Опрометчивый поступок - Джудит Айвори

– Вовсе нет. – Сэм расцвел в улыбке. – Помнишь тот штрафной поцелуй? Там, в роще? Когда я догнал тебя, повалил и…

Он ощутил движение внизу живота и предпочел не продолжать фразу. Насчет того, чтобы заняться любовью, – это была очень своевременная идея.

– Штрафной поцелуй? – недобрым тоном повторила Лидди, выпрямляясь во весь свой небольшой рост.

– Только не делай вид, что не помнишь! – сказал Сэм игриво.

– А ты не пытайся взять обаянием, – предостерегла она в ответ.

Почему бы и нет? Сэм снова улыбнулся с самым обезоруживающим видом.

– Штрафной поцелуй, Лидди. Такое не забывается!

– А вот я забыла, – отчеканила она надменно.

– Не волнуйся, милая, я помогу тебе вспомнить.

– Милая? Да как ты смеешь? После всего, что наговорил при посторонних…

– Я беру свои слова назад, – быстро сказал Сэм. – По крайней мере часть из них.

На этот раз в него полетела тяжелая серебряная ложка для обуви. Он едва успел уклониться.

– Вот видишь! Сварливая и есть!

– Какая бы я ни была, нужно быть негодяем, чтобы выложить все это в присутствии моих родных, друзей и даже людей совершенно посторонних! Теперь все знают, – что ты обо мне думаешь, даже эта твоя Гвен! Так унизить меня, так оскорбить!

– А вот это верно, – вздохнул Сэм. – Прости, я не хотел, это вышло случайно. Придется тебе простить эту глупую выходку.

– Что значит «придется»? Я никогда тебе этого не прощу!

– Ладно, как скажешь, тем будет забавнее.

Лидия с подозрением на него посмотрела и на всякий случай отступила на шаг.

– Видишь ли, я шел сюда для того, чтобы извиниться за свое поведение. Извинения были принесены, но не приняты, и я чувствую, что обманулся в ожиданиях. Чтобы хоть как-то утешиться, я заберу причитающийся мне выигрыш.

– Ты опять за свое?!

Сэм повернулся и вышел из гардеробной – ровно на пару секунд, чтобы прикрыть дверь. На лице Лидии отразилось намерение сопротивляться до последнего.

– Ты не посмеешь, – заявила она.

– Почему ты не можешь отнестись к этому как к веселой игре? Неужели непременно надо все усложнять?

Сэм окинул взглядом гардеробную. Как подобраться к Лидди, не лишившись половины волос и не заработав по синяку на каждом колене?

– Я обдумаю эту ценную мысль, когда остыну! Пока я слишком сердита! – Порой они вели себя как дети. Может, оно и к лучшему, по крайней мере дети умеют играть.

– Вот и продолжай сердиться, милая. Сопротивляйся, но не слишком всерьез.

«Ну нет, – подумала Лидия. – Ни за что на свете!» Только через ее труп! Этот человек унизил ее, растоптал ее чувства да еще и норовил посмеяться над ней!

– Ничего не выйдет, Сэм Коди. С минуты на минуту здесь будет Роуз.

– Чушь! – отмахнулся самоуверенный американец.

– Она помогает мне раздеться на ночь и готовит все необходимое. Кстати, потому я и здесь. Я всегда жду ее в гардеробной.

– Очень может быть, но сегодня визит Роуз отменяется. – Сэм пошарил в кармане и предъявил Лидии очень знакомый ключ. – Он торчал в двери, и я не преминул им воспользоваться. Все подумают, что ты хочешь остаться одна, и правильно сделают. После всего, что пришлось пережить за последнюю неделю, я не хочу быть прерванным в самый интересный момент.

– Послушай… – начала Лидия, отступая. Коснувшись голой спиной висящего на плечиках платья,

она подпрыгнула с громким испуганным писком.

– Сэм, сейчас я не слишком жажду тебя видеть!

– Понимаю и не обижаюсь. Порой я сам себе готов влепить оплеуху.

Самобичевание? Что ж, это лучше, чем бессовестная бравада. Лидия приподняла бровь, давая понять, что ждет продолжения.

