Чудо в аббатстве - Филиппа Карр

Я обрадовалась, потому что знала о чувствах Хани. А когда последовало предложение, я сама поговорила с лордом Калпертоном. Я рассказала ему, что Хани моя приемная дочь и я обеспечу ей хорошее приданое. Она прекрасно образована, леди во всех отношениях. Хани — дочь женщины, которая хотя и служила мне, но была моим другом. Ее отец был офицером у Томаса Кромвеля.

Лорд Калпертон был удовлетворен.

Хани вышла замуж тем же июньским днем 1557 года, когда была объявлена война Франции.

Венчание состоялось в часовне в Кейсман-корте. Я выбрала это место, потому что, в конце концов, это был мой дом, и я воспользовалась тем предлогом, что моей матери доставит большое удовольствие руководить приготовлениями к свадьбе. Так и вышло. Матушка суетилась в саду, собирая то одни травы, то другие, придумывая новые салаты и отдавая приказания на кухне. Казалось, это событие вдохнуло в нее жизнь.

Бруно присутствовал на свадьбе, но вел себя отчужденно. Что до Хани, то она всегда его сторонилась Гостям подали традиционный свадебный пирог. Были приглашены актеры. Я с удовольствием наблюдала, как матушка весело смеется над их шутками. Для меня было большой радостью передать заботу о Хани Эдуарду Эннису и знать, что жизнь ее счастливо устроилась.

После свадьбы все были немного подавлены. Матушка, лишенная связанных с торжествами забот, опять впала в меланхолию. Что меня удивляло, так это то, что Кэтрин очень скучала по Хани, гораздо больше, чем я могла ожидать. Она стала угрюмой, совсем не похожей на девочку, которая так недавно весело танцевала и дразнила Кэри.

Выручила Кейт, предложив Кэтрин погостить в замке Ремус. Меня поразила та готовность, с которой Кэтрин согласилась на это.

Вскоре после ее отъезда слуга принес послание от матушки Солтер. Эти весточки были похожи на приказы, мне и в голову не приходило ослушаться. Думаю, что во мне, как и во многих людях, глубоко жило суеверие. Матушка Солтер слыла ведьмой, но она была и прабабушкой Бруно, который возвысился и стал главой общины, и прабабушкой Хани, которая вышла замуж за аристократа. Когда я обо всем этом размышляла, то мне казалось, что именно матушка Солтер наколдовала свадьбу своей правнучки.

Она была столь же могущественной в лесной, хижине, как Бруно в Аббатстве, и все, в большей или меньшей степени, верили в необычайное могущество этих людей. Я, наверное, была не менее легковерна, чем мои девушки-служанки.

Поэтому, не теряя времени, я поспешила в лес.

То, что я увидела, потрясло меня. Матушка Солтер всегда была худой, но теперь она выглядела изможденной.

Я воскликнула:

— Да вы больны, матушка Солтер!

Она схватила мою руку: ее рука была холодной, похожей на когтистую лапу. Я обратила внимание на коричневые пятна на коже, которые мы называем Цветами смерти.

— Я собиралась умирать, — сказала она. — Судьба моего правнука в его собственных руках. Я обеспечила свою правнучку.

Я улыбнулась: кто, как не я, кормил и воспитывал Хани так, что она стала подходящей партией для аристократа? Но я знала, что она имеет в виду. Это она настояла, чтобы я заботилась о Хани. А если верить Кезае то именно матушка Солтер придумала положить ребенка в рождественские ясли.

— Ты все хорошо сделала, — сказала она. — Я хочу благословить тебя прежде, чем я умру.

— Спасибо.

— Не нужно благодарить меня. Если бы ты не стала заботиться о ребенке, я прокляла бы тебя.

— Я любила ее как собственную дочь. Она принесла мне много радости.

— Ты много дала — много и получила. Это закон, — сказала матушка Солтер.

— Вам не годится быть одной. Кто здесь ухаживает за вами?

— Я всегда сама заботилась о себе.

— Как ваш кот? — спросила я. — Я не вижу его.

— Сегодня я похоронила его.

— Вам будет одиноко без него.

— Мое время пришло.

— Я не могу допустить, чтобы вы остались здесь умирать.

— Что же, ты хозяйка в этих краях.

— Эти леса — леса Аббатства, а разве вы не прабабушка моей Хани? Могу ли я допустить, чтобы вы остались здесь в одиночестве?

— Как же разрешить эту проблему, госпожа?

— У меня есть предложение. Думаю, что очень хорошее. Я возьму вас в дом моей матери. Она будет заботиться о вас. Сама она нуждается в сочувствии, потому что сердце ее печально. У вас есть, что ей дать. Она интересуется травами и лекарствами. Вы можете многому научить ее.

— Старая матушка Солтер в доме у знатной леди?

— Пожалуйста, не отказывайтесь, матушка Солтер, ведь вы знаете себе цену.

— Почему же ты приказываешь здесь?

— Я просто забочусь о больных на землях Аббатства, принадлежащего моему мужу. Она лукаво посмотрела на меня:

— Так возьми меня к моему правнуку?

— Я отвезу вас к моей матери.

— Хе-хе. — Старая Солтер издала свое обычное кудахтанье. — Он не был бы рад увидеть меня. Хани приходила ко мне. Она мне доверяла. Она рассказала мне о своей любви к тебе и о том, как она боится, что ты больше любишь свою родную дочь. Это естественно. Я не виню тебя за это. Ты хорошо сделала свое дело, я не забыла этого. Горе тем, кто не заботился обо мне.

Мое сердце исполнилось жалостью к этой бедной старой женщине, больной и умирающей, все еще цепляющейся за свое могущество, которым она обладала или же заставляла людей верить, что обладает.

Я сказала, что пойду предупредить мать и подготовить переезд. Матушка обдумала мое странное предложение и согласилась приютить старую Солтер. Она велела приготовить комнату, положить на пол свежий тростник, сделать соломенную постель. Потом мы вместе с матерью отправились к матушке Солтер, посадили ее на мула и привезли в Кейсман-корт. Моя забота о матушке Солтер разозлила Бруно.

— Взять эту старуху в дом твоей матери! Ты, должно быть, сошла с ума. Ты собираешься собрать всех бедняков и притащить их в Кейсман-корт?

— Она — незаурядная женщина.

— Да, конечно, но у нес дурная репутация. Она заключает сделки с дьяволом. За это ее могли бы сжечь на костре.

— Многих хороших людей постигла эта участь. Но ты, конечно, понимаешь, почему я должна проявить особую заботу об этой женщине?

— Из-за ее родства с незаконнорожденной, которую ты удочерила.

Я больше не смогла вынести его пренебрежительного отношения к Хани и воскликнула:

— Да, потому что она прабабушка Хани… и твоя. Я увидела, как ненависть исказила его лицо. Он знал, что я никогда не верила в чудо, и именно это было причиной разрыва между нами. Раньше я намекала на то, что не верю, сейчас я сказала об этом открыто.

— Ты всегда все делала мне наперекор! — сказал он в ярости.

— Я бы с удовольствием делала все с тобой и для тебя. Но почему это мешает мне смотреть правде в лицо?