Однажды в июле - Максим Гарбузов

рассмеялся, будто Луна очень удачно пошутила. – Нет, конечно! Как ты могла такое подумать! Мой колдовской огонь не пожирает людей как какой-то голодный монстр. Я сам видел, как тело Джерома опустили в землю, и уверяю тебя, оно было целёхоньким. Огню нужно всего лишь сияние. Он забирает свет, но даёт взамен многое другое. Мой свет не так жаден, как думают многие. Вознаграждение всегда ждёт самых верных в конце.

– Иди ко мне, Луна, я жду тебя, – позвал огромный диск, и от его голоса содрогнулась земля и задрожали дома.

– Ты нравишься ему, Луна. Это большая честь нравиться ему. Иди вперёд, не бойся. Не можем же мы простоять здесь всю ночь.

Ноги Луны сами шагнули вперёд, и ей стоило огромного труда удержать их, не сделать второй шаг.

– Но если ваш колдовской огонь заберёт мой свет, то что же останется мне?

Улыбка Джерома стала ещё более ослепительной.

– Как, что останется? Я же сказал, что останется очень многое и плюс вознаграждение. За такое вознаграждение многие готовы и жизнь отдать.

– Но моя жизнь ему не нужна?

– Не нужна. Мой огонь не такой жадный, впрочем, это я уже говорил.

Ноги Луны сделали ещё один шажок, совсем небольшой, но всё же сделали. Она понимала, что должна противиться зову существа, которое притворялось луной, но это было сделать не так уж и просто. Всё равно, что мериться силой с локомотивом.

– А если я не хочу отдавать свой свет? – спросила она.

– Не хочешь? – голосом, в котором буквально звенела насмешка, спросил он. – А что если это не правда? А что если ты этого хочешь так, как ни хотела ничего в своей жизни?

Она вспомнила Криса и то, как он смотрел на неё в машине, когда ураган выл и стонал за окнами. Разве больше всего на свете она не хотела того же, чтобы мужчина, который ей нравится, опять так посмотрел на неё?

– Это ложь, – почти выкрикнула девушка. – Всё, что ты говоришь, ложь.

Волк только улыбался и ничего не сказал. Он развёл руки в сторону, как бы говоря, хочешь верь, хочешь – нет, но я-то знаю, что у тебя на уме. Но что бы он там ни думал, на уме у Луны было только одно желание – как можно быстрее убраться из этого ужасного сна.

– Иди ко мне, Луна, я жду тебя, – опять прогремел сверкающий колдовским огнём диск. – Иди ко мне, и мы станем единым целым.

«Я не хочу».

Но она хотела, сияние звало её, и этот зов не так просто было откинуть, он заполнял собой всё вокруг, занимал её мысли, а её глаза снова тянулись к сверкающему шару. Но Луна знала, что если поднимет глаз к небу, то больше не сможет их отвести. Но соблазн ещё раз увидеть сияние, взглянуть на него хотя бы одним глазком, было всё сокрушающим.

– Иди, Луна, к нему, он ждёт тебя,– сказал волк. – Ты уже, наверное, замёрзла, ты не можешь ждать вечно. Зачем ты сопротивляешься? Ты просто оттягиваешь неизбежное.

Глаза девушки мучительно тянулись наверх к колдовскому сиянию

Но зачем я ему, что оно от меня хочет?

Ей показалось, что на лице волка мелькнуло лёгкое раздражение, но оно так быстро исчезло, что Луна подумала, а не показалось ли ей это.

– Я знаю, что ты задумала, – проговорил волк. – Ты тянешь время, думаешь. что оно отступит. Но у тебя ничего не выйдет, скорее звёзды погаснут и горы превратятся в пыль, чем его желание будет стёрто.

Но в этом холодном пустынном городе что-то назревало. Какое-то откровение. Луна чувствовала это. Ей стоило немного потерпеть, и она узнает его, увидит его.

– Но ты так и не ответил на вопрос, что же оно хочет от меня мистер…?

– Я же говорил, чтобы ты звала меня Джеромом.

– Ты сказал, что тебе нравится это имя, но не просил так называть себя. Мне же нравится другое имя. Я буду звать тебя Волком.

Теперь на лице Волка появилось настоящее раздражение. Его чувственные красивые губы поджались, а глаза сузились.

– Мне не нравится. Зови меня Джеромом.

– Я буду звать тебя Волком, потому что это твоё настоящее имя.

– Это не моё настоящее имя, но, впрочем, можешь звать меня, как тебе хочется.

Губы Волка разошлись в улыбке, и Луна увидела, что его клыки куда длиннее, чем у обычного человека. Они были острыми и резко сужались к низу.

Внезапно перед Луной всё открылось. Она поняла, что за существо стоит перед нею и что ему нужно от неё. Всё время эта истина витала где-то рядом, то ускользая, то снова появляясь, и она не могла дотянуться до неё. Но сейчас всё стало иначе, она увидела их тайны, будто их осветили мощным фонарём.

– Я знаю, кто ты, Волк, и знаю, что такое этот твой волшебный шар! – закричала Луна. – Я всё знаю про вас.

Зов сияния на мгновение ослаб, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы Луна почувствовала это. Она поняла, что движется в правильном направлении.

– Ты ничего не знаешь, девочка, – сказал Волк, и его нечеловеческие глаза сверкнули.

– Нет, я всё знаю о вас! Я знаю, кто вы и что вам нужно от меня! Но вы этого никогда не получите! По крайней мере не получите от меня!

Волк улыбнулся, и теперь его улыбка стала ещё менее человеческой, это был скорее звериный оскал.

– Мы уже получили то, что нам нужно, – он хохотнул, а потом рассмеялся. – Посмотри на себя. Ты думаешь, что всё знаешь? Это двусторонняя связь, правда, ты узнаёшь о нас, а мы узнаём о тебе. Но разница в том, что со своей информацией ты ничего сделать не сможешь.

Хохот Волка стал громче, теперь он смеялся от души, а Луна чувствовала, как что-то куда худшее, чем страх, сковывает её мысли, сжимает желудок. Ощущение надвигающейся беды, её неотвратимость. Это было как удар хоккейной клюшкой по голове. Вся её сила воли мгновенно растворилась в паническом ужасе. Она поняла, что они хотят отобрать у неё всё, в этом был их план с самого начала. Вся её борьба была бессмысленна, бесплодна, волк прав, она лишь оттягивала неизбежное.

Луна закричала и проснулась.

ГАРЕТ

Он видел впереди огни тюрьмы. В сером мраке дождя они казались лишь призрачными отблесками на грязном стекле, но Гарет знал, что это тюрьма. Он доехал. Точнее, доехали. Справедливости ради следует сказать, что без Джерома Кэлвина он бы ни за что