Это было жаркое, жаркое лето - Алексей Князев

- Это мое дело, - ответил Сергей, закипая, - хочу - даю, хочу - нет. Тебе вот, к примеру, не желаю. Дай пройти!

- Он попытался отодвинуть крепыша в сторону.

- Твое дело, говоришь? Не желаешь? - зло ощерился тот.

Он сунул руку в карман, но пока ее не вытаскивал. - А хочешь, я тебя научу, что нас нужно уважать?

- Кого уважать-то? Кого это - вас? Вас - это значит, козлов, что ли, долбаных? - Сергей нарочито громко рассмеялся и предпринял вторую попытку сдвинуть с дороги мешающего ему крепыша. Если в первые мгновенья он еще не желал ввязываться в конфликт - после грез о Вике у него было слишком хорошее настроение, чтобы портить его какими-то разборками, то сейчас оно было уже изрядно подпорчено этим дешевым шустрилой. - Не петушись, ты, козлячья твоя морда! А то ишь, как тебя распирает - сейчас треснет по всем швам харя твоя мудацкая... - Он опять захохотал, и опять сделал это нарочито громко, одновременно внимательно наблюдая за реакцией крепыша - он уже твердо решил указать наглецу его истинное место.

Организм вновь настойчиво требовал разрядки.

- Ах ты ж сука! - совсем взбеленился тот. - Как ты меня назвал? Козлом? Петухом? Да у нас за эти слова знаешь что полагается? Ты за них отвечаешь?

- Отвечаю, отвечаю, козлина ты долбаная! - еще сильнее распаляя противника, выводя его из равновесия, подтвердил Сергей.

- Ну все, падла, конец тебе! - Рука, как он и предполагал, именно с ножом, все же вынырнула из кармана и мгновенно перехваченная Сергеем, так и не успев ничего совершить, резко вывернутая вбок, заставила своего хозяина упереться головой в дверь перехода между двумя вагонами.

- Объясняю, - спокойно, даже не запыхавшись, начал Сергей. - Насчет козлов. - Объяснить про "козлов" он однако не успел, так как дверь в тамбур неожиданно распахнулась и в проеме появился дружок крепыша, тот что повыше.

- Лапоть! - позвал тот. - Лапоть, ты чего тут застрял... - Он не договорил, увидев живописную картину - бодавшего дверь, скрючившегося явно не по своей воле дружка, и спокойно удерживающего его Сергея, словно они играли в какую-то веселую детскую игру, типа "Допрос в гестапо", где роль Мюллера, увы, досталась отнюдь не фиксатому.

Стоял ли второй уродец за дверью специально, страхуя подельника, или пришел искать его случайно, Сергей не знал, да и знать не хотел. Тем более, сейчас ему об этом просто некогда было думать. Мгновенно развернув крепыша головой ко второму, он словно торпеду, не давая разогнуться, толкнул его в ноги длинному.

- На, получай своего Лаптя! Обуйся! - И не давая ни секунды передышки, пока тот инстинктивно прикрывал руками пах, куда была устремлена голова таранящего его крепыша, сильно ударил кулаком по челюсти, отчего длинный улетел из дверей тамбура обратно - в пространство перед туалетом. Затем Сергей ударил уже вскакивающего на ноги Лаптя в солнечное сплетение, и пока тот, согнувшись, скользил на пол, протирая спиной стенку тамбура, выскочил за высоким, который напрочь отключившись, валялся перед сортиром. Схватив за шиворот, он поволок его в тамбур, к дружку, не забыв бросить внимательный взгляд вдоль коридора вагона - к счастью, там никого в тот момент не оказалось и короткая драка осталась незамеченной. Бросив длинного, словно какую-то ветошь, на пол, Сергей вновь схватил уже чуток отдышавшегося и начинавшего приходить в себя Лаптя. Опять резко заломав ему руку, точь-в-точь как это было только что, он вновь упер его физиономией в знакомую тому дверь переходника, словно намереваясь продолжить их "игру", на мгновенье прерванную посторонним.

- Так вот, мы вроде как не договорили насчет "козлов" и "петухов", как ни в чем не бывало обратился Сергей к крепышу. - Ты готов? Продолжим?

- Завязывай... Я все понял, - сдавленно, морщась от боли, просипел тот, делая безуспешные попытки высвободиться.

- Да нет, ни хрена ты еще не понял, - спокойно возразил Сергей и ударил его головой о дверь - чувствительно, но так, чтобы тот не потерял сознания. - Так вот, продолжим нашу светскую беседу... Я назвал тебя козлом. Допустим. И петухом тоже. Ну и что дальше? - спросил он у застонавшего при ударе о дверь Лаптя. - Отвечай! - Он опять ударил его головой, но уже слабее. - Ну!

- Ну, это плохие слова, - сдавленно, со слегка жалобной уже интонацией, начал Лапоть. - У нас за это...

- Стоп! - Сергей еще раз чуть боднул головой докладчика дверь переходника. - Уточним! Где это - у вас?

