Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны - Александр Помогайбо

Были такие танки?

Обращаемся к книге Решина.

«Во время случайной остановки машины Карбышев попросил лейтенанта Митропольского посмотреть наброски, которые он сделал в блокноте по пути. Это были схемы противотанковых препятствий.

— Вот эти схемы, лейтенант, я прошу вас вычертить, а потом надо будет построить на чертеже сооружения в натуре.

Рассмотрев схемы, Митропольский высказал пожелание, чтобы постройка опытных противотанковых препятствий была поручена учебному взводу полковой школы 23-го инженерного полка, на что Карбышев дал согласие.

Через несколько дней учебный взвод полковой школы приступил к строительству этих противотанковых препятствий на танкодроме, который находился в 12 километрах от Гродно.

Карбышев часто приезжал туда, внимательно знакомился с ходом работ, вносил поправки и дополнения.

Наступил день испытаний. На танкодром кроме Карбышева прибыли офицеры штаба армии и дивизий. Проверку противотанковых препятствий производили тщательно, причем оказалось, что одни танки садились на низкие надолбы перед основным сооружением, другое преодолевали их, но застревали между заборными стенками.

К Карбышеву подошел командир дивизии и сказал, что преодолеть препятствия все-таки можно. Есть у него такой водитель танка.

Карбышев был этому очень рад. И вот танк Т-34 взревел, набирая скорость. На подходе к противотанковому препятствию машина взяла некоторый угол и, используя низкие надолбы как опору для гусениц, поднялась на заборную стенку, перевалилась через нее и спокойно перешла препятствие.

Этого никто не ожидал. Карбышев был поражен. Он подошел к механику-водителю танка, крепко пожал ему руку и подарил на память свои часы.

После этого по заданию Карбышева сделали много новых чертежей и возвели в натуральную величину различные варианты конструкций противотанковых препятствий. Во время испытаний у танкистов было немало неудач, но благодаря этому нашли надежную конструкцию противотанковых препятствий» (там же. С. 207).

Ну что в этом отрывке говорит о наступательном замысле Сталина?

Да ничего.

И потому Суворов-Резун делает подлог, говоря о якобы проходивших «учениях» по преодолению танками Т-34 противотанковых препятствий, «что в оборонительных боях не нужно».

Ну а что написано у Решина о присутствии Карбышева на «учениях по форсированию водных преград»’? А ничего! Это тоже подлог Резуна. В книге читаем следующее:

«Во время осмотра Алитусского шоссейного моста через Неман Карбышев встретился со своим бывшим слушателем по Военной академии имени М. В. Фрунзе майором Т. Б. Кублицким, который со штабом полка находился на полевом учении в пограничной полосе Прибалтийского особого военного округа».

Поскольку Карбышев и сопровождавшие его офицеры собирались обедать прямо на траве, Карбышев пригласил Кублицкого присоединиться к трапезе.

«Когда обед кончился, Кублицкий, получив разрешение Карбышева на дальнейшее выполнение задания, поспешил к своим товарищам и поделился всем услышанным от Дмитрия Михайловича». Все!!! Об учениях больше ни слова.

Суворов-Резун, пересказывая, попросту перевирает книгу Е. Г. Решина. Только один раз он ее все же цитирует:

«21 июня он выехал в JO-ю армию. Но «перед этим Карбышев с комендантом Грозненского УРа полковником В. И. Кузнецовым и комендантом

Гродненского УРа полковником НА. Ивановым побывали на погранзаставе. Вдоль границы, у дороги Августов — Сейно, еще утром стояли наши проволочные заграждения, а когда они проезжали вторично, заграждения оказались снятыми» (Е.Г. Решин. Генерал Карбышев. С. 204)».

Меня эта цитата озадачила. В книге Е. Г. Решина действительно есть такие слова. Но кроме этой странной фразы, ни один документ не говорит, что Сталин готовил удар! Слова Е. Г. Решина противоречат всем материалам о 1941 годе!

Весьма удивленный, я внимательно взялся за книгу Решина — и опять нашел хитрый финт Суворова-Резуна! Далее в книге Решина идет описание событий утра 22 июня 1941 года:

«Гитлеровцы разрушили наши проволочные заграждения и на участке Сопоцкино — Августово прорвались на советскую землю» (там же. С. 211).

То есть проволочные заграждения были.

Но почему же они оказались снятыми?

У Решина дословно:

«… Еще утром стояли наши проволочные заграждения, а когда они проезжали вторично, заграждения оказались снятыми.

На погранзаставе командующему армией доложили, что ночью по ту сторону границы было тихо и рокота танковых моторов не слышно».

Вот потому-то заграждения, видимо, и убрали. Но, как оказалось, тишина была обманчивой: «Очевидно, к этому времени сосредоточение немецко-фашистских войск было закончено».

