Москва и Московия - Сергей Александрович Калашников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Южнее вопрос о территориях на данных переговорах не рассматривается: начинаются земли Великого княжества Литовского, входящего нынче в Речь Посполитую, которая есть союз Польши и Литвы. На польском троне сидит саксонец, а Саксония входит в состав Священной Римской империи германского народа. И в этот же момент глава Бранденбурга метит возглавить союз своего Бранденбурга с Пруссией, которой, как независимым герцогством, правит собственный герцог из Гогенцоллернов. Таким образом, прямо сейчас Восточная Пруссия как бы ничья, в то время как управлять ею, собирая налоги с обжитых земель с мягким климатом, хотели бы и Саксония, и Бранденбург, и Польша, и Литва, и Швеция.
Как говорится, побеждает сильнейший. Считается, что сильнейший сейчас Карл XII, с которым мы и ведём переговоры. И ещё славится Евгений Савойский, он нынче служит Австрии, которая буквально на наших глазах превратилась в Австро-Венгрию.
Нынешнее время – время передела границ и зон влияния в Европе. А у Карла большущий зуб на Польшу, так как совсем недавно король польский был володетелем Швеции, потому что сначала поляки выбрали его к себе в короли, а потом он ещё и шведский престол унаследовал. Тёмная, в общем, история. А на Россию Карл не чересчур сердит, потому что её войска не разорили его столицу и ничем не обидели его сестёр, оказавшихся на оккупированной территории.
Живут девчата там, где родились – в Стокгольмском замке, в котором от замка осталась только высокая круглого сечения каменная башня с конической крышей, на которой установлены три видные издалека короны. Тре крунор, если кто помнит, как Озеров любил поминать шведскую хоккейную команду. Вот, оказывается, откуда ноги растут! Сам этот «замок» нынче просто дворец с большими окнами, а не оборонительное сооружение.
Вернусь, однако, к вопросу о силовых раскладах в бассейне Балтийского моря. Никто пока не догадался, что на самом деле самая сильная армия нынче – русская. Никто, кроме Карла, подсчитавшего потери от огня нашей пехоты и оплакавшего сгоревшие и потонувшие корабли. Боевые корабли, погибшие в результате стычки с отрядом торгашей.
Загвоздка во внешне не слишком очевидном техническом превосходстве. В каждом полку кроме полусотни – роты призовых стрелков-сермяжников, способных выполнить за минуту десяток прицельных выстрелов, уверенно поражающих цель на дистанции сто пятьдесят метров, – имеется и егерская команда, вооружённая пятилинейными нарезными мушкетами-штуцерами, из которых начинает поражать ряды атакующего неприятеля задолго до того, как дистанция между сходящимися шеренгами сокращается до пятидесяти метров, с которых и производится залп, предшествующий штыковой атаке. Таким образом, ещё до начала решающей фазы сражения противная сторона остаётся без командиров, что сказывается как на организованности, так и на моральном духе.
Мне не удалось повлиять на тактику сражений этой войны, то есть убедить кого-либо, кроме сермяжников, что стрелять нужно из положения лёжа, лучше – окопавшись. Впрочем, лесных охотников особенно уговаривать и не пришлось, они и без меня об этом знали. Зато регулярные войска по-прежнему сходятся лицом к лицу шеренгами, производят залп и завершают схватку штыковой. Людей вообще трудно переделать. А тут ещё и рыцарские замашки…
Но небольшое пока техническое преимущество обязательно приведёт к переосмыслению приёмов применения нового оружия. Это пока не пулемёты, но уже сделан немалый шаг, приближающий к необходимой поражающей способности, ведь в магазинном оружии решены проблемы посыла патрона в ствол и извлечения стреляной гильзы.
* * *
О том, что Пётр с Карлом много времени провели над картой, пытаясь поделить между собой окружающий мир, рассказала Софье её подруга – ночная кукушка государя. Король Швеции со всей силой юношеской непосредственности желал получить всё побережье вместе с Пруссией. До него никак не доходило, что России требуется незамерзающий порт на Балтике. Однако юный король-воин помнил «обиды», причинённые бранденбуржцами совместно с пруссаками в одной из недавних войн, и алкал мести. Только ещё более серьёзная «обида» – на Польшу – удерживала его от покорения Пруссии. Или он опасался, что за неё вступится Бранденбург?
Такие «обиды» часто становятся поводами для объявления войн. Даже Пётр, объявляя войну Швеции, тоже вёл речь о каких-то «обидах», не предъявляя территориальных претензий. Подобного рода лицемерие призвано маскировать настоящие притязания монархов, преследующих меркантильные цели.
Путано всё для меня в нынешних политических раскладах. Выяснилось, что более полувека назад, во времена Тридцатилетней войны, шведы захватывали рыбацкую деревушку Пиллау, что расположена неподалёку от Кёнигсберга, и даже построили там неплохую каменную крепость, но потом продали её пруссакам – и деревушку, и крепость. А я бывал в этом Пиллау, уже когда он назывался Балтийском, и чётко помню канал, прорытый через косу, отделяющую море от залива, в котором расположен и собственно Калининград – так переименовали Кёнигсберг после Отечественной, когда выселили оттуда немцев.
Но сейчас немцев выселять незачем, а вот край этот пора аннексировать в свою пользу. Немцы – народ рукастый. К тому же без вируса в голове о превосходстве над остальными недочеловеками они вполне вменяемы.
Я чего вожу разговор вокруг да около? Да того, что в двадцатом веке слыхивал байку, будто фашисты настолько ценили этот Пиллау, что прокопали до него метро от самого Берлина. Потому и расспрашивал бояр посольских из свиты государя про тамошние обстоятельства. А они довольно примечательны. В Кёнигсберг свозят очень много хлеба для переправки его на европейские рынки. Откуда? Из Польши, Литвы и ближних прибалтийских земель, которые довольно плодородны и находятся в благоприятной климатической зоне. Привозят и посуху, и по реке Прегель, которая одним из притоков выходит из той же Польши. А устье этой реки и есть коллектор ценнейшего продукта питания и одновременно порт Кёнигсберг, поделённый нынче на три города-порта – два морских и один речной.
А вот здесь появляется любопытное географическое обстоятельство – Куршская и Вислинская косы. Полоска суши, идущая параллельно материковому берегу на расстоянии от семи до семнадцати километров и образующая заливы. Севернее Пиллау – Куршский до самого Мемеля, а южнее – Вислинский, не дотягивающийся до устья Вислы на десяток-другой морских миль.
Сама же деревня Пиллау находится на этой косе вблизи сухой перемычки, соединяющей косу с материком. Полагаю, когда-то давно река Прегель в этом месте пробила в косе выход из Вислинского залива в
