Планета матери моей (Трилогия) - Джамиль Алибеков

На душе у меня помрачнело. Зачем я только затеял разговор о смерти?

Мать молча обняла меня:

— Не хмурься, дорогой. Со мною твоя жизнь не кончается. Еще столько всего увидишь на свете! Не огорчай меня своей грустью.

После осторожных советов матери я ощутил настоятельную потребность как можно скорее повидать Мензер, чтобы услышать ее откровенное мнение о моих первых шагах в райкоме. Я позвонил в отдел народного образования.

— Должно быть, вы решили, Мензер-муэллиме, что новый секретарь забывчив в своих обещаниях? Согласны поехать по району прямо сегодня?

— Хорошо, — не сразу отозвалась она. — Кстати, есть личная просьба к первому секретарю: помочь освободиться от нынешней должности. По собственному желанию.

— Хорошенькое дело! Хотите бросить меня на поле боя одного? Да и как это будет выглядеть? Едва я приехал, как кадры уже разбегаются? Люди заподозрят, будто готовлю местечко для своих присных. Между прочим, хорошо известная вам Зохра тоже пушила меня вовсю, призывала к осмотрительности. Говорит: чем друзей превращать во врагов, лучше установить мир с врагами. У вас с нею был, очевидно, разговор на подобную тему?

— Нет, — Мензер отвечала очень серьезно. — Я поделилась только намерением покинуть свой пост. Зохра-хала одобрила. «Женщина не должна проводить жизнь в суете, как рыжий муравей», — сказала она. Тогда я попросила ее поговорить с вами. Хотелось бы снова вернутся в школу…

— Мы это обсудим позже. А пока поедем куда собрались. Неплохо пригласить кого-нибудь из инспекторов. Например, Мирзу-муэллима. У него большой опыт. Мне хотелось посоветоваться с ним.

— Вы могли бы поехать с ним вдвоем. Он знает положение дел лучше меня.

— Тогда придется по возвращении отнять у вас еще какое-то время, чтобы обсудить увиденное. Лучше отправимся вместе, навестим две-три школы, по дороге все обговорим.

Мензер и инспектор появились в селе Караахмедлы с опозданием. Мы с Сейрановым дожидались их на школьном дворе. Шли занятия, никто к нам не вышел. Возможно, учителя даже не догадывались о внезапном приезде начальства. Школа эта слыла местной достопримечательностью: она была открыта почти сто лет назад! Мензер много хлопотала, чтобы положить начало школьному музею: записала воспоминания бывших учеников, разыскала и привезла редкие фотографии из тбилисского архива…

Наконец, запыленный газик притормозил. На заднем сиденье я увидел разрумянившуюся Мензер. Что-то молодое, милое сердцу воскресло в смущенном выражении ее лица. Однако шаг ее был тверд. Она первая протянула мне руку.

— Мы не могли угнаться за вами, — сказала она с легкой укоризной. — Вы напрасно свернули в селение. Ребята сейчас на виноградных плантациях, в степных местах. Там временно идут и занятия, школа как бы переехала следом за учениками. — Обернувшись к Мирзе-муэллиму, она пояснила скороговоркой: — Мы с товарищем секретарем друзья детства, вместе росли. Может быть, вспомните, как я приходила к вам советоваться? Была мысль устроить его в институт физической культуры, но вы возразили: сельские парнишки и так с утра до вечера занимаются трудом на свежем воздухе, мужчине нужна серьезная профессия.

— Думаю, совет был правильным. Хотя наверняка огорчил вас обоих по молодости лет.

— Выходит, я могла навредить товарищу секретарю, если бы настаивала на этом пути?

— А ты уверена, что не навредила в другом? — шутливо ввернул я.

— Мне частенько приходится говорить людям горькие слова вместо успокоительных, — Мирза-муэллим словно не заметил нашей короткой перепалки. — Тут уж не приходится разбираться, кто перед тобою: простой школьник или секретарь райкома? Собственные убеждения дороже всего.

— У вас истинно учительская осмотрительность, уважаемый Мирза, — охотно подхватила Мензер. — Знаешь, Замин, — она назвала меня по имени, — если в разгар знойного лета сказать, что завтра ожидается солнечная погода, Мирза-муэллим обязательно добавит: это мы еще проверим. В любых достоинствах он отыщет хоть маленькое, но несовершенство.

— Надо мною висит груз лет, молодые люди. Жизнь учит осторожности.

— Вы учительствуете ведь уже почти полвека?

— Намекаете, что пора на пенсию?

