Stargate Commander: История "Рассвета" (СИ) - Черный Александр Михайлович

Через хрестоматийное «Вышел заяц на крыльцо…» определился с приоритетными целями. «Беллискнер». Разберёмся, что с ним, и можно будет смотреть другие точки интереса.

Резко нос на себя, двигателям – самый полный ход, не забыть про инерционные демпферы. Газу до отказу – и «свечкой» в небо, искать под облаками свой бессрочный дембель.

Корабль Асгарда привлёк меня даже не столько близкородственным знакомством, сколько давностью своего появления. Планета заброшена очевидно очень и очень давно. Буйство зелени намекает на целые века забвения, если не больше. А тут – свежий сбитый корабль, следу от падения которого нет ещё и года. «Беллискнер» – не Бог весть какой тяжеловооружённый и донельзя бронированный линкор. Но довольно высокотехнологичный продукт промышленности Асгардов, напичканный тысячами тысяч систем защит, в том числе от дурака. Сбить такой надо постараться. Если кто-то умудрился сделать это – то он представляет для нас угрозу. Потому что даже та же «Аврора» в лучшем случае с «Беллискнером» на равных, и то при условии наличии полнокровного обученного экипажа. В соло я бы не хотел встревать в мясорез с тем, кто выпотрошил кораблик серых человечков.

До места аварии лететь недолго. В этот раз мне нет необходимости скрываться и таиться. По привычке взял эшелон до ста метров высоты, чтоб не маячить слишком уж лёгкой целью для гипотетических систем ПВО на незнакомой местности, но особо не шкерился. Газ в палас – и курсом на точку интереса.

Хотя, нет-нет, да кидал взгляды на бортовой радар и ожидал оповещения системы предупреждения. Мало ли, кто мог на меня навестись? Тех же люсианцев мы «наказали». Но кто даст гарантию, что всех? Если они дербанили корабли на кладбище, то могли и несколько бортов десанта высадить на планету. Сугубо ради разведки.

С другой стороны, чего я опасаюсь? Непосредственно люсианцев? У них на вооружении – корабли и технологии гоа`улдов, а среди их номенклатуры нет самонаводящихся залпов, как у Древних. Куда более маневренный «прыгун» запросто выиграет любой воздушной бой, если пилот не в носу ковыряется. Сбить меня из бортового вооружения глайдера или тел`така сможет только действительно опытный пилот, зажавший меня в крайне невыгодном положении или зашедший на атаку с солнечной стороны. Тогда, чего я боюсь? Что на планете-верфи остались автономные системы защиты и сработает местное ПВО? Это действительно будет проблемой. Уйти от самонаводящихся дронов Древних, к примеру, будет не в пример тяжелее. Я бы ещё сбросил с хвоста одного. Может быт (но это неточно) с помощью бортового боезапаса попробовал сбить два или три последовательно, но никак не одновременно. Но если на меня выпустят сразу рой – мне хана.

***

Курс к месту крушения «Беллискнера» лежал мимо района, где окапывались ошмётки нашей экспедиции. Пролетая мимо по пути, решил заглянуть в гости и узнать, как и что. Не сказать, что без этой информации я не смогу жить и работать. Просто зашёл по дороге.

Хотя, одно дело сделать надлежало при любом раскладе. Нормально поесть. Сухие пайки уже кончились, самые экономные сейчас доедали последние сухари и галеты. А человек – тварь такая, что жрать хочется всегда. В идеале, несколько раз в день. По возможности, вкусно.

Коль раз уж я настолько загружен задачами, что не могу выкроить время на добычу пропитания, то эту самую добычу придётся возложить на кого-то другого. Мигунов так и сделал, назначив специально обученных «охотников» и нарезав им план по поставкам живого мяса. Значит, как минимум, элементарный шашлык точно должен быть в наличии. А если подсуетились и «собиратели», то и что-нибудь растительное к столу может иметься.

Засим, абсолютно без зазрения совести (за отсутствием таковой) и вправе считая себя заслужившим свою краюху хлеба, уже через час после старта с «Новы» я сажал «прыгун» на площадке, которая со времени моего убытия существенно преобразилась. А четверть тысячи человек балду не пинали.

