Перуновы дети - Валентин Гнатюк

Чумаков проснулся около шести утра. Осторожно, чтобы не разбудить сладко посапывающую Лиду, соскользнул с кровати. Пошарив на стуле, надел приготовленные с вечера шорты. У порога сунул ноги в старые туфли без шнурков и толкнул дверь.

Морозный воздух сразу перехватил дыхание. Вячеслав проделал несколько быстрых гимнастических упражнений, растёр руками предплечья, туловище и ноги, подошёл к калитке. Тёмная сельская улица была пуста, даже псы не лаяли, спрятавшись в будки. Сбросив туфли, Вячеслав прошёлся босиком по чистому, недавно выпавшему снегу, потом побежал по засыпанной тропинке навстречу упругой струе морозного ветра, чувствуя подошвами обжигающе приятную мягкость холодной перины. Он представил, как стужа и ветер изгоняют из тела болезни, слабость, сглаживают рубцы старых ран. Когда завершал круг по пустырю, почувствовал, что ноги стали замерзать. Вернувшись, обулся, затем, наклоняясь и хватая пригоршню за пригоршней, стал быстро растираться снегом, а потом предпринял энергичный бег на месте, стараясь перенаправить в ноги тепло от разогревшегося, окутанного паром тела. Когда почувствовал, что тепло влилось не только в ступни, но и в самые кончики пальцев, остановился и сделал несколько дыхательных упражнений, после чего вернулся в дом.

Лида уже не спала, но ещё нежилась в постели.

– Доброе утро, солнышко! – Вячеслав наклонился и поцеловал жену.

– Бр-р-р! Какой ты холодный! – воскликнула она, натягивая одеяло. – Я и так чихаю, насморк появился, видно, вчера просквозило… Ещё немного, и температура подскочит…

– А ты выйди босиком на улицу, походи по снегу, твоя простуда и пройдёт, – посоветовал Вячеслав.

– И ты говоришь это врачу? – притворно возмутилась Лида.

– Честное слово, ничего плохого не случится, Лидок. Забудь, что ты врач, вернее, почувствуй это в полной мере, стань ближе к природе, доверься ей. Только посмотри, какая красота за окном! Сама знаешь: холод убивает всяческие болезнетворные микробы и вирусы, – увещевал Вячеслав, зная, что Лиде присущ некий дух авантюризма.

Лида, надев халат, тоже подошла к окну.

– Красиво! – вздохнула она. – Только очень холодно…

– За несколько минут ничего не станется, – продолжал искушать Вячеслав, – попробуй! Иначе как ты можешь отрицать то, чего не испытала сама?

– Ну, смотри! – ласково погрозила Лида мужу пальцем. – Под твою ответственность. Будешь потом меня лечить!

– Непременно и с великим удовольствием! – заверил Вячеслав.

Лида, как была, в халате, тихонько выскользнула во двор, сняла тапочки и прошлась босиком по заснеженному двору. Вернулась слегка возбуждённая:

– И правда, такая прелесть! Снежок мягкий, как пушок, и даже не такой холодный, как кажется. Хорошо, мама сегодня у бабушки ночует, а то бы инфаркт получила от такого зрелища…

Когда рассвело и по тропинке через пустырь потянулись первые прохожие, Лида и Вячеслав со смехом наблюдали, как они останавливались и с видом крайнего изумления рассматривали отпечатки босых ног на снегу.

Лида явно повеселела, а к вечеру вынуждена была признать, что её начинавшаяся простуда куда-то бесследно исчезла.

– Ну вот, доктор, вам ещё учиться и учиться надо! – назидательно поднял палец Вячеслав, и тут же получил от Лиды дружеский тычок в бок.

Началась потасовка. Умаявшись и насмеявшись, они уселись на диване.

– А хорошо здесь, Лидок, – заметил Вячеслав, – воздух чистый, снег нетронутый, хочешь – обтирайся, хочешь – в сугробе валяйся, воля вольная! Не то что в наших городских скворечниках с дворами, где выгуливают собак. Там босиком не очень-то походишь, опять же люди кругом, никакой возможности для единения с природой. Я бы с удовольствием поменял нашу квартиру на домик в селе. А летом – вишни под окном, цветы у калитки, о воздухе я вообще молчу, овощи, фрукты с грядки, – красота, Лидок!

– Да, особенно фрукты с грядки, – засмеялась Лида. – Ты даже деревья по внешнему виду не различаешь, – где слива, где абрикос…

– Научусь! – бодро заверил Вячеслав. – Какие наши годы? Пройду стажировку у твоей мамы и буду такие гибриды выращивать, просто ахнешь!

– Ладно, агроном, давай завтракать и управляться по хозяйству.

– Знаешь, – говорил Вячеслав, когда они возвращались обратно в город, – у меня сейчас такое желание писать появилось, прямо прилив творческой энергии.

