Империя хаоса. Тени Бога - Грегори Киз

— Но вы же теперь здесь, — пробормотала Дженни. — И все будет хорошо.

— Дай бог, — сказал Оглторп. — Ты можешь сказать, сколько их здесь, на плантации и в доме?

— Немного в доме, а еще больше ушло к форту Монтгомери, сказали, дать бой мистеру Нейрну, который пришел со своей армией из форта Моор.

— Дженни, а «немного» — это сколько?

— Десять, наверное.

— Десять. — Оглторп готов был расхохотаться.

Кто этот генерал, что превратил его дом в военный штаб? Видно, услугами не самых лучших вояк приходится пользоваться претенденту. Оглторп повернулся к Маккею:

— Беги, скажи капитану Парментеру, чтобы он за час до рассвета перешел реку и подошел к дому, здесь мы будем его ждать. Думаю, дом снова перейдет в мою собственность.

— Мы их в постели тепленькими возьмем, — сказал Парментер Оглторпу несколькими часами спустя. — Вандер Манн ранен, но жить будет. И больше никаких потерь.

— Хорошо. Интересно, кого мы вытащим из моей постели?

— Думаю, он вам понравится, сэр.

— Ты уверен?

— Да, сэр.

Оглторп вел его к дому. Это было двухэтажное строение, и, черт возьми, не из бревен, а из хорошего бруса на каменном фундаменте. Этот дом, конечно, нельзя было сравнить с их фамильным поместьем в, Англии, но поместья больше нет, а этот дом стоит. Он строил его собственными руками. И это особенно ценно.

— Сэр!

Оглторп обернулся, услышав знакомый голос, и увидел Джозефа, своего камердинера.

— Боже правый, дружище, ты в порядке? — спросил Оглторп.

— Ну, теперь, когда вы здесь, сэр, я в порядке.

— Ты все время оставался здесь? Я думал, ты сбежал.

Старый негр пожал плечами:

— Да куда мне бежать, сэр?!

— Я рад, что ты остался здесь, что ты жив и здоров. У тебя есть какие-нибудь претензии к постояльцам, за которые мне следует с них спросить?

— Да нет, сэр, а вот с женщинами они грубо обращались.

— Об этом мне известно. А их главный принимал участие в насилии?

— Нет, сэр. Думаю, он и не знал об этом.

— Разберемся, кто, в чем виноват и кто что знал. Ты поможешь мне в этом, Джозеф?

— Постараюсь, сэр.

— Хорошо, тогда проводи меня к моим гостям.

— С удовольствием, сэр.

Джозеф повел Оглторпа в библиотеку, где находился командующий оккупационными силами. Когда Оглторп увидел командующего, он громко расхохотался:

— Черт меня побери, Куцый Джон!

Краснолицый старик, сидевший в кресле, сделался бордовым.

— А, молодой Оглторп, — выдавил граф Map.

— Не такой уж и молодой, дружище Map, но я польщен твоим визитом.

— Польщен. Да ты ненавидишь меня. Ты предал наше дело, потерял честь солдата. Ты же учился военному делу у самого Евгения Савойского, парень! Как ты мог пасть так низко, набрасываешься на джентльмена в его собственном штабе, да еще на рассвете, разве ж это по правилам?!

Оглторп холодно усмехнулся:

— Милорд, вы незаконно заняли мой собственный дом. А ваши люди оскорбляли моих слуг и насиловали женщин. Это моя страна, на ее территорию вторгся дьявольский сброд, и вы им помогаете, но я буду защищать свою землю, черт возьми, всеми доступными мне способами. И вам, сэр, чертовски повезет, если я не отдам вас на растерзание своим индейцам. В пытках врагов они большие мастера.

— Вы не посмеете этого сделать.

— Сэр, не вынуждайте меня. — Оглторп тряхнул головой. — А лучше скажите, это вы отдали приказ об осаде форта Монтгомери?

— Разумеется.

— Великолепно! — Оглторп посмотрел на Джозефа. — Он оставил мне хотя бы глоток бренди?

— Самую лучшую бутылку я припрятал, сэр.

— Ну, неси ее сюда, и сам глотни горячительного.

— Слушаюсь, сэр.

— Что ты собираешься со мной сделать? — спросил граф Map.

Оглторп хранил молчание до той поры, пока в его руке не оказалась бутылка бренди, и он не сделал глоток.

— Ты же знаешь, я человек спокойного нрава, — наконец сказал Оглторп. — Ну, в молодости случались буйные выходки, но сейчас мне нужна выдержка, чтобы быть готовым к ожидающим нас в скором времени событиям.

— Каким событиям? Ты это о чем?

Воинственность покинула Мара, он сник и стал похож на жалкого, сморщенного старика. Как Джеймсу могло прийти в голову назначить этого болвана генералом?! Оглторп отставил бутылку.

