Боль - Ольга Богуславская

Итак, что же выяснилось по прошествии времени? Бонч-Бруевич подозревается в убийстве Оксаны Бутыриной. Но от чего она умерла? Как мы помним, в справке, выданной в морге, значится: острая сердечная недостаточность. Но, очевидно, это не причина, а следствие каких-то неизвестных нам действий, которые вызвали острую сердечную недостаточность.

Следователь Дмитрий Волк в конце июня выносит постановление о проведении комиссионной судебно-медицинской экспертизы.

Выводы комиссии ошеломительны. Смерть Оксаны "наступила от острой сердечно-сосудистой и дыхательной недостаточности… Отмеченная недостаточность явилась следствием следующих заболеваний и состояний: двусторонняя абсцедирующая бронхопневмония, вялотекущий миокардит. Состояние угнетения дыхания обусловлено введением героина".

Резюме: "При отсутствии у девушки установленных заболеваний введение героина, вероятней всего, не привело бы к развитию необратимой сердечно-сосудистой и дыхательной недостаточности. Изложенное не дает оснований для установления прямой причинно-следственной связи между введением Бутыриной героина и наступлением её смерти".

Иначе говоря, четыре инъекции героина не закончились бы смертью, не будь Оксана такой тяжелобольной девушкой. Заключение комиссии снимает, таким образом, с Андрея Бонч-Бруевича подозрения в совершении убийства.

Шестнадцатого сентября старший следователь Басманной межрайонной прокуратуры Москвы Дмитрий Волк прекращает в отношении Бонч-Бруевича дело по статье 106 (неосторожное убийство). Остаются только наркотики. Но, оказывается, жителей Москвы за ношение и хранение наркотиков до суда под стражу брать не принято, такова судебная практика. И в конце сентября Бонч-Бруевичу изменили меру пресечения: освободили из-под стражи под подписку о невыезде. Деяние вполне богоугодное. Девушку все равно уж не вернуть, а без вины виноватых в тюрьме держать незачем. Остается один вполне пустяковый вопрос: сколько времени потратил Дмитрий Волк на чтение акта судебно-медицинской экспертизы?

Классическое досудебное следствие, разумеется, предусматривает скрупулезное изучение всех обстоятельств дела, в том числе, естественно, и экспертных заключений. Но в ПТУ Пушкиным не зачитываются, и о классике не будем. Однако, если господин Волк прочел впопыхах только результативную часть заключения медиков, отчего он не задался вопросом: как такая тяжелобольная девушка вообще могла передвигаться?

В акте СМЭ упоминаются гнойная пневмония, персистирующий гепатит и миокардит. И следователь искренне полагает, что такой букет заболеваний особенно "гнойная пневмония" или абсцедирующий процесс — мог не сопровождаться, допустим, повышением температуры и ярко выраженным недомоганием?

Между тем Оксанины родители, её сестра и многочисленные знакомые говорят, что накануне 1 апреля да и в этот день она чувствовала себя хорошо. А так быть не может. Кто-то говорит неправду. Кто же?

Начнем с заинтересованных лиц, с родителей и сестры. Допустим, они лгут и Оксана, понуждаемая папой-профессором, ездила на занятия чуть дыша. Тогда обратимся к медикам. И обнаружим, что в заключении судмедэкспертизы отсутствует описание гистологического препарата. Есть только заключение. Но его выводы вступают в противоречие с описанными в заключении же макроскопическими изменениями в легких. Нет там признаков абсцедирующей пневмонии. И гепатита нет. Описан отек легких, только назван он по-другому. Коротко говоря, в заключении СМЭ отек легких "преобразован" в абсцедирующий процесс. И получается, что заключение не заслуживает доверия, хотя и подписано людьми чрезвычайно авторитетными.

Как мы помним, следствие интересует ответ на вопрос: могли ли четыре инъекции героина привести к гибели девушки? Каждая инъекция героина сопровождается отеком легких. Вначале небольшим. Каждая последующая этот отек усугубляет. Поэтому отек легких, искусно замаскированный в заключении СМЭ, говорит как раз именно о том, что наступление смерти Оксаны Бутыриной с большой степенью вероятности связано именно с введением героина.

Кстати, о героине.

Ознакомившись с показаниями двух приятелей, о которых говорилось выше, Андрей Бонч-Бруевич выдвинул следующую версию случившегося. Милиция ни с того ни с сего заподозрила его в употреблении наркотиков (как мы уже знаем, совершенно беспочвенно!) и подстроила появление двух ему прежде незнакомых наркоманов с девушкой, которую он тоже прежде не знал. Наркоманы обкололи девушку и в полубесчувственном состоянии оставили под дверью квартиры Бонч-Бруевича. Она ли позвонила в дверь, или негодяи, которыми воспользовалась милиция, — неважно. Мать Андрея открыла дверь… Ну, дальше вы помните.