– Я часто делаю ошибки. Некоторые из них обошлись мне дорого. Я не хочу, чтобы так вышло и на этот раз. Словом, приношу свои извинения за сцену в музыкальной комнате.

«Прекрасно», – подумала Лидия. Теперь, когда он извинился, ей стало гораздо, гораздо легче! Мир снова

прекрасен, жизнь безоблачна! Ну нет! Этого слишком мало, чтобы пролить бальзам на ее сердечную рану.

– Что еще я могу сделать, чтобы заслужить прощение? – продолжал Сэм очень мягко. – В данный момент, боюсь, ничего. Как ты смотришь на то, чтобы забыть прошлое? Вычеркнуть его – и точка? А за шляпу спасибо, хотя и с большим опозданием.

– Пожалуйста! – буркнула Лидия.

Запоздалые извинения плюс запоздалая благодарность. Превосходное воздаяние за все, что ей пришлось пережить по милости этого… этого… Гнев вскипел заново, стоило только вспомнить красочные эпитеты, которыми Сэм наградил ее на потеху многочисленным зрителям.

– Я вот что думаю, – продолжал Сэм, не замечая перемены в ее настроении. – Я думаю, начнем с того, что ты встанешь на четвереньки, задом ко мне. Так мне будет легче снять с тебя панталоны.

– Что?! – вскричала она. – Да ты с ума сошел! Ты что, не видишь, что я в ярости? Мне ненавистен даже твой вид, не говоря уже о прикосновениях!

– Это пройдет, – сказал он убежденно, самонадеянный, как все американцы.

Лидия упрямо сжала губы. Очевидно, ей придется чем-то поступиться, чтобы Сэм наконец оставил ее в покое. Пусть забирает эти проклятые панталоны и убирается!

– Жаль, что я сразу не бросила их тебе в лицо! Надеюсь, теперь ты будешь доволен.

Она наклонилась и запустила руки под подол, где они затерялись в шуршащей пене черной ткани: шелка платья, тюля отделки, кружевных нижних юбок. Что за нелепость эта женская одежда!

– Вот, – сказала она наконец, бросая Сэму шелковые панталоны, тоже черные.

Он их поймал с неразборчивым возгласом благодарности, расправил и зарылся в них лицом. Это неслыханно! Лидия почувствовала, как пылают ее щеки.

– Чудесно, милая. Осталось заплатить штраф – и мы в расчете.

– Какой еще штраф?

– Большой, просто громадный, – сказал Сэм с нажимом. Он уже снова ухмылялся своей бессовестной улыбкой.

Неужели это никогда не кончится?

– Никакого штрафа! – отрезала Лидия. – Ты получил свой выигрыш. Мы уже в расчете.

– Это называется «получить выигрыш»? – хмыкнул он. – Мне пришлось ждать целую неделю, выпрашивать, умолять… только что не валяться у тебя в ногах! Мало того, что ты лично указала мне на дверь и всячески старалась выжить из этого дома, на меня ополчилась и вся твоя семья: мать, как я слышал, наводила обо мне справки, отец пытался выведать мои секреты, а брат изводил шуточками. А на что мне пришлось пойти, чтобы добраться сюда – о, ты не знаешь! Я вылез через окно своей комнаты, по карнизу добрался до библиотеки и чуть не свернул шею, взбираясь по водосточной трубе. И ты еще говоришь «никакого штрафа»!

Сэм отыскал глазами газовый вентиль. Прикрутил его. Один за другим погасли газовые рожки, и гардеробная, не имевшая окон, погрузилась в темноту. Единственным источником света осталось окошко, прорубленное над дверью для вентиляции. Поскольку некому было зажечь свет в спальне, оно выделялось на стене едва заметным серым прямоугольником и скорее подчеркивало полное отсутствие освещения, чем давало возможность что-то рассмотреть. В этом полном мраке прозвучал тихий чувственный смех. Она не могла видеть Сэма, зато хорошо его слышала. Вот он приблизился сбоку, коснувшись на ходу ее бедра. Вот обошел ее под стук сталкивающихся вешалок с одеждой. Он был совсем рядом и при этом неуловим.