Как убить свою семью - Белла Маки

понравилось, как ты покончила с этим (ну, с ней). Забавно и эффектно. Именно тогда Саймон действительно начал раскисать. Он любил Бриони. Думаю, Джанин наскучила ему уже давно, и результат этого — мы. Но Бриони была его единственным ребенком. Настоящим. Он странно старомоден для продукта современного мира. Брак, дети, репутация — все это имело огромное значение для Саймона. И какой бы противной она нам ни казалась, он любил свою дочь. Помимо боли от потери, у него появилась паранойя. Хотя это слишком громкое слово, раз уж кто-то и правда хочет избавиться от тебя. Он вызвал меня к себе домой и усадил на диван, задернув шторы, время от времени вставал и маниакально расхаживал по комнате. Он неоднократно говорил, что кто-то убивает его семью. Он был в полиции, нанимал охрану, обращался в службы. Никто ему не верил, что, думаю, ты можешь считать комплиментом. Все думали, это просто серия неудачных совпадений — «Дейли Мэйл» опубликовала разворот на двух страницах «Несчастье магната», в котором перечислялись все испытания, выпавшие на долю семьи Артемис. Но тот факт, что никто не воспринимал его всерьез, сделал Саймона еще более настойчивым. Он полагал, это было дело рук какого-нибудь бизнесмена. Не сказал, кого, но у него явно был кто-то на примете, потому он боялся.

В то время я вошел в роль послушного сына. Спал в доме в Хэмпстеде, Саймон будил меня по несколько раз за ночь, чтобы перечислить покушения на него. Это всегда была бредятина — человек, который, как он думал, слонялся у главных ворот, или машина, припаркованная слишком близко ко входу в офис. Он просто искал знаки. У него сердце уходило в пятки от каждого скрипа окошка. Не то чтобы окна в его доме были скрипучие, — старые уже давно демонтировали и заменили прочным двойным стеклопакетом.

Мы сблизились, когда я занял новое положение ближайшего родственника и доверенного лица, надеясь, что с твоей помощью это продлится недолго. Я помогал с организацией всех необходимых траурных мероприятий. Слушал, когда ему хотелось орать и вопить обо всем, и это случалось часто. С течением недель он становился все более и более невыносимым, и, как мне казалось, ты мало что делала. Знаешь, я иногда видел, как ты задерживалась у ворот. Это было не очень тактично, Грейс. Даже если б у тебя был какой-то грандиозный план действий, я уже начал отчаиваться, что ты сможешь подобраться к Саймону. К этому времени у него была армия охраны, он был окружен крепкими парнями, которые сломали бы тебя, как ветку, если б ты подошла к нему ближе чем на пять футов.

Я начал злиться на тебя, а это попахивает безумием, правда? Но я чувствовал, что наконец-то понял, как выпутаться из этой ужасной ситуации, и пришел к выводу, что мы работаем в тандеме и по расписанию. Но ты не была командным игроком. Тогда у меня едва хватало времени следить за тобой, так как Саймон становился все более агрессивным, непредсказуемым, зависимым от меня. Но когда я это сделал, то увидел, как ты ходишь на обеды и отправляешься на долгие пробежки, продолжая вести себя так, как будто у тебя не было еще одного имени в списке. Я был сбит с толку твоей амебностью.

Я едва мог выполнять работу, потому что он звонил каждые пять минут, то зареванный, то пьяный, то все вместе. Выключал телефон, а он отправлял мне имейл. Всякий раз при проверке почты я вздрагивал. Я горжусь своим трудолюбием и действительно думаю, что работа делает тебя человеком, поэтому я был зол на себя за то, что не выполнял обязанности, хотя должен был ухватиться за возможность повышения. Премия приближалась, и я просто видел, как моя ускользает, когда босс замечал меня разговаривающим по телефону.

Оглядываясь, понимаю, что мое психическое здоровье резко ухудшалось, о чем я раньше не задумывался. Мой режим сна сбился, вес уменьшался, независимо от того, что я ел. Чувствовал себя полностью загнанным в угол, как лиса в норе. Теперь, когда я вижу аналогию, больше не пойду на охоту. Еще одна вещь, которую Саймон мне подпортил. Но он не оставлял меня в покое, и его воля была подавляющей. В конце концов я пришел и сказал ему, что больше не могу. Был тверд, но спокоен. Заявил, что он ведет себя отвратительно и не может относиться ко мне как к одному из своих подчиненных. Я все продолжал, пока он снова не заплакал, но на этот раз я был непоколебим. Слезы быстро высохли, когда Саймон понял, что я не собираюсь его утешать. Он подошел к столу и сел. Я дальше перечислял ситуации, в которых он вел себя не по-джентльменски, и был так взвинчен, что не обращал внимания на его действия, пока он не подошел и не вручил мне чек на сумму пятьсот тысяч фунтов стерлингов. Должен признать, это одернуло меня. Я стоял с раскрытым ртом, а Саймон сунул мне чек в лицо и сказал, если я поеду с ним в Сен-Тропе на неделю, он убедится, что оно того стоило.

— Мне нужно уехать из страны на несколько дней, просто не высовывайся, сынок. И я не хочу ехать один. Только не говори, будто это не поможет твоей маме. А как насчет тех девочек, Гарри? Им это нужно. Всего неделя, ну, плюс-минус.

Я молчал, взвешивая все это в уме, а он наблюдал за мной, прищурив глаза.

— Ты торгуешься со мной, да? Что ж, нет более ясного признака того, что ты мой сын. Я сделаю это официально. Оформлю наследство. Это то, чего ты хочешь, не так ли? В конце концов, все этого хотят.

Здесь он не ошибся. Но он не видел, что сам сделал деньги единственной ценностью в своей жизни.

Саймон не распространялся о том, почему ему нужно было уехать, но, несмотря на все отговорки, стало ясно, — в компании ведется какое-то расследование, и советники настоятельно рекомендовали ему на некоторое время залечь на дно. Я задавался вопросом, какая часть компании была самой сомнительной (авиалинии казались главным претендентом), но, честно говоря, Грейс, увидев, как он работал, могу сказать — это могла быть любая из них. Было ясно, беда придет откуда не ждали, но я не мог беспокоиться об этом. Я бы не стал еще больше запутываться в его злодейском мире. Вот как я теперь это вижу. Мне стыдно за то, что искал этой убогой и