Огонь не может убить дракона. Официальная нерассказанная история создания сериала «Игра престолов» - Джеймс Хибберд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
БРАЙАН КОГМАН: В поп- и арт-культуре наметилась опасная тенденция ни в чем не видеть опасности. Я не верю во всеобщую безопасность. Смысл нашей истории в том, чтобы встревожить вас и заставить задуматься. Думаю, Джордж в «Песни льда и пламени» стремился именно к этому, да и Дэвид с Дэном в сериале пошли тем же путем. Они не хотят, чтобы их аудитория расслаблялась.
Все эти годы продюсеры, ведя Дейенерис к ее судьбе, подсказывали Кларк, как сыграть ту или иную сцену.
ЭМИЛИЯ КЛАРК: Временами я не понимала, зачем мне эти подсказки. Вообще-то у меня характер типа «чем вам помочь?», но бывают моменты в духе «я сама знаю, что с моей девочкой делать». Холодная невозмутимость постепенно стала визитной карточкой Дейенерис. Мне всегда хотелось внести в игру немного тепла, ведь постоянно таким никто не бывает. «Понятно, что ей надо быть железной и непрощающей, – думала я, – но она ведь все-таки человек. Я это покажу и буду молиться, чтобы при монтаже не вырезали».
Многие в съемочной группе и представить не могли, что Дейенерис ждет столь трагичная судьба.
АЛЕКС ГРЕЙВЗ (РЕЖИССЕР): Я понятия не имел, что Дейенерис у нас пойдет путем своих предков. Думал, что как раз этого она и не сделает.
Ведь в Дейенерис, безусловно, есть и хорошее. Она делает много добра и часто сдерживает свой гнев. Она из тех, кто всегда хочет поступать правильно, если это не идет во вред ее честолюбивым замыслам и не ставит под сомнение ее право на власть. Советники каждый раз просят кхалиси выбрать верное с точки зрения морали решение и приводят практические аргументы в пользу того, что так будет лучше для нее. А вот Джон Сноу всегда поступает правильно и порой глупо, не думая о последствиях.
ЭМИЛИЯ КЛАРК: Знаете, что я сделала? Я скажу, хотя мне и стыдно. Позвонила маме и говорю: «Я прочла сценарий. Не хочу рассказывать, что с ней будет, давай просто поговорим. Я долго гуляла, плакала, меня это совсем из колеи выбило». И задаю ей с братом кучу нелепых вопросов. «Почему ты спрашиваешь, хорошая она или нет? – заволновались они. – Почему тебя беспокоит, что о ней подумают люди? Ты в порядке вообще?» Я отвечаю: «Все отлично, но могли бы вы за что-то ее возненавидеть?»
Финальный сезон начинается в Винтерфелле, где у Дейенерис с Сансой, несмотря на все благие намерения Дени, дружеского разговора не получается.
ЭМИЛИЯ КЛАРК: Вроде как в «Знакомстве с родителями»: надеюсь, я им понравлюсь, этот парень такой крутой, нам так хорошо вместе, он последнее недостающее звено, мы в двух шагах от мирового господства.
СОФИ ТЕРНЕР (САНСА СТАРК): Меня это не особо впечатляет. Санса нашла безопасное место и никого туда не пускает. Ей совсем не нравится, что кто-то заявляется к ней домой, единственное место, которым она дорожит, командует здесь и хочет забрать Джона с Севера. Санса думает, что и сама может править, но у них с Джоном это получилось бы куда лучше. Она заступается за него и Север еще и потому, что все Таргариены были не совсем нормальные люди. И ей досадно, что Джон поначалу не верил в ее лидерские способности, а этой чужеземке, дочери Безумного Короля, верит.
ЭМИЛИЯ КЛАРК: «Заплести тебе косу, Санса? Малышка Арья, не хочешь в крикет сыграть?» Так оно и было вначале, а очень скоро стало так: «Это же я, за что они меня ненавидят?» Она действительно хотела как лучше и от души надеялась, что ее великим планам никто не станет мешать. Они ее невзлюбили, она дает им шанс, но из этого ничего не выходит.
Сэмвелл открывает Джону, что тот, бастард Старка, на самом деле Эйегон Таргариен, истинный наследник Железного Трона. Это заставляет Джона Сноу сделать то же самое, что сделала после прочтения сценария Эмилия Кларк: пересмотреть все свои действия с самого начала истории.
ДЖОН БРЭДЛИ (СЭМВЕЛЛ ТАРЛИ): Сэм знает, что Джону лучше услышать это от него, чем от кого-то еще, ведь Сноу ему доверяет. Он сообщает об этом как можно мягче, но в понимании Джона Сэм марает имя благороднейшего из людей. Его отец, человек, определивший его жизненный выбор, оказался лжецом. Джон вспоминает всю свою жизнь и видит все в ином, довольно зловещем свете, хотя лгали ему ради его же блага. Все, что он делал раньше, отдает фальшью.
КИТ ХАРИНГТОН: Я люблю Джона за его чистоту. Он ничего этого знать не хочет. Будь у него возможность повернуть время вспять и сказать Сэму, что не хочет ничего слышать, он бы так и сделал. Охотно бы остался в неведении. Это знание ему даром не нужно, да и трон тоже.
Джон считает необходимым рассказать обо всем Дейенерис и наивно полагает, что отсутствие у него притязаний успокоит ее.
ЭМИЛИЯ КЛАРК: Раз тебе это ни к чему, поддержи меня!
Вопрос инцеста тоже встает ребром.
ЭМИЛИЯ КЛАРК: Для нее это нормально, она и за брата бы вышла. Их родство – проблема для Джона, но это еще ничего. Главное в том, что у нас обоих есть шанс на возвышение, за которое моя героиня боролась всю свою жизнь.
КИТ ХАРИНГТОН: Его это просто убило. Тут конец света близится, но он встретил свою любовь и узнал, кто он, – и вот как молотом по голове…
Дейенерис молит Джона (это, возможно, лучшая сцена Кларк) никому об этом не говорить. Неважно, что он не хочет быть королем, прав у него все равно больше, чем у нее: женщина может занять престол только при отсутствии наследника по мужской линии. Дейенерис мечется между любовью, честолюбием, яростью и отчаянием.
ДЭВИД НАТТЕР (РЕЖИССЕР): С актрисами лучше Эмилии мне работать не доводилось. Она выглядит совершенно по-разному в разных настроениях своей героини. Переходит в другое эмоциональное состояние. Я хотел, чтобы они в этой сцене то сходились, то расходились. Они целуются, он отступает, она садится и отворачивается. Они разобщены, и тут он преклоняет колено и говорит: «Ты всегда будешь моей королевой». Мощная сцена.
ЭМИЛИЯ КЛАРК: В этом вся ее жизнь. С самого рождения она только и делает, что спасается бегством. Эти сволочи все испоганили, и ее долг в