Пока «прыгун», снижаясь, некоторое время висел над нашей временной базой, у меня было время обозреть сверху масштаб проделанных работ.

Видимо, пока я занимался на «Нове», ребята рыли без продыху.

Вокруг сравнительно небольшого пятачка в несколько сот метров поперечником, включавшим в себя пару крупных строений и залитый бетоном плац, образовались качественно отрытые широкие рвы. Для противотанковых они были ещё слишком узки, для траншей слишком широки. Но заточены именно под действия пехоты: сверху хорошо видны изломы ходков, предназначенные для затруднения штурма траншеи противником и исключения поражений личного состава попавшим в ходок взрывным устройством. Похоже, что наши ребята из ВКО всерьёз рассчитывают отражать пешие атаки супостата… только чьи? Неужто Палыч подсуетился и решил закрепиться на случай активизации выживших «люсиков»? Не могу за это назвать его параноидальным шизофреником. Решение выгодное со всех ракурсов, как ни крути.

Ходки траншей, пулемётные гнёзда и блиндажи уже успели обшить срубами. Из изъятого при рытье грунта соорудили защитные брустверы. Часть лесоматериала ушла на заготовку дров. Из части брёвен уже складывали простые, но надёжные укрытия. Хотя, спрашивается, зачем, если рядом, на этом же пятачке – качественные монолитные здания? Разберёмся…

«Прыгун» коснулся днищем расчищенного от лесного сора плаца. Краем глаза отметил, что наших машин на «бетонке» меньше, чем было при моём отлёте. Видимо, часть бортов на дежурстве в небе.

Не успел выйти из машины и сделать несколько шагов, как меня взяла под белы рученьки нарисовавшаяся из ниоткуда Беляева. Судя по приклеенной на место нашивке с ФИО – в этот раз она сама, а не под управлением чьего-то сознания.

– Ну, и где тебя носило? – беззлобно бросила подруга детства, ткнув локтём меня под рёбра. – Я тут, понимаешь ли…!

– Понимаю, понимаю! – одной рукой сграбастал Томку в охапку и прижал к себе. – Всё понимаю, Томик. Но не сейчас. И тебе тоже «привет», кстати. Есть пожрать чего?

– Тебе лишь бы брюхо набить! – притворно возмутилась медик. – Где твоё чувство долга? Где ответственность?! В конце концов, совесть есть?!

Нормальные претензии. Прям смачные.

– Совесть не есть. Совесть пить. Пожрать, говорю, есть? Я серьёзно. У меня пайки кончились.

Томка быстро вернула себе серьёзный вид.

– Пошли, – махнула рукой Беляева. – Заодно расскажешь, где ты пропадал всё это время.

– А чего рассказывать? – я закинул рюкзак на плечо и пошёл вслед за своей ведущей. – Если коротко – то работал на отдалённую перспективу.

Окинул рукой творящийся вокруг лагеря инженерный беспредел.

– Это Палыч решил окопаться?

Томка хмыкнула.

– Нет, блин. Мы сами от нечего делать решили вырыть окопы для стрельбы стоя. На лошади. На крыше бронепоезда.

Пожал плечами.

– Кто вас знает. Не в курсе, с чего он так всполошился? Для окапывания такого опорника нужны веские основания.

Беляева скосилась на меня.

– Тебе виднее. Это ты с ним за ручку якшаешься. Вы пропадали где-то больше суток.

Значит, придётся поболтать тет-а-тет.

Подруга детства отвела меня в наспех сооружённую медсанчасть, где в полевых, но довольно комфортных условиях содержалась дюжина раненых и больных.

Под нужды лазарета отвели одно из крепких монолитных зданий на территории лагеря. Заделали все щели, заложили окна во избежание сквозняков. Установили простейшие, но крепко сбитые нары. На них и организовали спальные места для пациентов. Со стерильностью определённые проблемы, но полевую нейрохирургию никто разворачивать и не собирался. А для санации имевшихся травм текущего уровня хватало вполне. Отдельное помещение в том же здании отвели под столовую и место приёма пищи. Готовили под открытым небом (костёр удобней разводить снаружи, нежели внутри), а всё остальное происходило под крышей. Я успел как раз концу банкета. Часть пищи осталась невостребованной.

– Кто-то умер? – поинтересовался я, указывая на излишки еды.