Розовая мечта - Людмила Григорьевна Бояджиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двойственное чувство охватило меня — страх за Аську и огромного облегчения. Моя подруга пропала, а следовательно, я не могу бежать за кордон. Разлука с Юлом и объяснение с Сергеем откладываются!
— Ну вот, судьба уже придумала повод, чтобы нам не расставаться, — сказала я. — Более своевременного подарка она мне ещё не делала.
— Но тебе же надо скрыться! Ассоль пропала — и это последнее предупреждение. — Сопротивлялся ещё Юл, смиряясь с моей непреклонностью.
— Она трусиха. И скорее всего сбежала к одной из своих многочисленных подружек или дружков. Ртищевы её без труда найдут и осуществят свои охранные миссии. Тогда я спокойно уеду к дочери. Договорились, милый? — Мы бурно обнялись, будто встретились после долгой и мучительной разлуки.
…Проходило время, но об Аське не было ни слуху ни духу. Я жила на даче, встречаясь с Юлом, и была счастлива сумасшедшим, бесшабашным счастьем. Пьяной удалью человека, живущего одним днем.
На третий день после исчезновения подружки, когда стало ясно, что «горячих следов» уже найти не удасться, ко мне приехал Аркадий.
— Не знаю, зачем я разыскал тебя. Наверно, просто так, чтобы поговорить о ней. — Аркадий машинально размешивал чай. Граненый стакан дребезжал в дедовском серебряном подстаканнике. Он был все так же аккуратно причесан и подтянут — в светлой летней рубашке и легких льняных брюках. Но, казалось, жизненная сила уходила из этого человека, как воздух из продырявленного мяча.
— Перестань паниковать, Аркадий. Все скоро прояснится. Мне не хочется думать о плохом, накликать беду, — при всем сочувствии к Аркадию, я не могла отделаться от мысли, что он играет роль. Сам же, наверно, избавился от бедной глупышки, и теперь изображает страдальца. Видимо, во мне все ещё жил дух противоречия, не смирившийся с версией о виновности Сергея. Мне легче было пожертвовать Тайцевым.
— Я хочу рассказать тебе правду. Тогда, в парке у Речного вокзала, я не был откровенен до конца. С Асей мы познакомились прошлой зимой. Она мне понравилась, но её напор, её очевидное желание завладеть состоятельным холостяком пугали меня… Иначе говоря, это женщина не моего типа… Узнав, что она дружна с некой Владиславой Баташовой, я предложил Асе морскую прогулку и посоветовал прихватить подругу. Я рассказываю это тебе, упустив лишь одно — я не скрыл, что когда-то был знаком с тобой. Но предупредил, что не уверен в этом и не желаю афишировать бывшую связь.
— Связь? — Я усмехнулась. — Ты забыл, Аркадий, до связи дело у нас не дошло.
— С памятью, к сожалению, у меня более, чем хорошо. Мне не удается не только ничего забыть, напротив, прошлое порой кажется мне более живым и реальным, чем настоящее… Увидев тебя на «Зодиаке», я испугался — прежнее чувство вспыхнуло с утроенной силой.
— Ты хорошо скрывал это.
— Да, я не забывал, что ты — жена Сергея. Поэтому держался, чтобы не овладеть тобой… Согласись, мы были на грани там, в каюте?.. И я не переступил черту.
— Ты отказал себе в удовольствии наставить рога врагу?
— Тогда я не знал, что он враг. Сергей был противником. Достойным противником. В этой борьбе я не мог нанести ему удар ниже пояса… И вернувшись в Москву, постарался забыть о тебе.
— Ассоль хорошо помогала в этом. Она — преданная подруга и очаровательная женщина. — Заметила я без тени иронии. — Я искренне желала вам счастья.
— Понимаю… Но Сергею все же пришлось потерять жену… А я… я полюбил Асю… Ирония судьбы. Только теперь, когда её нет рядом, и когда может произойти нечто ужасное — я не сплю ночей — не только от страха за неё — от желания. Я страстно хочу женщину, которой уже, быть может, нет на свете.
— Аркадий, я искренне хотела помочь и говорила с Сергеем. Он отказался вмешиваться, заверив меня, что охрана граждан не в ходит в его компетенцию, посоветовав обратиться к Ртищевым. Лара, как ты знаешь, взялась лично курировать Асю… Ума не приложу, что же произошло?!
— Просто нашелся кто-то похитрее и порасторопнее Ртищевых. Ведь они уже проморгали Игоря. — Аркадий сокрушенно опустил глаза, не притронувшись к остывшему чаю.
— А разве Юра не был их клиентом?
— Да что ты! Казанов не из тех, кому приходится дрожать за свою шкуру или капиталы… Шестерка…
— Но ведь опасность грозила ему совсем с другой стороны… — Я замялась, сдерживая желание предъявить обвинения покойного Юры Аркадию. Он оказался жертвой стамбульской операции.
— Действительно, кому-то необходимо изобразить дело именно так, подбрасывая улики против меня… И знаешь, Слава, мне пришлось затеять собственное расследование. Я получил совсем другие данные… — Он посмотрел на меня с горечью. Я поняла, чье имя осталось недоговоренным. Аркадий не сомневался в причастности к убийствам Сергея. Или упорно блефовал, заставляя меня поверить в вину мужа.
Я тяжело вздохнула, потеряв интерес к нашему разговору. Было ясно, что меня ловко водили за нос. Но кто и зачем? Мне казалось, что это уже никогда не удасться узнать наверняка.
— Обещаю, я постараюсь, как могу, помочь Асе. В день её исчезновения я должна была улететь в Англию. Ведь по твоей логике — следующей жертвой должна быть я. Хотя и не знаю ничего большего, чем услышала от тебя.
Аркадий отрицательно покачал головой и усмехнулся:
— Ну, уж по моей логике тебе-то как раз ничего не грозит… Разве что… — Он с сомнением посмотрел на меня. — Разве что твои супружеские отношения потерпели полный провал…
Мы ещё немного помолчали, обдумывая ситуацию, и Аркадий уехал, сопровождаемый, как мне показалось, эскортом скрывавшихся поблизости секьюрити. Господи! Фильм про арабских террористов, представленный шестнадцать лет назад на Московском фестивале, показался нам чрезмерно кровавым! Как беспечно шагали мы по ночной Москве — насмешливая студентка-медичка и её очаровательный, самоуверенный спутник… Кто бы мог вообразить, что жизненный сюжет, в котором нам отведены важные роли, окажется намного запутанней и страшней.
Глава 40
Сергей выслушал по телефону мое сообщение об исчезновении Аси довольно холодно. А чего я ещё хотела? В ситуации, значительно менее обидной, мужчины душат жен собственными руками.
— Я пришлю к тебе Александра Чекмарева. Это мой сотрудник. Вечером будешь у себя? Тогда жди.
Худенький мужчина неопределенного возраста приехал на электричке. В целлофановом пакете прибывшего болталась горстка грибов.
— Вот, пока автобуса ждал, собрал сыроежек и колосовиков. Может, в супчик положите. — Он застенчиво протянул мне добычу.
— Господи, откуда
