и я почти распласталась на его груди, беспомощно замерев и прильнув так близко, что стук сердца вампира отдавался в моей груди, заставляя тихонько вздрагивать и судорожно сглатывать. Валентин заглянул мне в глаза, и я увидела на дне его взгляда знакомое предвкушение и обещание… чего?

— Так же, как она, Лёлечка? — от вкрадчивого, чувственного шёпота по спине галопом проскакали мурашки, а мышцы рефлекторно сжались вокруг горячей плоти внутри меня, вбирая глубже.

Валентин сдавленно зашипел, и не дождавшись моего ответа, впился в мои губы поцелуем, смял их, буквально насилуя мой рот, заставляя отдаваться и здесь тоже. Я лишь сдавленно всхлипнула, покорно отвечая, подаваясь навстречу и выгнувшись в пояснице, чувствуя, как губы заныли от грубого обращения, и их закололи сотни невидимых иголочек. А ладони Валентина между тем раздвинули мои ягодицы, и я лишь успела издать глухой, невнятный возглас — он всё так же не выпускал из жёсткого плена мой рот, чувствительно прикусывая и посасывая, доставая языком, казалось, до самых глубин. И через мгновение ощутила ещё одно настойчивое вторжение, несмотря на подготовку чуть ранее — немного болезненное, ещё и из-за размеров… Я замерла, часто дыша и пытаясь расслабиться, благодарная уже за то, что Мартин не торопился, двигаясь медленно, но неотвратимо.

— Ш-ш-ш, девочка, — выдохнул он мне на ухо, и его ладони легли на мою грудь с призывно торчавшими, твёрдыми горошинами сосков. — Всё хорошо, Лёля, не зажимайся, не надо…

От избытка эмоций глаза защипало, и по щеке скатилась слезинка, которую тут же слизнул Валентин, а через мгновение мою талию обвила рука Мартина и крепко прижала к его телу. Я выдохнула, привыкая к новым, странным ощущениям, балансировавшим на грани наслаждения, однако всего лишь через мгновение ладонь младшего вампира скользнула вниз, к моим разведённым ногам, и нежно погладила чувствительную точку. И мир сдвинулся, вновь наполнился красками, огнями и вспышками эмоций, они переливались золотым и багряным, наливались тёмно-фиолетовым и вспыхивали оранжевыми искрами. Судорожно сжав кулаки, зажмурившись до разноцветных кругов перед глазами, слушая тихий, прерывистый шёпот Мартина, я постепенно погружалась в нараставшее удовольствие, в котором боль мешалась со сладостью наслаждения. Тело само поймало нужный ритм, мне оставалось лишь расслабиться и принять происходящее… Время остановилось, застыло разноцветными бусинами, я же растворялась, переставала чувствовать себя, уносилась за грань, крепко стиснутая вампирами и остро ощущая их обоих во мне.