Эта версия имеет, конечно, некоторые небольшие недостатки. Во-первых, как быть с более ранними показаниями Андрея, из которых следует, что с Оксаной он познакомился в прошлом году и она бывала у него дома. Если это неправда, для чего Бонч-Бруевич возвел на себя напраслину в начале следствия, хотя это ему вредило, а не помогало?

Во-вторых, двух молодых людей, которые якобы бросили Оксану возле дверей квартиры Бонч-Бруевичей, после того как Андрей дал последние показания, допросили конкретно на предмет знакомства с обстановкой квартиры. Квартира описана каждым из них с той степенью точности, какая говорит о том, что люди там были — не жили там, не заучивали наизусть приметы, подброшенные милицией, а именно были в гостях.

О простодушных волках…

Но все это сейчас, очевидно, уже не имеет значения. Как только Бонч-Бруевич был освобожден из-под стражи, его мать заявила следователю, что он находится на лечении в одной из психиатрических клиник Москвы, поскольку пребывание в тюрьме вконец расшатало его здоровье. Номер клиники Наталья Андреевна назвать отказалась. Можно предположить, что здоровье Андрея Бонч-Бруевича подорвано так основательно, что он выйдет из клиники с документом, освобождающим его от какой бы то ни было уголовной ответственности как лицо недееспособное…

Прокуратура объявила розыск Бонч-Бруевича. Какая дешевая комедия!

На самом же деле трагедия. И в этой трагедии у каждого своя роль. Правда, не так-то просто усвоить, кому какая досталась.

Оксана Бутырина умерла.

Почему? Ответ на этот вопрос интересует только её родителей.

Мать Бонч-Бруевича в прошлом — судья арбитражного суда. Она свою роль сыграла безукоризненно. Ее сын в настоящий момент вне пределов досягаемости правоохранительных органов.

Милиция и прокуратура?

Оперуполномоченный уголовного розыска Силаков пробует себя в амплуа ясновидящего. Умеет осматривать трупы в одежде.

Следователь Волк роль, предписанную ему законом, переписал на свой манер. Ему пришелся по душе герой Вольтера Кандид. В переводе простодушный.

Что произошло в квартире Бонч-Бруевичей, нам неизвестно. Вникнув в обстоятельства дела, реконструированные условно, можно предположить, что Оксана была знакома с наркотиками, как ни страшно это слышать её родителям. Можно предположить также и то, что в квартире Бонч-Бруевичей — наркоманский притон, куда имеют обыкновение заглядывать люди, желающие насладиться наркотиками. Имел ли Андрей Бонч-Бруевич намерение убить Оксану? Очевидно, такого намерения он не имел. Не заманивал, не принуждал, не насиловал. Однако Оксана умерла от передозировки наркотиков. Не молочных ирисок героина. Можно ли было оказать ей помощь? Не оказалась ли она одетой потому, что её намеревались вынести из квартиры?

Надо полагать, роль простодушного в том и состоит, чтобы из всякой там зауми на свет божий выступила во всей своей красе житейская целесообразность. Жизнь у нас какая? Известно какая. Что ни день, людей уничтожают по заказу, грабят, насилуют. Здесь же ничего такого, кажется, не было. Ну, наркотики. Ну, не рассчитали. Так ведь в какое время живем? Конец двадцатого века. Наркотики уверенно входят в нашу жизнь, и не надо громких слов. Ведь нет же тут настоящей уголовщины, правда?

Зачем тогда тратить время на выяснение вещей, уже и так почти что очевидных? Да, следователь Волк однажды позвонил в квартиру Бонч-Бруевича, и там к телефону подошла одна из тех иностранок, которые присутствовали на "празднике". Да, Волк ни эту девушку, ни её подругу в прокуратуру не приглашал и допрашивать намерения не имел. А теперь они укатили домой, в Бразилию и Грецию. Ну и что? Да, Волк не отправил на экспертизу одежду Оксаны. Да, он допросил лишь десятую часть лиц, которые могут дать ответы на вопросы. Они-то, может, и могут, так ведь вопросов-то нет!

Понимаете, эта смерть политического значения не имеет. А то, что студент юридического факультета, сын судьи, наркоман и принимает у себя дома всех желающих "приобщиться" — это частность. А нам сейчас не до этого.

Не усматривает государство ничего особенно заслуживающего внимания в наркотизации населения. Нас пугают, а нам не страшно.