Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

Полковник Иса Батам получил приказ удерживать центральную дорогу, задача, которую он считал безнадежной. Он расположил своих солдат за статуями животных по сторонам эстакады, организовав полосу огня для автопушек, гранатометов и сомкнутых рядов лазганов. Они ждали, а по вокс-связи постоянно шли сообщения о наступлении противника, прорывавшегося сквозь имперскую оборону в отдаленных районах Ангкоры. Приглушенные крики и шум выстрелов, прерываемые помехами, пугающе действовали на его солдат. Они жевали табак, чтобы успокоиться — челюсти сжаты, глаза расширены, дыхание напряженное.

О приближении Броненосцев возвестили по вокс-связи предсмертные вопли офицера, командовавшего обороной соседнего района, к востоку от полка Батама. Броненосцы ворвались в церемониальные ворота, полный дека-легион пехоты, десять тысяч воинов. Под командованием Батама было лишь 690 человек.

Хотя подступы к воротам были сильно заминированы, Броненосцы шли неостановимо, бесстрашно, маршируя в ритм боевых барабанов. Впереди колонны шагал наик, размахивая бумажными фонарями Хорсабада Моу.

Кантиканцы открыли огонь. Батам подумал, заметил ли вообще противник, что они здесь, и даже если заметил, обратил ли на них внимание.

Но Броненосцы заметили их. Они нарушили строй, бросившись вперед, атакуя фланговые позиции Батама. Лучи лазерных выстрелов вонзились в волну бойцов Великого Врага. Гвардейцы смогли вести огонь лишь несколько секунд, пока Броненосцы не ворвались на их позиции.

Броненосец в клиновидном нагруднике перепрыгнул через статую морского конька, за которой прятался Иса Батам, разрубая воздух бритвенно-острым клинком. Батам всадил штык в бок Броненосца, там, где нагрудник соединялся с пластинами набрюшника. Удар настиг Броненосца в прыжке, едва не вывихнув руки Батама. Полковник застрелил врага из лазгана в упор и выдернул штык из его тела.

— Держитесь, стойте и сражайтесь! — крикнул полковник. Он осмотрелся вокруг, глядя на отчаянную схватку, мелькание сверкающих клинков и мечущихся тел. Один из его ротных капитанов, Сайэм, подошел к нему, на ходу стреляя очередями.

— Сэр, думаю, пора! Мы продержимся меньше, чем ожидали! — закричал он, перекрикивая шум боя.

Действительно, пора. Полковник Батам видел двойные пилоны врат Ангкоры, примерно в километре далее по дороге. Монолитные колонны были окутаны дымом от выстрелов, безучастно возвышаясь над бойней внизу.

Капитан Сайэм был прав. Они не могли и надеяться удержать дорогу. Доктрина Гвардии требовала, что если позиция станет непригодной для обороны, следует лишить ее стратегической ценности для противника.

— Активировать заряды, капитан! Проклятье, давай! — крикнул Батам. Обернувшись, полковник увидел, что капитан уже мертв. Клинок мелькнул над головой Батама, и полковник присел. Клинок отрубил его правое ухо и часть скальпа. Батам, вцепившись в кровоточащую рану, другой рукой схватил детонатор, висевший на поясе. Схватив его, он неистово вдавил кнопку.

Подрывные заряды, заложенные у основания ворот, взорвались, подняв тучу дыма и обломков. Трехсот метровые пилоны содрогнулись и начали медленно падать. Тысячи тонн резного камня — со статуями пляшущих животных, посвященных мертвым — рухнули на мостовую. Сотрясение земли при этом почувствовали сражающиеся в самых дальних городах Цепи Крепостей, оно было даже сильнее, чем сотрясение от снарядов. Шесть тысяч тонн камня, падающих с высоты нескольких сотен метров — такой звук нечасто услышишь.

Полковник Иса Батам и все его солдаты погибли мгновенно. Центральная дорога Ангкоры превратилась в гряду каменных обломков. Пыль и осколки, поднятые силой удара, продолжали сыпаться вниз еще несколько минут. Но по всей Цепи Крепостей сражение продолжалось, так, словно не произошло ничего важного.

Инквизитор Росс прискакал в штаб так быстро, как только позволяла скорость лошади.

В скромном склепе, возведенном в одном из самых древних погребальных районов центра Ангкоры, был расположен штаб лорда-генерала Мурата Фейсала, командовавшего операцией. По совпадению этот склеп был родовой гробницей первого имперского губернатора Аридуна, правившего после Войны Освобождения. Росс подумал, что это место весьма подходящее с поэтической точки зрения, чтобы управлять из него Последней Войной Медины.

