Волчата - В. Бирюк

— Ты ведь так и не женился, Ропак. И сыновей у тебя не народилось. Пойдём, князь, познакомлю тебя. С отроком, с Пантелеймоном.

Свита княжеская стояла в изумлении, когда мы шли через двор. Меня не зарезали прямо в палатах, не вкинули в поруб с заломленными руками, просто — не вышибли с позором. По обычаю русскому хозяин провожает маловажного или неприятного гостя до верха лестницы, среднего — до середины. И лишь особо важного и особо любимого — до нижней ступеньки. Князь Ропак проводил меня до середины двора. Посмотрел на белёсые волосы, на твердеющие, как у него самого, высокие скулы…

— Отдай мне его.

— Человек, хоть бы и отрок при коне, не вещь, чтобы его из кармана в карман перекидывать. Я пришлю его тебе нынче вечером. Сеунчеем для связи меж нами.

Гридни скалились, «аки волки голодные». Но мы выбрались целыми с того двора. А в полдень, на княжьем совете, когда две главные партии русских князей — Юрьевичи и Ростиславичи — сцепились намертво, когда уже ни сил, ни желания, ни аргументов уговаривать друг друга — не осталося, тогда я задал свой простой вопрос:

— Быть ли Великому Князю Андрею государем Всея Руси по новине?

И отвечая по старшинству, Роман-Благочестник, старший из Ростиславичей, ответил:

— Нет.

Во дворе стало тихо. Во всём граде Владимирове. Почти две тысячи гридней обоих сторон, заполнявшие княжеское подворье, уже нащупывали мечи свои, уже выбирали взглядами противников себе, когда Ропак, сидевший подле Романа, не поднимавший до того взгляда своего от пола, глянул на брата и чётко сказал:

— Да.

И ещё Олег Черниговский, сын Свояка, сказал «да», и согласились «старцы» наши. И митрополит согласился. И тогда Роман, оставшись один против многих, принёс общую клятву.

В прежней моей России о Святославе-Ропаке мало что знают. Разве что: «Святослав женился в 1170 на неизвестной, сведения о потомстве отсутствуют». И в том же году умер. А как, почему…. Но это уже другая история.