- Ну, у нас в зоне, - окончательно утратив силу духа, уже совсем откровенно заканючил тот.

- Ага! - Если бы у Сергея в тот момент были свободны руки, он непременно поднял бы назидательно указательный палец кверху. - Ага, у вас в зоне, значит... А мы сейчас с тобой, по-твоему, где? В зоне? Отвечать! - И Лапоть уже в который раз опробовал головой дверь на прочность.

- Нет... - промямлил он. - Не в зоне.

- А где же? - с веселым интересом учителя, слушающего ученика, несущего явную галиматью, поинтересовался Сергей.

- В поезде? - неуверенно предположил Лапоть.

- Ответ неверный! - засмеялся "учитель". - Точнее, верный лишь частично. - Он еще разок стукнул не правильно ответившего "ученика". Думать! Где мы, если не в зоне?

- На свободе? - сделал вторую попытку угадать тот.

- Правильно! - на сей раз одобрил его ответ Сергей и поощрил тем, что не стал сейчас портить имущество, принадлежащее железной дороге, и без того еле сводящей концы с концами. - Правильно, на свободе. Так какого же хера ты, чмо болотное, - он все же не удержался, боднул, - свой поганый язык, придуманный где-то там, среди таких же вот ублюдков и поэтому такой же ублюдочный, как и вы сами, пытаешься насильно привить здесь, среди нормальных людей? А? - Лапоть молчал - видимо ему просто нечего было ответить.

- Молчишь? - склоняясь к нему, поинтересовался Сергей.

- Нечего сказать, да? - И не получив вразумительного ответа, продолжил:

- Тогда я тебе скажу, а ты внимательно слушай и запоминай - потом и дружку своему передашь, когда он очухается, а то я ведь больше повторять не намерен...

И принялся объяснять Лаптю смысл жизни. А преподавая благодарному слушателю свою теорию, он изредка постукивал того головой в такт отдельным ключевым словам своей речи, как бы для закрепления и лучшего усвоения втолковываемого материала. Напарник крепыша валялся в углу по прежнему без движения и Сергей ни на секунду не усомнился, что всяческого рода хитрость или притворство со стороны того отсутствуют - он прекрасно знал, куда и с какой силой необходимо бить, а также, какое самочувствие после таких ударов обычно бывает.

- Так вот... Живут там такие вот поганцы вроде тебя самого. Ну, я не считаю тех, кто попал туда случайно или старается жить там не по вашим ублюдочным законам. Имеется в виду, по законам той погани, которая именует себя блатными и к которой принадлежишь и ты, судя по твоим весьма выразительным наколкам... И вот, проведя там хрен знает сколько времени и уже окончательно выживая из ума от безделья - ведь вам по опять-таки своим же ублюдочным законам работать вроде как не положено, - вся эта мразь, включая тебя, начинает придумывать всяческого рода дерьмо - прописки, вопросики всякие подковыристые, в общем, всякую дебильную срань. И еще словечки жаргонные... Ну ладно, казалось бы, придумываешь, ну и придумывай себе на здоровье, да пользуйся этим дерьмом среди таких же идиотов, каким являешься и ты сам...

Сергей очередной раз пристукнул головой подопечного о дверь и поменял уставшую руку.

- Так нет же, вам, дерьму собачьему, то есть, этого уже становится мало. Вы и среди нормальных людей, на свободе, пытаетесь привить придуманный вами, недоумками, дебильный язык. Чтобы все заговорили не на обычном, русском, а на вашем, собачьем. Придумали, что козел - это значит, к примеру, стукач или там пидор... И все! Не вздумай теперь так говорить, а не то, понимаешь, ответишь! А ведь козел по русски - это животное такое есть, понимаешь, да? Козел, и ничего более того. А вот ослом, к примеру, по-вашему, можно называть, да? Значит, ослом вы, дерьмо собачье, великодушно нам позволяете... Ну что ж, спасибо превеликое! Или жирафом, верблюдом, бегемотом - тоже пожалуйста. А вот слоном - опять нет.

И козлом особенно - ни-ни. А я, простой человек, в этом вашем поганом дерьме должен разбираться, так что ли? Учить всю эту вашу погань, словно эсперанто какое... Так это значит, что соберу я друзей и придумаем мы с ними свой, специальный язык. Вот так нам вдруг захотелось... И будет на этом нашем языке слово "здравствуйте" означать к примеру, ну... Ну, словно ты имел в виду "я твою маму имел". И будем мы ревностно следить за употреблением этого своего языка и исполнением своих законов, которые тоже придумаем - мозгов то у нас не меньше, чем у вас, надо полагать. Много ли их требуется для создания подобной погани... А вот наказание будет таким же, как у вашей звиздобратии за "козла". Понял? - И не дождавшись ответа, Сергей потребовал:

- А ну, поздоровайся со мной! Быстро! Скажи, здравствуйте! Ну!