На командном пункте было куда больше порядка, чем ожидал Росс. Генерал Фейсал позволил большинству адъютантов, младших офицеров и не самого необходимого персонала не набиваться в темный и тесный склеп. Вдоль стен круглого сводчатого помещения были расположены ниши для аппаратуры связи и другого оборудования. В центре склепа каменный гроб Первого Губернатора Фарибо был превращен в импровизированный стол, на нем развернули карты. Стоя среди группы штабных офицеров, генерал Фейсал со стоическим спокойствием принимал сообщения с фронта, разваливавшегося под ударами врага.

Фейсал был кантиканцем по рождению, с резкими угловатыми чертами лица, густыми темными бровями и кожей цвета полированного дерева. Он был одет в традиционный кантиканский длинный мундир из коричневого фетра с простыми туфлями из небесно-голубого шелка и кожаными обмотками. Его генеральский кушак цвета слоновой кости, обвязанный вокруг пояса и по диагонали через плечо, указывал на его знатное воинское происхождение и на подвиги его предков. Росс немногое знал о его репутации, за исключением того, что Фейсал был придирчивым и вполне компетентным командиром, но в остальном ничем не выдающимся. Как бы то ни было, он лучше, чем его предшественник Кхмер.

— Вы звали меня, лорд-генерал? — сказал Росс, слегка поклонившись, но без формального военного салюта. Хотя он не собирался применять псайкерские способности, его разум почувствовал за внешним спокойствием Фейсала страх, близкий к панике. Он заметил, что воротник генерала расстегнут, как и кобура лазерного пистолета.

— Инквизитор, что нового насчет Старых Королей? — спросил Фейсал. В устах генерала эта мифологическая терминология, или, скорее, признание важности древнего артефакта, звучали как-то неловко, словно он неохотно говорил об этом.

— Мы обнаружили их местонахождение, но понадобится некоторое время, прежде чем мы сможем докопаться на необходимую глубину.

— Весь западный фланг Цепи Крепостей рухнул. Мы потеряли связь с командованием 5-й дивизии в Аргентуме. Общее число потерь дошло до шестидесяти тысяч…

Фейсал позволил последним словам повиснуть в затхлом воздухе склепа.

— Сэр, вы… обвиняете в этих потерях Конклав? — уточнил Росс.

— А должен? — устало спросил Фейсал. — Я не обвиняю вас, инквизитор, да и не могу обвинять. Но так тяжело посылать людей на смерть… Покажите, что вы нашли что-то важное, инквизитор.

— Ангкора очень важна, лорд-генерал. Нам нужно пять дней.

— А что насчет Старых Королей? Что вы будете делать, когда найдете их?

— Если позволят обстоятельства, мы вывезем их с планеты. Да черт, я их съем с ножом и вилкой, только бы не дать врагу захватить их!

Фейсал задумчиво кивнул, сосредоточившись на карте, разложенной перед ним.

— Как вы думаете, инквизитор, каким образом мои войска могут выиграть необходимое вам время?

Росс подошел к карте юга Аридуна. Это была хорошая карта военного образца. Взглянув на самый восточный край Цепи Крепостей, Росс указал на город Бакоу.

— Начните отступать отсюда, сократите протяженность фронта, — Росс провел по карте к середине Цепи Крепостей. — И сосредотачивайте силы для обороны Ангкоры.

— Я согласен, сэр, — сказал генерал-майор Ашван. — Наша единственная возможность оборонять Ангкору — отвести сюда войска с других направлений. Мы не сможем удержать четырехсоткилометровую линию фронта. У нас слишком мало сил. В некоторых секторах участки фронта шириной в один или два километра обороняются одним взводом.

— Если мы отведем все войска к Ангкоре, — задумчиво сказал Фейсал, — нам будет некуда отступать. Мы уступим противнику территорию, и сами будем заперты в этой могиле.

— Этого не будет, сэр. Броненосцы прежде всего разбойники, налетчики. Нам только надо выдержать их первый удар, — сказал Росс.

Генерал Фейсал горько покачал головой.

— Я согласен, но это идет против всей военной логики. Мы Гвардия, мы удерживаем территорию, захватываем территорию, сражаемся за позицию. Я согласен с вами, Росс, правда, но трудно, когда это все так абстрактно…

— Позвольте мне объяснить это более последовательно. Великому Врагу нужна Ангкора. Не допустите ее захвата, — сказал Росс, переставляя на карте фишки, обозначающие имперские войска, и размещая их кольцом вокруг Ангкоры.

Лорд-генерал расстегнул воротник.

— Я расскажу вам одну историю, инквизитор. Я сражался в Нефтяных Войнах, это было очень давно, в 836 г. Тогда я был капитаном пехоты. Я помню, как на хлопковых полях Вавилона я потерял в засаде всю мою роту. Нас расстреляла толпа необученных повстанцев-рабочих. Почему? Потому что я отклонился от маршрута патрулирования. Вы знаете, на что похоже хлопковое поле, когда оно покрыто кровью ваших людей? Это слишком тяжелый груз для моей совести, инквизитор. Как офицер, я не могу простить себе этого. Спустя сорок лет оно до сих пор снится мне по ночам.