Каждый час ранит, последний убивает - Карин Жибель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Господи, я умру! – простонала она. – У меня мозг взорвется!
– Тихо, тихо, – прошептал Габриэль. – Надо просто перетерпеть… Это Бах вызвал воспоминания, да?
– Да…
Она убрала подушку и посмотрела на него заплаканными глазами:
– Меня зовут Тайри, в этом я уверена. Но фамилию не помню…
– Ничего страшного, – заверил Габриэль. – Мы никуда не спешим. Тебе надо поспать, ты сразу почувствуешь себя лучше…
– Нет! – закричала она. – Нет! Я не хочу закрывать глаза…
Он выпустил ее ладонь и вышел из комнаты. Она прижала подушку к груди, как будто защищалась. Защищалась от наступающего на нее прошлого.
Габриэль принес таблетку и стакан воды.
– Выпей, и уснешь, – сказал он. – А когда проснешься, тебе станет лучше, намного лучше, вот увидишь.
– Вы так думаете?
– Уверен.
Она держала таблетку в ладони, но медлила.
– Это лекарство просто немного снимет напряжение, – уточнил Габриэль.
Девушка сдалась и проглотила успокоительное. Он забрал у нее подушку из рук и подложил ей под голову.
– Вы же не уйдете?
– Не уйду, – заверил ее Габриэль.
Тайри уснула. Габриэль представил, как в этот момент ее ум борется сам с собой, чтобы отличить вымысел от реальности. Он на цыпочках вышел из комнаты на террасу.
Тайри – красивое имя. И очень подходило девушке.
Ему нравилось это имя.
У его дорогой незнакомки теперь есть имя. Но еще нет прошлого.
Габриэль спустился по ступенькам и закурил. Вдруг его взгляд привлекла остановившаяся на дороге большая черная машина. Внутри он различил три темных силуэта. Оттуда прекрасно было видно его дом. Габриэль подошел к границе своего участка, и машина быстро сорвалась с места, исчезнув за поворотом.
99
Скрипит засов, решетки открываются. Я держу в руке сумку и иду к тому, что называется свободой. Когда я прохожу через последнюю дверь, то закрываю глаза и глубоко вдыхаю воздух. Открыв глаза, я вижу Грега. Он облокотился о свою машину, стоит и улыбается.
На меня сразу накатывает ярость.
Он подходит ко мне и кладет свою тяжелую руку на мое вывихнутое плечо.
– Рад тебя видеть, брат, – говорит он.
Я кладу сумку в багажник его «ауди». Сажусь на переднее сиденье, хлопаю дверью. Он заводит машину, трогается с места так, что слышится визг колес. Он всегда любил некую театральность.
– Куда поедем? – спрашивает он. – Хочешь чего-нибудь выпить?
Я молча качаю головой. Я смотрю в зеркало заднего вида на быстро уменьшающуюся в размерах тюрьму.
Смотрю, как исчезает Маню.
– Я… Мне очень жаль, что с Маню так случилось, – говорит Грег. – Они за это заплатят.
Я еще рта не раскрыл. Я закуриваю и опускаю стекло.
Почему Грег приехал сегодня? Почему не приходил в последнее время?
– Скажи, куда тебя отвезти, – еще раз спрашивает он.
– Ты нашел Таму?
Он замолкает и смотрит на дорогу.
– Я тебе вопрос задал.
– Нет. Я отправил на ее поиски нескольких ребят, гарантирую, мы найдем ее.
– Я тебе ее доверил, Грег. Господи, я же тебе ее доверил…
– Знаю, Из… Прости меня.
– Да наплевать мне на твои извинения. Мне Тама нужна.
– Мы ее найдем, – повторяет он.
– Где мои вещи?
– В боксе на хранении. Поедем туда?
Я киваю головой и выбрасываю окурок в окно.
– У меня с собой нет ключей, надо ко мне заехать, – говорит он.
– Хорошо. Но сначала – в Сент-Жан.
– Что мы там забыли?
– Не твое дело. Рули давай.
Через двадцать минут мы подъезжаем к Сент-Жан-де-Веда. Я показываю Грегу, куда ехать, и он паркуется у гаражей. Я приказываю ему подождать меня в машине. Осматриваюсь, но не замечаю ничего подозрительного. Тогда, несмотря на боль в плече, я залезаю на крышу одного из гаражей, поднимаю плохо прикрепленную черепицу и с облегчением нахожу там связку ключей. Спускаюсь на землю и открываю гараж. Два больших замка, две замочные скважины.
Приподнимаю нижний край гаражных ворот, опускаю за собой и иду вглубь помещения. Беру на ходу отвертку из коробки и отодвигаю в сторону старый шкаф. За ним есть тайник, который я давно себе сделал. Я откручиваю шурупы в фальш-стене и наконец вижу свое сокровище.
Это полная сумка денег и фальшивых документов. Под купюрами лежат патроны и автоматический пистолет, который я прячу в карман куртки.
Я тщательно запираю гараж и кладу сумку в багажник машины, а потом снова сажусь на переднее сиденье.
Вытаскиваю оружие и заряжаю. Грег подпрыгивает на месте.
– Поехали.
– Из… Я знаю, что был не на высоте, но…
– Да ладно, успокойся! – говорю я, убирая пистолет. – Это на всякий случай. Теперь к тебе.
Он заводит машину, и мы возвращаемся в Монпелье. Грег едет быстро, и я закатываю глаза.
– Помедленнее. Еще не хватало, чтобы нас остановили.
Он слушается, включает радио. Видимо, чтобы разрядить обстановку.
– Что будешь делать?
– Рули давай.
– О’кей, – вздыхает Грег.
– На сегодня мне надо снять номер в гостинице.
– Можешь переночевать у меня, если хочешь, – предлагает Грег.
– Спасибо! – говорю я вяло.
– Не за что, брат. Знаешь, Из… Тама… Я ведь ничего не подозревал…
– Это-то и плохо.
– Тармони рассказал тебе о телефонном звонке?
– Да.
– Считаешь, это она вас сдала?
– Рули, говорю…
В камере у меня было время подумать. Много времени.
Конечно, нас сдала Тама. Потому что я ее бил, потому что не мог сдержаться.
Я полагал, что она меня простила, но, видимо, ошибался. Она заставила меня за это заплатить.
Мы молча добираемся до Монпелье. Без солнца город выглядит уныло.
Уныло. Без Тамы.
Проезжаем с Грегом недалеко от ресторана, где мы с Тамой праздновали ее шестнадцатилетие. Мимо магазина, в котором она любила покупать себе одежду. Мимо площади, куда мы с ней ходили иногда пропустить по стаканчику. Едем по улицам, где мы гуляли, держась за руки.
Я еле справляюсь с собой, чтобы не заплакать, – хорошо, что на мне солнечные очки.
Потому что настоящие мужики не плачут. Мой чертов отец постоянно напоминал мне об этом.
Унылый город.
Без Тамы.
Я так любил эту девочку.
Я и сейчас ее люблю.
Но я убью ее.
Через сорок пять минут мы подъезжаем к дому Грега. Когда я вхожу внутрь, меня охватывает странное чувство.
Мне кажется, что Тама ушла всего несколько минут назад. Что она вот-вот появится.
Грег берет из холодильника упаковку пива и ставит на стол.
– Отпразднуем твое возвращение!
Я не хочу ничего праздновать, но не вмешиваюсь, пусть Грег наводит мосты.
– Пойду воздухом подышу, – вдруг говорю я.
– Хочешь посидеть во дворе?
– Да, лучше