– А я давно говорила, что надо обработать твои записи.

– Интересно, что может получиться: рассказ, повесть, и в каком оно будет жанре? Наверное, нечто историко-философски-фантастическое, – предположил он. – Но это не важно, главное для нас – докопаться до истины…

Началась работа, которая продвигалась очень туго. Вскоре супруги Чумаковы поняли: чтобы во всём разобраться, нужно обратиться к древней истории славянства. Они перечитали Повесть временных лет, «Древнюю Русь» Карамзина, «Слово о полку Игоревом». Стали вспоминать, что ещё знают об этом периоде, и с удивлением, смешанным со стыдом, признались себе, что больше ничего назвать не могут. Какие-то отрывочные воспоминания о Киевской Руси, князьях Святославе, Игоре, Олеге, конечно, о Владимире и Ольге. А что было до этого?

– Несуразица какая-то, – размахивая руками, восклицал Вячеслав. – Мы знаем довольно много из истории Древнего Рима, Греции, Египта, Индии за сотни и даже тысячи лет до Рождества Христова. Мы помним их философов, скульпторов, поэтов, военачальников, имеем представление об общественном строе, когда и с кем воевали, как жили, во что одевались и какую вкушали пищу. Но из истории Древней Руси припомнить толком ничего не можем. Завтра же отправляемся в библиотеку, надо немедленно восполнить этот пробел!

Но «восполнить пробел» оказалось совсем непросто. Намереваясь покопаться в древнейшей истории славянства, они неожиданно натолкнулись как бы на невидимую глухую стену, за которой был мрак и неизвестность. Эта стена стояла на метке девятьсот восемьдесят восьмого года – времени крещения Руси Владимиром. События о дохристианском периоде были отрывочны, скудны и противоречивы. Даже в работах корифеев данного периода академиков Рыбакова и Лихачёва были в основном версии и гипотезы. Причём Лихачёв опять же «условной датой начала русской культуры» ставил 988 год.

– Странная, однако, получается вещь, Лидок, – размышлял вслух Вячеслав, когда они листали очередной исторический труд. – Пантеон греческих, римских и прочих богов можно даже специально не искать, достаточно взять школьный учебник. А на нашем периоде будто кто-то проставил гриф «совершенно секретно». Почему я не могу узнать, как жили, во что верили и кому поклонялись мои предки? Язычники, солнцепоклонники – эти общие туманные определения меня не устраивают. Я хочу знать более конкретно и точно их философию, религию, обычаи. Я не верю, что до крещения они были исключительно дикарями, жили в лесах и болотах и не имели культуры и письменности. Ведь те же русские князья дохристианского периода – Олег, Игорь, Святослав – воевали и торговали с греками и другими народами, заключали с ними письменные договоры и вели прочие дела в соответствии с традициями, сложившимися в незапамятные времена. Как обо всём этом узнать? – Вячеслав развёл руками, встал и заходил по комнате.

Лида редко видела мужа в таком возбуждённом состоянии. «Здорово зацепило, – подумала, – теперь не успокоится».

– А ты примени свой метод, – улыбнулась она.

– Какой?

– А тот, что у тебя в чёрной тетрадке записан, – «Закон целенаправленности». Если я правильно поняла, суть в том, если поставить перед собой цель, которой очень желаешь достичь, и сосредоточиться на её выполнении, то обстоятельства начнут подчиняться твоей воле и работать в заданном направлении, так?

– Ну, примерно, – не совсем понимая, куда клонит жена, пробормотал Чумаков.

– Вот и задумай, чтобы появились нужные нам материалы, повоздействуй-ка на «хаотичное движение материи»…

– Иронизируешь? – сощурил глаз Чумаков. – Невыполнимые задания даёте, товарищ генерал-доктор, – с напускной серьёзностью заметил он.

– Для разведчиков-профессионалов нет невыполнимых заданий, – сдвинув брови, в тон ответила Лида.

Оба рассмеялись.

Вспомнить об этом разговоре им довелось примерно через месяц. Входная дверь отворилась чуть быстрее и захлопнулась несколько громче, чем обычно. Лида отметила это подсознательно, готовя ужин на кухне. «Что-то случилось», – подумала она и вышла в коридор. Вячеслав поспешно сбрасывал туфли и куртку. Одного короткого взгляда было достаточно, чтобы заметить его возбуждённое состояние.

Чмокнув жену в щёку, он пошарил рукой в полиэтиленовом пакете и протянул книгу.

– Что это? – спросила Лида, разглядывая рисунок. На суперобложке был изображён бородато-усатый муж в вышитой бело-голубой рубахе. Правой рукой он сжимал рукоять большого обоюдоострого меча, обращённого остриём вниз. На красном щите выделялась надпись: «Мифы древних славян».