Об этом разведка узнала довольно быстро:

«В штабе 3-й армии Дмитрию Михайловичу сообщили неутешительные вести. Наша разведка установила, что к 21 июня немецкие войска сосредоточились на восточно-прусском, млавском, варшавском и демблинском направлениях. Основная часть войск находилась в тридцати километрах от пограничной полосы».

Вот после этого, возможно, заграждения появились вновь.

Но это лишь мое предположение — точных сведений я не знаю. Точно я знаю только то, что нельзя цитировать текст книги с сокращениями, меняющими смысл.

Но продолжим разбор книги Суворова-Резуна.

«Советские заводы прекратили выпуск оборудования для фортификационных сооружений. Существующие УРы были разоружены; вооружение, боеприпасы, приборы наблюдения, связи и управления огнем были сданы на склады (ВИЖ. 1961. № 9. С. 120)».

Открытия поразительные.

УРы на новой границе не были разоружены; их, наоборот, усиливали — в том числе и за счет вооружений укреплений старой границы. Вооружали и некоторые укрепления старой границы.

Советская промышленность в 1940-м продолжала выпуск фортификационных сооружений для УРов. Первые установки Л-17 были смонтированы в июне 1940 года в Каменец-Подольском укрепрайоне — к слову, укрепрайону старой границы.

Завод № 8 — завод, что делал 45-мм орудия для танков, — производил 45-мм орудия для установок ДОТ-4. Броневые короба и ряд других деталей для ДОТ-4 делал Ижорский завод. Всего в 1940 году для капонирных установок было заказано 500 45-мм пушек. На 26 июня 1940 года в войска было отгружено 307 установок ДОТ-4 1939 года изготовления и 103, изготовленных в 1940 году. Из них в Каменец-Подольском укрепрайоне было установлено 12 систем, в Гродно — 24, в Осовце — 24, в Брест-Литовске — 24, во Владивостоке — 55 и т. д.

Перед самой войной Сталин дал указание остановить производство всех 45- и 76-мм орудий, а поскольку катанирные орудия были именно 45- и 76-мм, выпуск остановился. Но Сталин дал свое распоряжение не потому, что жаждал напасть на Германию. Получив сведения о появлении у немцев тяжелых танков, Сталин отдал распоряжение о производстве 107-мм орудий — танковых, артиллерийских и капонирных. Капонирным

107-мм ЗИС-8 орудием занимался Грабин; работа не была доведена до конца из-за начала войны. Суворов-Резун этого не знает и потому пишет: «Кроме прекращения производства вооружения для УРов советская промышленность после начала Второй мировой войны прекратила производство и многих других систем вооружения. Так, например, было полностью прекращено производство противотанковых пушек и 76-мм полковых и дивизионных пушек, которые можно было использовать в качестве противотанковых (ВИЖ. 1961. № 7. С. 101; ВИЖ. № 2. С. 12)».

Начнем с того, что выпуск 57-мм противотанковых орудий ЗИС-2 начался с 1 июня 1941 года, до войны.

«Первые орудия ЗИС-2 валового производства с нашего завода поступили в войска еще до начала Великой Отечественной войны» (Грабин В. Г. Оружие победы. С. 439). Я думаю, про эту пушку и про эту дату Суворов

— Резун просто не читал. Противотанковая 57-мм пушка ЗИС-2 была призвана заменить противотанковую 45мм пушку, которую она превосходила в мощности в четыре раза (см. там же. С. 404). Это было своевременной мерой, поскольку в первый же день немцы применили тяжелобронированные танки.

Теперь коснемся 76-мм дивизионных пушек Ф-22 УСВ. Их производство с 1 января 1941 года было прекращено по одной простой причине: промышленность выполнила заявку армии. По штату каждой дивизии положено определенное количество пушек; представители армии сочли, что дивизии укомплектованы полностью.

Что касается 76-мм полковых пушек образца 1927 года, то их история несколько сложнее. Полковые пушки, как известно, много легче дивизионных — с ними проще и наступать, и обороняться. Однако легкость этих пушек обеспечивалась малой длиной ствола, поэтому усиление бронирования танков сделало эти пушки бесполезными.

Б. Л. Ванников вспоминал:

«За несколько месяцев до Великой Отечественной войны Наркомату вооружения (и мне, как его руководителю) пришлось пережить серьезные испытания. В начале 1941 г. начальник ГАУ Г. И. Кулик сообщил нам, что, по данным разведки, немецкая армия проводит в ускоренном темпе перевооружение своих бронетанковых войск танками с броней увеличенной толщины и повышенного качества и вся наша артиллерия калибра 45–76 мм окажется против нее неэффективной. К тому же немецкие танки-де будут иметь пушки калибром более 100 мм. В связи с этим возникал вопрос о прекращении производства пушек калибра 45–76 мм всех вариантов. Освобождавшиеся производственные мощности предлагалось загрузить производством пушек калибра 107 мм, в первую очередь в танковом варианте» (Ванников Б.Л. Выигранные сражения // Кузница победы. М., 1980. С. 141).