Врата. За синим горизонтом событий - Фредерик Пол

— Да, я знаю, док. Будет еще одна операция…

— Нет. Не одна, мистер Броудхед. Я считаю, что вашей жене предстоит еще несколько месяцев пробыть в хирургических операционных и на выздоровлении. И не хотел бы, чтобы вы считали результат несомненным, — он как будто читал лекцию. — Каждая процедура связана с риском, а в некоторых случаях он очень велик. Берегите ее, мистер Броудхед. Мы оживили ее после одной остановки сердца. Я не гарантирую, что это у нас получится вторично.

Поэтому я отправился к Эсси в подавленном настроении и принялся беречь ее.

Дежурная сестра стояла у постели, они вместе с Эсси смотрели ее выступление на конференции по плоскому кроватному экрану. Экран Эсси был соединен с моим большим голографическим, который я установил у себя в комнате; в нижнем углу горел оранжевый огонек; меня срочно вызывают. Мне что-то хочет сообщить Харриет. Ну, это подождет. Огонек начал мигать, это означало особую срочность. Но все равно Эсси важнее. «Оставьте нас ненадолго, Альма», — (Сказала Эсси. Сестра посмотрела на меня и пожала плечами: почему бы и нет. Я сел рядом с постелью и взял Эсси за руку.

— Как приятно снова коснуться тебя, — сказал я.

Эсси засмеялась — глубоким хрипловатым смешком. Я был рад это слышать. «Через пару недель можно будет больше, — сказала она. — А пока нам не запрещено целоваться».

Конечно, я поцеловал ее, и крепко; что-то, видимо, отразилось на шкалах приборов, потому что сестра тут же сунула голову в дверь. Но не остановила нас. Мы сами себя остановили. Эсси правой рукой — левая была еще в гипсе, весь ее левый бок был в гипсе, который закрывал Бог знает что, — убрала свои темно-светлые волосы с глаз. «Очень приятно, — решила она. — Хочешь послушать Харриет?»

— Не особенно.

— Неправда. Я вижу, ты разговаривал с доктором Беном, и он велел тебе быть со мной ласковым. Но ты всегда ласков со мной, Робин, просто не все это замечают. — Она улыбнулась мне и повернула голову к экрану. — Харриет! — окликнула она. — Робин здесь.

До этого момента я не знал, что моя программа-секретарь отзывается не только на мой голос, но и на голос моей жены. Но я также не знал, что она способна пользоваться моей научной программой. Особенно так, что я этого не знал. Когда оживленное и одновременно озабоченное лицо Харриет показалось на экране, я сказал: «Если разговор деловой, поговорим позже. Разве что-то очень срочное».

— О, нет, ничего особенного, — ответила Харриет. — Но Альберт очень хочет поговорить с вами. У него хорошие новости с Пищевой фабрики.

— Поговорим из другой комнаты, — начал я, но Эсси удержала меня свободной рукой.

— Нет. Здесь, Робин. Мне тоже интересно.

Я дал разрешение Харриет, и послышался голос Альберта. Но его лицо не появилось. «Взгляните на это, — сказал Альберт, и экран заполнил семейный портрет в стиле американской готики. Мужчина и женщина, нет, самец и самка, стоят рядом. У них есть лица, руки, ноги. У самки есть груди. У обоих редкие бороды и длинные заплетенные в косички волосы, одежда напоминает сари, тусклого цвета материя усеяна яркими пятнами.

У меня перехватило дыхание. Изображение застало меня врасплох.

В нижнем углу экрана появился Альберт. „Это не „реальное“ изображение, Робин, — сказал он. — Составлено корабельным компьютером по рассказам Вэна. Но мальчик говорит, что очень похоже“.

Я сглотнул и посмотрел на Эсси. Пришлось перевести дыхание, прежде чем я смог спросить: „Это… это… так выглядят хичи?“

Он нахмурился и пожевал черенок своей трубки. Фигуры на экране торжественно поворачивались, будто в народном танце, чтобы мы могли их рассмотреть со всех сторон. „Есть некоторые аномалии, Робин. Например, знаменитый вопрос о заде хичи. У нас есть образцы мебели хичи, например, сидения перед контролем на кораблях. Отсюда мы заключили, что зад хичи совсем не похож на человеческий, в мебели предусмотрено место для помещения крупного маятникоподобного выступа. Возможно, тело их напоминает осиное, свисающее ниже таза между ног. Ничего подобного в компьютерном изображении нет. Но… лезвие Оккама, Робин“.

— Если я тебе дам еще время, может, объяснишь? — заметил я.

— Конечно, Робин. Я считал, что вам известен этот закон логики. При отсутствии дополнительных данных нужно принимать простейшее объяснение. В истории вселенной нам известны только две разумные расы. Эти как будто не принадлежат к нашей: форма черепа, особенно челюстей, другая; есть треугольная аркада, больше похожая на обезьянью, чем человеческую, и зубы аномальные. Поэтому, вероятно, перед нами вторая разумная раса.

— Страшновато, — негромко заметила Эсси. Она права. Особенно мне, потому что, можно сказать, это на моей ответственности. Я организовал полет группы Хертеров-Холлов, и если они в этом полете обнаружили хичи…

Я не готов был представить себе, что бы это значило.

— А Мертвецы? Есть что-то новое?

— Конечно, Робин, — сказал он, кивая своей лохматой головой. — Взгляните.

Изображение исчезло, на экране появился текст.

ОТЧЕТ О ПОЛЕТЕ Корабль 5–2, рейс 08В31. Экипаж А. Мичем, Д. Филгрен, Г. Мичем.

Полет представлял собой научный эксперимент, экипаж ограничен с целью размещения дополнительного оборудования. Максимальная длительность обеспечения жизни 800 суток. После 1200 суток отсутствия корабль объявлен невернувшимся.

— Премия невелика, всего пятьдесят тысяч долларов, но это один из первых полетов с Врат, — послышался голос Альберта. — Человек, названный в документе Г. Мичем, кажется, соответствует Мертвецу, которого Вэн называет Генриеттой. Она была астрофизиком типа ВКД. Знаете, что это такое? „Все, кроме диссертации“. Диссертацию свою она сорвала. На защите ей заявили, что тут больше психологии, чем астрофизики, и она отправилась на Врата. Пилота зовут Дорис, что также соответствует, имя мужа — Арнольд.

— Значит, один из Мертвецов идентифицирован? Выходит, это реальные люди?

— Конечно, Робин. Вероятность ноль девяносто девять. Эти Мертвецы иногда отвечают нерационально, — продолжал Альберт, появляясь на экране — И, конечно, у нас не было возможности проводить прямой опрос. Корабельный компьютер не годится для такой задачи. Но, помимо совпадения имен, подходят и данные о полете. Он был посвящен астрофизическим исследованиям, а Генриетта постоянно говорит на астрофизические темы. Конечно, если оставить в стороне темы сексуальные, — изображение мигнуло, Альберт почесал щеку черенком трубки. — Например. „Стрелец А Запад“ — радиоисточник в центре Галактики. „NGC 1199“ — гигантская эллиптическая галактика, часть большого скопления. „Средняя радиальная скорость шарового скопления“ — в нашей Галактике составляет примерно 50 километров в секунду. „Красное смещение…“