Пробуждение - Нефер Митанни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Источник: И.В.Зимин "Царская работа".
**Умерла Елизавета Алексеевна 4 мая 1826 года, всего через полгода после смерти мужа. Ее Елизавета пережить не смогла. Еще и потому не смогла, что в последние годы перед тем, как в Таганроге скончался от лихорадки Александр I, их семейная жизнь изменилась к лучшему. Император порвал со своей фавориткой Нарышкиной и искренне переживал за здоровье жены, которая заметно сдала. В Таганроге они жили спокойно и уединенно. Когда Елизавете стало легче, император уехал в Крым, где и заразился. Александр не желал слушать врачей, и без лечения сам справиться с недугом не смог. Он умер на руках у жены. А она лишь в конце апреля решила отправиться в Петербург. Навстречу ей выехала Мария Федоровна. Она ждала Елизавету в Калуге, но та умерла по дороге, не доехав до Калуги девяносто вёрст. Кто-то увидел в этом мрачную связь, называя царственную свекровь злым гением Елизаветы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Часть II. Глава 12
Видео-коллаж автора
МАРТ 1826 года. ТАГАНРОГ
День выдался ветреным. За окном по-зимнему завывала вьюга, гоня позёмку и бросая снежную пыль в окна.
Женщина в траурном наряде сидела у жарко пылающего камина, но даже его тепло не спасало её от холода, она зябко куталась в пуховую шаль. Женщина была явно чем-то озабочена, то и дело бросала взволнованный взгляд на каминные часы и тревожно прислушивалась к однообразно-тоскливым завываниям вьюги. Вот часы стали бить полночь, при первом ударе дама вздрогнула. Потом встала с кресла и подошла к окну — ей послышался звон ямщицких бубенцов. Отдёрнула занавеску и стала всматриваться во вьюжную ночь, но напрасно, кроме снежного марева ничего не было видно. Дама отошла от окна и принялась прохаживаться по комнате, стягивая на груди шаль.
В это самое время у дома остановился возок, и закутанная в чёрный плащ высокая широкоплечая фигура с надвинутым на лицо капюшоном, шагнула из него к дому. Оглянувшись, фигура быстро проскользнула к чёрному входу и скрылась за тяжелыми дверями.
- Ну, наконец-то! – воскликнула дама и бросилась в объятия вошедшего незнакомца в чёрном плаще. – Я давно ожидала вас, - она с трогательной улыбкой взволнованно взглянула ему в лицо, по-прежнему скрытое капюшоном.
- Простите, что заставил вас ждать, - отвечал инкогнито, не открывая полностью лица, - Но прийти раньше было бы слишком рискованно, а нам рисковать нельзя.
Он с нежностью посмотрел на неё и поцеловал руку, потом попросил: - Пожалуйста, плотнее задвиньте занавески.
Когда она выполнила его просьбу, он снял капюшон, но оставался в плаще, заговорил взволнованно:
- О, дорогая моя! Простите, что заставил вас играть эту роль!
- Вы не должны извиняться! – голубые глаза лихорадочно блестели и смотрели на собеседника с нежностью и затаённой болью, - Ведь это мой долг! Хотя, - она усмехнулась, и в её голосе явственно послышалась горечь: - признаться, это было ужасно, изображать скорбь и сидеть у постели умирающего.
Она вдруг что-то вспомнила и, взяв его за руку, потянула к камину:
- Да что же я… Вы же замёрзли! Вам опасно простужаться после недавнего недуга! Вот, присядьте к камину и согрейтесь.
- Не беспокойтесь, дорогая, - возразил он, - Я не замёрз, а вот у вас ледяные руки.
Он сжал её руки в своих и, склонившись лицом, согрел своим дыханием. Они вдвоём сели у огня, и он продолжал держать её руки, точно не мог или не хотел отпустить их.
- Да, - она вновь печально улыбнулась, - Я оказалась прекрасной актрисой, - и пошутила: - Странно, что раньше мне не приходила мысль попробовать себя на театральных подмостках.
- И слава Богу! – тоже с улыбкой отвечал он, - Мне с лихвой хватило игры длинною в жизнь.
- Чаю? – вновь спохватилась она.
- Нет, не беспокойтесь! Нам не нужно поднимать лишнего шума… Я… вы должны знать, что моя любовь к вам сейчас приобрела совершенно новые формы… Я вдруг понял, что вы единственная в моей жизни женщина, душа которой – есть часть и моей души… Не перебивайте меня, прошу, - он прижал ладонь к её губам и заговорил с едва сдерживаемым волнение: - Да, так и есть… И я уверен, господь послал нам такую возможность, чтобы мы могли в конце пути, отринув мирское, соединить наши души в молитве о тех кого любим и кто навсегда останется в нашем сердце.
- Вы не раскаиваетесь в своём решении? – спросила она и посмотрела на него с затаённым ожиданием, не сдерживая слёз, которые капля за каплей сбегали по её щекам.
- Нет! – страстно отвечал он. – Мне лишь жаль, что Николаю пришлось пройти через всё это, – он опустил голову, словно не мог вынести её взгляд. – Я знал, но… не думал, что дело имеет такой масштаб, и что может произойти такое… Всё казалось игрой компании молодых людей.
- А он знает о…вас, о нашем решении?
- Нет, ему лучше не знать этого… Только Константин… Только он может меня понять, потому что и сам отказался от тяжкого бремени… Но он связан клятвой. Николай слишком молод. Да и зачем волновать его? У него и без того ноша не легче моей… Теперь хотя бы у династии есть наследники. Я спокоен за Россию, она в надёжных руках.
- Я обещаю вам, что ваша тайна умрёт вместе со мной, я буду молчать и молиться о спасении вашей души! – пылко заверила
