Королева Шотландии в плену - Джин Плейди

Гифорд кивнул.

— Вы поедете к нему, — продолжал Уолсингем, — и скажете, что занимаете такое положение, при котором можете доставлять письма от него к королеве Скоттов. Скажите ему, что, являясь католиком, вы желаете видеть ее на троне. У него не будет причин сомневаться в вас. — Уолсингем мрачно улыбнулся. — Ваше одеяние вызывает уважение. Я хочу выяснить, какого типа письма королева Скоттов пишет своим друзьям.

— Я немедленно уезжаю, — сказал Гифорд.

— Мне известно, — продолжал Уолсингем, — что Морган однажды принимал участие в попытке покушения на нашу добрую королеву Елизавету и возведения Марии на ее трон и что король Испании, папа римский и герцог де Гиз стремились оказать помощь в этом. Это часть политики той организации, которую они называют Священный Союз. Они хотят убрать всех правителей-протестантов и поставить католиков на их место. Как вы понимаете, Гифорд, мы живем в опасные времена.

Глаза священника горели. Эта миссия очень нравилась ему, хотя он знал, что играет в этом деле очень небольшую роль.

— И письма, которые мне вручат, я привезу вам? — спросил он.

— А когда я изучу их содержание, вы отвезете их королеве Скоттов. У вас будет рекомендательное письмо от Моргана.

— Мне будет очень легко завоевать ее доверие, — добавил Гифорд. — Мой дядя живет менее чем в десяти милях от Чартли, где, как я понимаю, сейчас пребывает в тюремном заключении эта шотландка.

— Я уверен, что вы будете, как всегда, действовать разумно. Важно, чтобы никто не догадался, что вы работаете на меня, но есть один человек, которого мы должны посвятить в это дело. Это сэр Эмиас Паулет. Я напишу ему и сообщу, что в нужное время вы приедете в Чартли. Вам вместе придется придумать для королевы способ тайно отправлять письма из Чартли, который показался бы ей правдоподобным. Она будет думать, что их переправляют Моргану и ее друзьям за границу. Некоторые действительно будут доходить до них, но сначала пройдут через мои руки.

— Я понимаю, — сказал Гифорд.

— Тогда отправляйтесь. Возможно, нам предстоит длительная работа, поэтому не стоит задерживаться.

Когда Гифорд ушел, Уолсингем некоторое время сидел в одиночестве, погрузившись в раздумья. Он расставлял ловушку и надеялся, что жертва попадется в нее очень скоро.

Чартли оказался приятной переменой после Татбери. Расположенный на холме, возвышавшемся над плодородной равниной, он находился примерно в шести милях от города Стэнфорда, а из окон апартаментов Марии открывался великолепный пейзаж. Ей с первого взгляда понравилась главная башня и круглые башенки, но, вероятно, ей после Татбери было бы приятно все, что угодно.

У нее было приподнятое настроение, и это в какой-то мере заставило ее позабыть о болях; а тот факт, что сэр Эмиас тоже жаловался на свой ревматизм, позволял ей думать, что, страдая так же, как и она, он будет проявлять к ней больше сочувствия.

Как только королевская свита прибыла в Чартли, жизнь оказалась наполненной волнующими событиями.

Первым приятный сюрприз преподнесла Барбара Керль: призналась Марии, что она беременна. Мария радовалась счастью молодой пары и немедленно начала строить планы насчет рождения ребенка. Угрюмость Бесси становилась все более заметной, и это волновало Марию. Она решила, что не должна позволять Бесси думать, что недавно приехавшая Барбара отняла у нее любовь королевы.

Еще одна из ее дам, Элизабет Керль, сестра Гильберта, обручилась с Эндрю Мелвилем, хозяином дома, и видеть счастье окружающих было для Марии большой радостью.

Третьим волнующим событием стал приезд в Чартли священника, дядя которого жил примерно в десяти милях оттуда.

Сэр Эмиас, как показалось, пошел на большие уступки, позволив священнику навестить ее. Разговор с католическим священником всегда производил на нее успокаивающее воздействие, и Мария очень тепло приветствовала этого человека, но когда они остались наедине и она услышала то, что он сказал, ее радость усилилась.

— Ваше величество, — сказал Гифорд, — недавно я был во Франции и разговаривал там с неким Томасом Морганом, который сидит в Бастилии.

— Я слышала о нем, — ответила Мария с легкой дрожью.

— Он дал мне это письмо с просьбой передать его вам.

Мария взяла письмо. Томас Морган писал, что предъявителем его является Жильберт Гифорд, священник римско-католической церкви, человек, которому она может полностью доверять.

