Ричард Длинные Руки – маркграф - Гай Орловский

Я галантнейшим образом поцеловал ей тонкие аристократические пальчики, откланялся и со скорбным вздохом пошел обратно к донжону, всем своим видом показывая, как до самой глубины души возмущен таким непростительным пренебрежением: мерзавец посмел трижды сказать один и тот же комплимент, скотина!

Сэр Генетер в своих покоях перед большим зеркалом расчесывает пышные и густые волосы. Я тихонько прикрыл за собой дверь, с ходу вытащил меч и приставил к горлу сенешаля.

– Тихо! – шепнул я. – Ничего не говори. Сперва слушай. Кто ты и что ты – это первое. Второе – почему послал тех троих, чтобы помешали вернуться. Понял? Теперь отвечай. Тихо и внятно.

Он прохрипел, кося обеими глазами на острую сталь перед лицом:

– Это не я…

– Как не ты? – прошипел я. – Я знаю, ты.

– Мне велели…

– Кто?

– Передали приказ из резиденции Его Величества…

– Ого, – протянул я, но голос мой дрогнул. – А почему?

– Не знаю, – шепнул он. – Наверное, там о вас знают больше, чем мы здесь. Или подозревают.

– Из-за простого подозрения могут убить?

Он прошептал:

– Государственные интересы… Что жизни простых людей… или даже знатных…

– Статистика, – согласился я. – А почему нужно было убрать племянника?

– Он единственный, – ответил он уже охотнее, – наследник герцога. У Его Величества другие планы насчет этого замка и принадлежащих ему земель…

Его ладонь все это время по миллиметру подползала к ножу на поясе. Я нарочито опустил меч, сделал вид, что расслабился. Пальцы сжались на рукояти, блеснуло узкое трехгранное лезвие, я отшатнулся, избегая удара, а мой меч вошел до половины в правый бок.

Генетер дернулся, глаза выпучились от болевого шока, когда длинное острие пронзило печень. Я потащил меч обратно, Генетер вздохнул и затих, но пальцы оставались крепко стиснутым на рукояти ножа.

Я вытер лезвие о его одежду, вложил в ножны и вышел, постаравшись одеть нужное выражение лица. По лестнице спускается герцог, вид озабоченный, но когда увидел меня, слегка посветлел.

– А, вы здесь, сэр Полосатый!

Я ответил с поклоном:

– Ваша дочь в саду, ваше светлость. Я не осмелился идти следом, все-таки дело интимное, я сам вообще-то люблю под кустом черемухи да еще под пение соловья… но не хотел бы, чтобы меня застали за таким занятием. А что вы какой-то озабоченный?.. А, догадываюсь. Сэр Готмар рассказал вам подробности?

Он кивнул, лицо стало мрачным.

– Да, кое-что рассказал. Но в голове не укладывается…

– Расположите вдоль позвоночника, – посоветовал я заботливо. – Там тоже мозг, правда!

– Вы что-то можете добавить к его рассказу?

Я оглянулся по сторонам, никто ли не слушает, сказал тихо:

– Ваша светлость, полагаю, сэр Готмар рассказал и о том, что веревки сэра Франка и наши были кем-то сброшены сверху. Я допросил оставшегося, узнал, кто замыслил заговор, и только что его покарал.

Лицо его медленно бледнело.

– Кого, заговор?

– Заговорщиков, – уточнил я.

Его кадык дернулся, герцог не оставлял меня твердым, но встревоженным взглядом.

– Кто?

– Сэр Генетер, – ответил я с сочувствием. – Хуже другое. Это кто-то из окружения Его Величества велел погубить вашего племянника. У них другие планы насчет ваших обширных земель. А Генетер лишь выполнял указания оттуда.

Он прошептал:

– Невероятно… сэр Генетер… Хотя что-то мне говорил и предупреждал еще неделю тому Готмар… Где Генетер? Он у себя? Я велю его немедленно арестовать и допросить!

Я вскрикнул:

– Не шумите, ваше светлость! Это не в ваших интересах. Пусть пока никто не знает, что среди ваших противников уже и сам король.

– Но Генетер…

Я прервал:

– Уже арестован, допрошен и казнен.

Он охнул, всмотрелся в мое неподвижное лицо.

– Сэр Полосатый, вы… очень быстрый человек.

– Да, – согласился я, – зря хлебалом не щелкаю. Непосредственная угроза ликвидирована. Но будьте осторожны с новыми людьми. Да и старых проверяйте время от времени… Есть же, наверное, нестойкие, что купятся на титулы, должности, земельные наделы…

В дверном проходе показался веселый сэр Трандерт, в руке кубок, в другой – гусиная лапа, помахал приглашающе.

– Ваша светлость, рыцари ждут!.. Сэр Готмар такие чудеса за столом рассказывает!

Герцог вздохнул, усилием воли очистил лицо от тяжелых дум, расправил плечи и ответил звучным голосом сюзерена:

– Иду-иду!.. Сэр Полосатый?

– Иду-иду, – ответил я, как эхо. – Я догоню вас, ваша светлость! Скажите всем, что сэр Генетер споткнулся по пьяни и упал до смерти. Прямо на свой меч. Восемь раз… Хотя что это я, он же один раз упал, я сам видел. Или падучая у него вдруг объявилась. Словом, пируйте, а сэры генетеры кровавые в глазах пусть мерещатся мне, я переживу.

Глава 11

Герцог несколько нетвердой походкой ушел с сэром Трандертом, я постоял минутку, стараясь вспомнить, все ли сделал, как лучше завершить мою миссию лазутчика, потом потащился следом.

И почти сразу же негромкий и хорошо контролируемый голос позвал из-за спины:

– Сэр Полосатый…

Я обернулся, мигом увидел ее, наполовину высунувшуюся из-за приоткрытой двери в невзрачную кладовую. Как только она увидела, что оборачиваюсь, сразу же выпрямилась с достоинством, дочь герцога не должна гнуть стан неподобающе.

– Леди Жозефина?

Она сказала тихо:

– Сэр Полосатый, не подходите так близко! А то еще что-то подумают…

– Что случилось?

Она прошептала, глядя очень серьезно и строго:

– Я очень встревожена, сэр Полосатый! У вас было такое лицо, когда я сказала насчет комплиментов сэра Генетера, что я сейчас не знаю, что и думать. Только не затевайте с ним ссору, умоляю вас!

– Вы к нему неравнодушны? – спросил я.

Она вскрикнула в отвращении:

– Как вы можете? Он отвратителен. Но я не хочу, чтобы дело дошло до дуэли…

Я поклонился, развел руками и скорбнейше вздохнул.

– Поздно.

– Что поздно?

– Заступаться за сэра Генетера, – объяснил он. – За такую непомерную дерзость, как плохо составленный комплимент благороднейшей из благородных ледей, надо отвечать по всех строгости!

Она прошептала, едва дыша:

– И что вы… с ним…

Я гордо расправил плечи и посмотрел ей в глаза недрогнувшим взглядом.

– Как мужчина с мужчиной!

– Это… как?

– Зарэзал, – объяснил я свирепо. – Как барана. Пусть в аду учится обращаться с ледями! Никому не позволю недостаточно бережно и трепетно вот так с вами! Вы чудо!.. Вы само совершенство!..

Она заломила руки в очень непривычном для нее чисто женском жесте.

– Ох, сэр Полосатый!.. Вы такое ради меня делаете… Я этого не вынесу. Это слишком! Слишком… слишком…