— Теперь твоя жизнь и твое будущее в твоих руках. Если ты мне в деталях изложишь план осады Монтгомери — без вранья, все подробности, включая количество и места дислокации всех твоих дьявольских машин, — а сверх того, расскажешь все, что знаешь о военных силах претендента, их целях и задачах, в таком случае я буду обращаться с тобой как с джентльменом. Но если ты меня рассердишь, хоть самую малость, то я вынужден буду показать тебе, как с такими, как ты, принято обращаться в Америке.

На лбу графа набухли вены, он пытался сохранить на лице свирепость, подобающую генералу.

— Джеймс — твой законный король, — произнес он слабым голосом.

— Было время, когда я мог с тобой согласиться, — тихо сказал Оглторп, — и ты это знаешь. Но это было до того, как он отказался от Бога и поклонился Люциферу, проклятым московитам и прочему сброду. И сейчас ему служат только демоны и дураки. Ты, Map, к какой категории себя относишь? Демонов я на дух не выношу. В моей полевой сумке хранится голова одной из этих тварей. Мои индейцы горят желанием огнем выжечь из тебя дьявольский дух, и делать они это будут медленно, со знанием дела. Но если ты просто дурак, то у тебя есть шанс избежать такой участи. Теперь твоя жизнь в твоих руках.

— Можно мне глоток бренди?

Оглторп рассмеялся:

— Ну, если только глоток, разрешаю.

— Нет… я не то имел в виду… сейчас я хотел…

— Я знаю. Выпей. Вдруг это станет началом твоей праведной жизни, а может быть, последним глотком перед смертью, кто знает.

— Ты ведешь себя не по-джентльменски, твоему отцу было бы стыдно за тебя.

— Мой отец мертв, а его поместье превратилось в пепел, так что отвечай на поставленный перед тобой вопрос.

Граф опустил голову.

— Делай, что хочешь со стариком, — пробормотал он, — только индейцам не отдавай. Я устал и от этой страны, и от бесконечной войны. Я скажу тебе все, что ты хочешь знать. Только индейцам не отдавай.

Оглторп улыбнулся, как своенравный ребенок:

— Даю слово. Ответь на мой вопрос, и ты спасен. Джозеф, налей ему бренди.

— Слушаюсь, сэр.

Map залпом выпил поданное негром бренди.

— Знаешь, до меня дошли слухи, что ты погиб, — сказал Map. — Поступило донесение, что твоя армия наголову разбита.

— Все верно, только слухи о своей смерти я сам распустил.

— Да? Но войска генерала Симмона…

— Почти полностью разбиты. Но я воспользовался его полевым эфирографом и отправил сообщение в Чарльз-Таун, и ваш король-самозванец… Получился обратный результат. Думаю, сейчас они уже догадались, что их обманули, но они не знают, где я. И пусть у них есть летающие корветы, но они не знают, где меня искать. Но скоро я объявлюсь. Скажи, Нейрн в форте Монтгомери?

— Да.

— И ты держишь форт в осаде?

— Да.

— И как ваши успехи?

— Не очень… но я… — Неожиданно Map замолчал.

— Я же просил, все подробно, — подбодрил его Оглторп. — Не надо меня сердить.

— Я попросил подкрепления, — признался Map.

— И подкрепление идет пешком или его доставят воздушные корабли?

— Ни то, ни другое.

— Кораблями по Алтамахе? Сэр, не заставляйте меня гадать.

— Да, на кораблях, но на подводных, у московитов есть и такие.

— Да, да, Франклин рассказывал мне о них. Я их не видел, но думаю, скоро такая возможность представится. Какие силы брошены на осаду форта?

— Пятьсот человек и пятьдесят taloi.

— Пятьдесят taloi… — повторил Оглторп.

Пятьсот человек — это много, если учесть, что у него всего пятьдесят четыре. Taloi — машины из алхимического вещества с сидящими внутри демонами. На близком расстоянии с ними можно справиться, Франклин снабдил его depneumifier, который солдаты окрестили дьявольской пушкой, штуковина способна выгнать демона из укрытия. Но и противник не дурак: осознав опасность, taloi начали использовать как мобильную артиллерию, и это сделало их еще более опасными.

— Как ты считаешь, сколько у Нейрна сил?

— Сотни две, наверное. Но на стены с ружьями лезут женщины и даже дети.

«Похоже, тут Map ошибается, у Нейрна даже и двух сотен не наберется», — подумал Оглторп.

— И когда вы ждете прибытия амфибий?

Map глубоко вздохнул и пробормотал:

— К утру.

— Сколько их будет?

— Четыре. На каждой по пятьдесят человек.

— То есть еще двести человек. Итого семьсот человек, четыре боевых корабля и пятьдесят taloi. Что еще?