Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟢Документальные книги » Биографии и Мемуары » Шпандау: Тайный дневник - Альберт Шпеер

Шпандау: Тайный дневник - Альберт Шпеер

Читать онлайн Шпандау: Тайный дневник - Альберт Шпеер
1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 159
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

— И с этой покончено. Быстро мы их читаем, да?

«Берлинер Цайтунг», издаваемую под контролем русских, он засовывает подмышку и с довольным видом идет в камеру.

Если «Берлинер Цайтунг» нам выдает западный охранник, мы при любой возможности бросаем презрительные замечания, а если ее выдает русский, мы принимаем заинтересованный вид. Когда Функ получает «Берлинер Цайтунг» от западного охранника, он, как правило, говорит: «Можете забрать ее назад» — и демонстративно вычеркивает свой номер. Но русскому он поет сладким голосом: «О, огромное спасибо» — и возвращается в камеру, изображая радость от предстоящего удовольствия. Ширах нашел идеальное решение. Западному охраннику он говорит, беря газету: «Я только разгадываю кроссворд, в этом желтом листке больше нет ничего хорошего». И он в самом деле разгадывает кроссворд. Но в присутствии восточных охранников он восхищается: «Как интересно!»

Ко мне подходит Функ с «Берлинер Цайтунг».

— Вот здорово! — восклицает он. — Здесь есть вся речь Молотова, вам непременно надо прочитать ее сегодня же!

Я делаю вид, что сгораю от нетерпения.

— Дайте мне газету, пожалуйста. Вы же знаете, мне очень интересно. Вся речь, говорите?

Дёниц, утверждающий, что всегда говорит прямо и честно недавно заметил Гурьеву, когда тот по ошибке повторно выдал ему «Берлинер Цайтунг»:

— Нет, спасибо, я уже внимательно ее прочитал. Все превосходно.

На днях он попал в неловкое положение. Лонг стоял поблизости, когда Дёниц сказал Семиналову:

— Жена говорит, у «Ди Вельт» плохая репутация. Ее полностью контролируют англичане. Нельзя верить ни одному ее слову.

Сзади подошел Лонг и с чувством собственного превосходства спросил:

— И что же в нас такого плохого?

Дёниц круто развернулся и чуть не сгорел со стыда. А потом выпалил без всякого смысла:

— Британская демократия — самая старая в мире. — Как только Гурьев ушел, он добавил: — И, конечно же, самая лучшая. Это мое глубокое убеждение.

С этими словами он отправился в камеру. Перед дверью он повернулся и снова заверил всех присутствующих:

— Я всегда говорю, что думаю.

19 марта 1955 года. Сегодня мне исполнилось пятьдесят лет.

По чистой случайности именно сегодня я прошел последнюю часть пути до Гейдельберга. Пока я наматывал круги в саду, вышел Гесс и сел на свою скамейку. Она представляет собой два кирпичных основания, на которых лежит узкая доска. Он оперся на колышки, поддерживающие помидоры, чтобы не прислоняться спиной к холодной стене.

— Теперь собираюсь в Мюнхен, — сказал я, проходя мимо него на предпоследнем круге. — Потом в Рим и дальше — на Сицилию. Сицилия в Средиземном море, поэтому после нее идти уже некуда.

Завершив последний круг, я остановился и сел рядом.

— Почему бы не пойти в Азию через Балканы? — спросил Гесс.

— Там везде коммунисты, — ответил я. — Но, может быть, я смогу пройти в Грецию через Югославию. А оттуда через Салоники, Константинополь и Анкару в Персию.

Гесс кивнул.

— Так вы доберетесь до Китая.

— Там тоже коммунисты, — покачал головой я.

— Тогда на Тибет через Гималаи.

Этот маршрут я тоже отклонил.

— И там коммунисты. Но можно пересечь Афганистан и дойти до Индии и Бирмы. Интереснее было бы отправиться через Алеппо, Бейрут, Багдад и по пустыне в Персеполь и Тегеран. Долгий поход по жаре, кругом сплошная пустыня. Надеюсь, я найду оазисы. Во всяком случае, теперь у меня есть хороший план. Четыре тысячи километров с лишним: пока мне этого хватит. Вы помогли мне выбраться из затруднительного положения. Большое, большое спасибо, герр Гесс.

С легким поклоном, будто мы на дипломатическом приеме, Гесс ответил:

— Рад помочь, герр Шпеер.

Вечером тщетно пытался вспомнить, как раньше проходили мои дни рождения. Только один заслуживал внимания: десять лет назад, когда мне исполнилось сорок. В тот день я вручил Гитлеру докладную записку, которую потом детально обсуждали в Нюрнберге.

Рано лег спать и, как обычно, помолился за благополучие семьи и друзей.

25 марта 1955 года. Мои отношения с Дёницем становятся все хуже и хуже. В последнее время Дёниц пытается завязать дружбу с Редером — эти двое, бывший верховный главнокомандующий ВМС и его преемник, до настоящего момента оставались злейшими врагами, даже в этих стенах. С другой стороны, Редер испытывает такую жгучую ненависть к Гессу, что она принимает гротескную форму, и никакие перемены места или времени не могут это изменить.

16 апреля 1955 года. Десять лет назад, за четыре дня до последнего дня рождения Гитлера, подполковник фон Позер, мой офицер связи с Генштабом, разбудил меня среди ночи. Мы договорились поехать на Одер и посмотреть последнее решающее наступление на Берлин. Я давно выбрал холм на территории моего поместья близ Эберсвальде, с которого хорошо просматривались берега Одера. До войны собирался построить там небольшой загородный дом. Вместо этого пришлось вырыть траншею для наблюдения.

Почти два часа мы ехали по восточным окраинам Берлина, по бесплодной земле, которая еще хранила на себе следы зимы. Повсюду мы натыкались на запряженные лошадьми повозки со скарбом и беженцами. Рядом с одной повозкой бежала собака. Когда мы подъехали, она остановилась посреди дороги, ее глаза тускло поблескивали в свете затемненных фар. Мы ожидали увидеть страшную суматоху за главным оборонительным рубежом, думали, здесь будут сновать курьеры на мотоциклах, будут идти колонны транспорта снабжения, войска. Вместо этого здесь царило странное затишье; мы не увидели ничего, кроме пустоты и апатии. Порой мы попадали в плотные объятия тумана. Тогда приходилось включать стеклоочистители. По мере приближения к Одеру до нас изредка доносились звуки артиллерийской стрельбы, но вскоре и они стихли. Около моего поместья мы встретили лесничего. Он слышал, что немецкие войска отступают с самого утра, и сказал, что скоро здесь будут русские. Все кругом казалось призрачным, жутковатым; я впервые до конца понял значение выражения «ничейная земля». Но лесничий настоятельно советовал нам уехать; нам нельзя здесь оставаться, повторял он. Мы поспешно собрали плащ-палатки и, избегая крупных дорог, направились по заброшенным лесам на запад.

20 апреля 1955 года. — Вы знаете, какой сегодня день? — спросил меня коренастый Ростлам.

— Да, двадцатое, — ничего не подозревая, ответил я.

Он бросил на меня многозначительный взгляд, словно приготовил мне какой-то сюрприз.

— Сегодня особенный день?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 159
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