Песнь Люмена - M. Nemo

— Мне нужно отослать сообщение в Чертог, — достав коммуникатор из внутреннего кармана костюма, он открыл крышку и завёл механизм. Пальцы быстро привели колёсики в нужный ритм вращения. Потом Лукас отложил коммуникатор на стол и тот лежал на потёртой поверхности, гладкой и полированной драгоценностью.

— Здесь душно, — на самом деле Лукас так не думал.

— Это так.

Просто предположил, что так, скорее всего, ощущает Люмен. Тому всегда не хватало простора и воздуха.

— Мы доставим тебя сразу в Чертог.

Тот промолчал. Потом встал и подошел к очагу, как будто хотел согреться. Лица его Лукас не видел, хотя и сел вполоборота. Люмен обдумывал то, что услышал.

— Значит, все сейчас в Чертоге.

Лукас с готовностью подтвердил.

— Да. Ждут твоего появления. — Ему не так часто доводилось улыбаться, но сейчас это получилось легко и стало спокойнее. — Тобиас, Рамил, Диан и Гавил уже прибыли со своего задания. Ты бы видел как пришлось его успокаивать.

Это относилось и к остальным. Лукас не говорил, но то, то творилось в Чертоге испугало его. До исчезновения Люмена ему и в голову не приходило, что начнётся нечто подобное! Чуть ли не половина Легиона впала в крайне тревожное, сокрушенное состояние, кто-то плакал. Всего на миг ему показалось. Что они любят Люмена так же, как Императора, а потом это заблуждение прошло.

Он снова улыбнулся представив, какая радость охватит легионеров, когда Люмен вернётся. Диан говорил что-то насчёт самой яркой звезды, Лукас тогда пропусти его замечание, а сейчас оно высветилось в сознании.

Поднявшись, Лукас открыл дверь и подозвал одного из стражей. Тот молча выслушал приказ и вскоре принёс костюм для легионера. Когда Люмен надел его, Лукас испытал удовлетворение, теперь все, как и должно быть.

— Пойдём, здесь нам больше нечего делать, — нечего здесь делать тебе, вот что хотел сказать Лукас и дал Люмену выйти первым. Тот не стал останавливаться и прямо прошёл к вездеходам. Стражи охраной следовали за ними и теперь выстроились, сложив руки за спиной, ноги на ширине плеч. Никто из них не смотрел по сторонам, лица суровы и сосредоточены.

— Отчего ты усмехаешься? — Лукас внимательнее всмотрелся в Люмена.

Тот же в который раз отметил, что его персональный страж, хоть и пытается это скрывать, отличается от себе подобных.

Старейшина поселения стоял в стороне почтительно склонив голову. Никто не решался прямо взглянуть на детей Легиона. Стражи внушали опасение перед лицом закона.

— Подойди.

Герд повиновался властному голосу Лукаса и остановился перед тем, всё так же не поднимая головы.

— Небесный Чертог выражает вам благодарность. Император будет милостив.

Молча кивнув, Герд попятился назад.

— Что такое? Ты как будто сердишься.

Люмен резко посмотрел на Лукаса и промолчал. Если ему и нужно сказать это, то Шайло или же Ему самому. Это было неразумно, вот что не давало ему покоя со времени приезда Лукаса и его истории. Кидать все силы на поиски на озере, отсылать туда легионеров, всё это было неразумно и мысль теперь жгла холодом.

Только, на этот раз, Лукаса подобные обстоятельства не злили. Впервые Люмен чётко понял, насколько его братья и другие легионеры готовы не замечать некоторых очевидных вещей — ведь те исходят от Него.

— Когда мы поедем?

— Сейчас.

Точно желая сказать ещё что-то, Лукас замер, и передумав, успокоился. Многое произошло за эти дни. На его памяти впервые легионер подвергался непосредственной опасности. Теперь нужно успокоить Легион, вернуть Небесному Чертогу его порядок.

Маленькая девочка Сила выглядывала из-за матери. Блестящие тёмные глаза с интересом следили за странными легионерами. Они двигались не как привычно и пахли уж точно иначе. Только вот подойти и понюхать Силу не пускали. Попробуй подойди — ясно, к этим серебряным и холодным нельзя. Наконец мать заметила праздное любопытство дочери и как можно незаметнее опустила той голову.

Дверь вездехода открылась.

— Ты уезжаешь.

Аджехе не нужно было проговаривать очевидное и потому он только стоял и молчал. Тогда Мийя улыбнулась ему ободряюще и заметила, глядя украдкой на небо за его спиной.

— Вот бы сейчас пошёл снег.

— А ты вернешься в Обитель.

— Да, со временем. Когда закончу миссионерскую деятельность здесь. Потом нужно будет отправляться в другое место, этим мы, жрицы, и занимаемся. Вы же защищаете легионеров.

— Более или менее.

На этот раз от Мийи не ускользнула ирония в голосе Аджехи. Теперь она видела его яснее и хоть и поняла, но слишком поздно. Теперь она могла видеть недоверие и решительность в его глазах, вместо покорности и должной веры. Ему предстоит пройти ещё долгий путь, решила жрица, в то время как Мийя продолжала отмечать малейшие изменения в выражении лица и движениях.

— Я испытываю грусть, но всё так, как должно быть. — И подумала: «Печаль — неотъемлемая часть человека. Это хорошо, что ты испытываешь её, хоть и пытаешься это скрыть». Она не была точно уверенна, позволено ли стражам грустить, но раз на это способен один, значит, и все они. Всё же люди. «Это хорошо и правильно».

— Служба…

— Да, конечно…

— В любом случае…

— Да.

На этот раз улыбка вышла несколько неловкой. Аджеха тоже попытался улыбнуться и с непривычки только нахмурился.

— Руки мёрзнут.

У стражей руки не мёрзли, однако он нарочно ощутил холод.

— Смотри.

Вдруг пошёл снег. Как ребёнок Мийя восхищённо подняла руку и попыталась поймать снежинку на ладонь. Та мягко опустилась на кожу. Аджеха понял, что время пришло и сказал приглушённо:

— Прощай.

— Почему ты прощаешься? Мы может ещё встретимся.

На этот раз Мийя с удовольствием всё же отметила, как чуть приподнялись уголки губ. И кивнула в ответ. Тогда Аджеха пошёл прочь. На ходу заковываясь в привычный панцирь. Снег прекратился как его и не было. Аджеха вышел к отряду как раз тогда, когда Люмен открыл дверцу вездехода и сам присоединился к остальным стражам. Его белый костюм выделялся как снег на кровавом фоне.

Лукас сел внутрь следом за Люменом. Аджехе выпало ехать со стражами. Вездеходы заработали и тут же тронулись с места, постепенно набирая скорость. Позади оставались, растягивались длинные полосы от поселения. Небо впереди чернело приближающейся ночью.

— Скоро мы будем дома, — с уверенностью сказал Лукас, наслаждаясь звучанием своих слов.

Люмен ответил ему молчаливым вниманием. Слишком темно было там за окном и резкий свет внутри вездехода погружал в белый холод. Когда огни поселения остались далеко позади, впереди раскрылась пустынная долина снега и льда.