Сахар на обветренных губах - Тата Кит

class="p1">— Рулетики сделаем? — я встала рядом с ним, тоже прикидывая, что можно приготовить.

— Ага. И в микроволновку.

— А давайте лучше в яйце, типа, в кляре. Сытнее будет.

— Точно, — сразу согласился мужчина и всучил мне палку колбасы.

Мы занялись готовкой.

Я подсказывала, что и как нужно делать, а Константин Михайлович воровал у меня с разделочной доски кубики колбасы между делом. А мои угрозы, что я могу случайно отрезать ему пальцы, лишь раззадоривали его снова и снова стаскивать у меня кусочки колбасы. Он побрасывал их в воздух и ловил ртом, каждый раз весело ухмыляясь.

Позёр.

Разок я не выдержала и поймала летящий в его рот кубик колбасы.

Ещё никогда Одинцов Константин Михайлович не смотрел на меня так, будто он ребенок, у которого я отобрала конфетку.

Пришлось в качестве компенсации отрезать ему целый колбасный кружочек, а затем увидеть довольную мужскую мордашку, как у сытого котика.

Даже я не смогла сдержать улыбки.

Когда рулетики были закручены и порезаны на порционные, я занялась их обжаркой. Одинцов, суетившийся всё время рядом, заварил свежий чай и помыл грязную посуду, оставшуюся после готовки.

Внезапно в дверь позвонили. Мы с Константином Михайловичем синхронно замерили и посмотрели друг на друга. Стало понятно, что никто из нас не ждёт гостей, тем более в такой час.

— Я открою, — Одинцов вытер руки кухонным полотенцем и, аккуратно обойдя меня, вышел из кухни.

Через несколько секунд я услышала, как открылась дверь, а затем женский голос:

— Привет, Кость. Вкусно пахнет.

Я насторожилась. Убрала сковороду с готовыми рулетами с конфорки и выключила плиту. Я буквально вся обратилась вслух, медленно перекладывая рулетики со сковороды на тарелку.

— Ты почему здесь? Что-то случилось? — сдержанный тон Константина Михайловича звучал так, будто мы в универе. В домашних условиях он звучит гораздо мягче.

— Просто… — женский голос неуверенно дрогнул. Я поняла, что он кажется мне знакомым, но кому он принадлежит, я распознать пока не смогла. — … Ты давно мне не звонил. И я подумала, что у тебя что-то случилось. Ты стал каким-то отстраненным на работе…

— Света, — выдохнул Одинцов устало. А я едва не выронила вилку, поняв, что к нему пришла Светлана Валерьевна. — Я ясно дал понять, что мне не нужны отношения на работе.

— Ну, мы же не на работе, — пространство заполнил нервный женский смешок.

Сжимая в кулаке вилку, я думала, проткнуть ею незваную гостью, которая, отчего-то, раздражает меня даже в универе. Или…

Я специально уронила вилку. Уверена, звук её падения отлично был слышен в образовавшейся тишине квартиры.

И только когда звон стих, я виновато зажмурилась, поняв, что только что влезла не в своё дело. Константин Михайлович должен сам решать, как ему поступить со своей гостьей.

Стало стыдно и неловко.

— Ты не один? — напряжением в женском голосе можно было питать целый город.

— Не один.

Мне показалось, или Константин Михайлович сказал это с неким облегчением?

Блин, она же сейчас, наверняка, увидит мои ботинки в прихожей. Вряд ли она узнает меня по обуви, но, думаю, это будет сильным ударом по её сердцу. Здесь не нужно быть гением, чтобы понять, что она влюблена в Одинцова.

— Ясно, — а вот теперь в голосе Светланы Валерьевны была четко слышна обида. — Не буду вам мешать. Спокойной ночи. Или неспокойной, — отчеканила она, явно стараясь сохранить лицо.

— Пока, — сухо бросил Константин Михайлович, а затем дверь закрылась, замок щелкнул.

Виновато сморщившись, я заглянула в глаза зашедшему в кухню Одинцову. На его лице не было никаких эмоций. Разве что немного усталости.

— Извините, — пропищала я виновато.

— За что? — вскинул он удивленно брови.

— За вилку. Если что, я могу уйти на пару часов. У вас здесь недалеко кинотеатр. Я могу…

— Какой кинотеатр? У нас тут рулетики, Мельникова. Окстись! — произнес он с усмешкой и начал разливать чай по кружкам. — Если хочешь в кино, можем вместе пойти. Я там как раз сто лет не был.

В кино с Одинцовым?

У меня даже ладони вспотели.

Это будто что-то из параллельной вселенной.

Хотя, жизнь с преподом в одной квартире тоже что-то не из этой реальности. Как и то обстоятельство, что я хожу в его футболке, как в своей. Но это только потому, что она ему мала. Правда, мала.

Константин Михайлович взял в руки кружки с чаем, я — тарелку с рулетиками. Едва мы вышли из кухни в сторону комнаты, чтобы устроить пикник на балконе, как в дверь снова позвонили.

— Я, правда, могу уйти в кино на пару часов, — тут же шепнула я, чтобы нас не услышали.

— В кино ты без меня в такой час не пойдёшь, — с нажимом, но тоже шепотом припечатал Одинцов. — А сейчас иди на балкон. Я быстро.

Деланно закатив глаза, я пошла в комнату, забрав у мужчины свою кружку с чаем. Но едва я успела переступить порог, как в дверь последовала просто барабанная очередь ударов.

— Открывай, братишка!

И снова знакомый голос. Только в этот раз я сразу узнала в нём Вадима.

Братишка? И какого черта он забыл здесь, да ещё в такое время?

Плечи Одинцова заметно напряглись. Он обернулся, заглянул мне в глаза и подошёл к двери, которую неспешно открыл.

Едва дверное полотно отъехало в сторону, как в квартиру ввалился пьяный в дым Колесников. Он буквально едва стоял на ногах. Если бы Константин Михайлович не поймал его за куртку и не прижал спиной к стене прихожей, то тот просто упал бы лицом на пол.

— А ты, чё, братишка, Светку-то выгнал? Идёт такая, грустная… — он едва ворочал языком. Я стояла и смотрела на него, как дура, совершенно не понимая, что мне делать. И вот его пьяный взгляд постепенно переместился с Одинцова на меня. Оценивающе скользнул по мне. Циничная ухмылка скривила его губы. — Понятно. Девятнадцатилетку приятнее мять, чем сорокалетнюю курагу. Да, братишка?

Константин Михайлович с силой тряхнул Колесникова.

— Рот закрыл. Снял кроссовки и быстро в ванную, — мужчина строго давал команды. Я ждала, что Вадим обидится и гордо тряхнет челкой, но, как ни странно, он послушно снял кроссовки, а затем Константин Михайлович поволок его в ванную мимо меня.

— Алён, подожди меня в комнате, пожалуйста, — мягко попросил Одинцов, затолкнув Вадима в туалет.

Несколько секунд я простояла в ступоре, тупо пялясь на закрытую дверь, за которой шумела вода, а Колесников что-то невнятно мямлил. Даже умудрялся смеяться между делом.

Запах алкоголя быстро распространялся по всей квартире. Казалось, я уже не чувствую запаха внезапного ужина. Нос заполняли