— Что вы! Совсем нет…

Мы все-таки решили зайти в школьное здание, где шли занятия младших классов. Навстречу нам со школьного крыльца неверной походкой двигался молодой человек.

— Ну вот, так и знал, что наткнемся на этого красавца, — проворчал Мирза. — Давно пора его приструнить. Эй, Фазиль, куда направляешься?

— Рад видеть, почтеннейший Мирза… Не узнал сразу. Опять проверочка. Мензер-муэллиме, простите великодушно, не узнал вас. Какие посетители, однако!

— Фазиль-муэллим, познакомьтесь с новым секретарем райкома товарищем Вагабзаде. Он выкроил время, чтобы навестить школу.

Тот инстинктивно вскинул руку к горлу, чтобы поправить несуществующий галстук, и смущенно потеребил ворот неряшливо распахнутой сорочки.

— Душевно рад. Будьте моими гостями… Соорудим закусочку?

— Нет уж, голубчик, — в сердцах отрезал Мирза, — иди, куда шел. Если собирался везти на базар виноград, не стесняйся. Возвратишься при деньгах, с бутылками во всех карманах. Будет с кого брать пример твоим школярам! — И, обернувшись к Мензер, сурово добавил: — Пьяный учитель — это тоже, по-вашему, пережиток прошлого, уважаемая?

— Зачем мне себя обманывать, Мирза-муэллим? В гимназиях такое было бы невозможно. Нельзя черное называть белым. Разболтанность в нашей среде недавняя болезнь.

— Слишком много вы чикаетесь с подобными типами. Скажете, язык у старого Мирзы хуже, чем у змеи? Но как назвать того чинушу, который направил пьянчугу в школу? Разве можно доверить падшему человеку детей? Да что там… Сами все увидите, товарищ секретарь. Если хоть одна паршивая овца попадает в коллектив педагогов, подростки обезьянничают именно с нее!

Благодаря неприятной встрече хмурость, будто весенняя туча, больше не покидала Мензер.

— Помнишь наш класс? — шепнул я ей. — Чтобы одному подойти к доске, четверо вставали с места — такая была теснота!

Мензер потупилась, ничего не ответив. Моя попытка отвлечь ее не удалась.

Мы присутствовали на уроках, потом говорили с учителями.

— Не рискую давать педагогические советы, — сказал я, — вы в этом более компетентны, но на одном буду настаивать: на необходимости связать школьное дело с общепартийным. Сегодняшнее воспитание скажется на двух-трех поколениях вперед. В демографических показателях наша республика занимает по рождаемости одно из первых мест в Союзе. Это, конечно, прекрасно. Чем нас больше, тем мы сильнее, жизнеспособнее. Но представьте, что из школьных стен выйдут недоучки с сомнительным грузом знаний, зато с преувеличенными претензиями к жизни. Распространяясь на следующее поколение, этот наш брак удвоится и утроится! Разве можно такое допускать? Особое внимание следует уделять приобщению школьников к труду. Давно ли вы отправили старшеклассников на виноградники? Какие отведены сроки в учебной программе для помощи колхозам?

Мензер досадливо сказала:

— Каждый год руководители хозяйств клянутся, что разработают четкую систему. Но они не умеют организовать правильный цикл работ, поэтому школьниками просто затыкают дыры. А иногда ребята болтаются в колхозе без дела.

Заведующий учебной частью подхватил с горечью:

— Доходит до того, что сельхозработы превращаются в пугало. Родители, сами колхозники, грозят детям: будешь плохо учиться, останешься в колхозе. Бытует представление, будто настоящая жизнь начинается только за порогом родного дома. Должно быть, и мы, учителя, виноваты в этом. Мой сын, прошу простить за этот пример, с большой охотой ездит со студенческим отрядом в дальние края, работал в Казахстане. Одевается полностью на собственные деньги да еще привозит матери подарки. Он не лежебока, не лентяй. Но захочет ли он вернуться после института в родное селение? Сомневаюсь.

Разговор становится все жарче. Один из классных руководителей пожаловался на недостатки школьной программы:

— Нынешние дети усваивают все очень быстро. Надо использовать эту особенность, смелее вводить сложные предметы с первых классов. Пусть не отстают от своего века!

Другой сетовал на чрезмерную тягу ребят к пассивным развлечениям: увлекаются кинофильмами, но не хотят участвовать в самодеятельных драмкружках. Слушают зарубежную музыку и редко поют хором.

Мензер подвела итог:

— Мы подготовили предложения по всем школам района и вручим их вам, товарищ Вагабзаде, не возражаете?

— Всем добрым начинаниям райком вам помощник! Можете на это рассчитывать.