Щеки Марии порозовели; возвращалось возбуждение прежних дней. Все происходило так же, как в те дни, когда она была молода и полна надежды и верила, что у нее много друзей, стремящихся помочь ей. Значит, у нее все еще есть друзья. Это было самое прекрасное известие за долгое время, и ее опьянили мечты о свободе.

— Я позабочусь, чтобы любые письма, которые вы захотите написать вашим друзьям, попали к адресатам, — заверил Гифорд.

Она отрицательно покачала головой.

— Теперь я действительно узница, как никогда прежде. С тех пор, как моим тюремщиком стал сэр Эмиас Паулет, я не могла посылать письма своим друзьям; и если вы будете часто приходить сюда, то быстро попадете под подозрение. Даже сейчас вас могут обыскать, прежде чем разрешат уйти. Уже тот факт, что вы исповедуете мою веру, вызовет подозрения против вас.

— Ваше величество, я подумал об этом и поговорил на этот счет с вашими друзьями. Среди них есть богатые и могущественные люди, но есть и простолюдины. В близлежащем городе Бартоне живет пивовар — честный человек, который посылает вам пиво. Он — ваш друг.

— Откуда вы знаете это?

— Я долго искал способ помочь вам. Я осторожно все разузнал. Пивовар пообещал спрятать коробку в одной из бочек. В ней будут находиться письма от тех, кто желает увидеть вас свободной. Эту коробку можно будет вынимать из бочки, когда ее привезут в замок. А когда вы напишете ответы, то положите их в коробку и опустите в пустую бочку, которую пивовар увезет. Он передаст эти письма мне.

— Вполне разумное предложение.

— Я согласен с вашим величеством, и я прослежу, чтобы они дошли до адресатов. Кому бы вы хотели написать, ваше величество?

Мария задумалась.

— Герцогу де Гизу, который, вероятно, слышал сплетни о моей жизни здесь, скорее всего ложные. Архиепископу Битону. И, конечно, Моргану. Поблагодарю его, что он прислал вас ко мне.

— Не беспокойтесь. Паулет ничего не заподозрит. В следующий раз, когда привезут бочки, вы найдете коробку, и я не сомневаюсь, что вы, ваше величество, скоро найдете ей хорошее применение.

Мария почувствовала, что с приездом в Чартли она снова начала жить.

Уолсингем испытывал нетерпение. План казался хорошим, но все шло слишком медленно. Мария писала письма, которые с помощью пивовара попадали в руки Гифорда; их пересылали Уолсингему, и они вскрывались одним из его людей, искусным во вскрытии печатей и восстановлении их таким образом, что было невозможно догадаться, что они когда-либо вскрывались. Однако многие письма были зашифрованы, и королева пользовалась разными шифрами. Уолсингем подключил одного из самых лучших шифровальщиков в стране, которого звали Филлипс, но даже ему было трудно расшифровать некоторые письма.

Это очень замедляло дело, и Уолсингем решил, что не сможет далеко продвинуться, пока не завладеет шифрами королевы. Он уже некоторое время наблюдал за атташе, служившим во французском посольстве, поскольку надеялся со временем использовать этого человека. Уолсингем, гордившийся тем, что может с первого взгляда распознать взяточника, был уверен, что Шерель из таких.

Если бы удалось уговорить Шереля посетить Марию — с письмами от короля Франции; например, — то она, не колеблясь, дала бы ему ключ к шифру. А что за такую услугу захочет Шерель? Ну, скажем, двести крон? Это будут хорошо вложенные деньги.

Мария была очень рада принять Шереля. Он привез с собой письма короля, которые всегда утешали ее. Он сочувственно выслушал рассказ Марии о ее страданиях и пообещал сделать все возможное, чтобы довести его до сведения тех, кто мог помочь облегчить их.

— Есть одно дело, которое огорчило некоторых ваших друзей, — сказал он ей. — Они не смогли расшифровать некоторые ваши письма.

— Неужели? — удивленно спросила Мария. — Я должна поговорить с моими секретарями. Я уверена, что они не вводили ничего нового в шифры.

— Не стоит этого делать. Если ваше величество передаст мне ключи ко всем используемым шифрам, я прослежу, чтобы устранить эту трудность.

— Я так и сделаю, хотя не понимаю, почему мои друзья вдруг не смогли расшифровать мои письма. Тем не менее я дам вам ключи.

— И я, не тратя времени, передам их кому следует.

— Но будьте очень осторожны, чтобы они не попали не в те руки! — с улыбкой сказала Мария.

— Ваше величество может довериться мне.