Дикая полынь - Цезарь Солодарь

Результатами обоих процессов больше всего остался доволен генерал Мордехай Гур. Ему удалось остаться в тени, военные преступники на него не ссылались.

Все, однако, изменилось, когда Гура на посту начальника генерального штаба сменил возвысившийся генерал Рафаэль Эйтан. Вскоре же по стране стали циркулировать слухи, что не он, а Гур давал командирам инструкции о нетерпимости "вегетарианства" в отношении военнопленных. А поскольку Саде и Пинто не смели ослушаться приказа самого начальника генерального штаба, генерал Эйтан великодушно счел возможным снизить им наказание. Даниэлю Пинто он сократил срок заключения до 2 лет, а затем пошел еще дальше — "за хорошее поведение в тюрьме" освободил убийцу от наказания по истечении 16 месяцев. Друзья немедленно же переправили Даниэля Пинто за границу. Не менее великодушно отнесся новый начальник генерального штаба и к Ариэлю Саде. Срок заключения сокращен вдвое, и, главное, осужденному сохранено воинское звание майора.

С запросом по поводу произвольных действий генерала Эйтана выступил в кнессете депутат Ури Авнери. Запрос, надо признать, возымел молниеносное действие: поднялась шумная кампания протеста против… разглашения секретных данных о внутренних делах армии с требованием предать Ури Авнери суду. Вдохновители этой травли остались недовольны разъяснением главного юридического советника правительства Ицхака Замира о том, что только депутатская неприкосновенность мешает, к сожалению, подвергнуть Авнери "заслуженному наказанию".

Некоторые газеты, в том числе и западногерманские, рассказали читателям эту неприглядную историю, причем заострили внимание на укоренившихся в карательных частях Цахала случаях убийства военнопленных.

От такой информации на матерого нациста Шпеера, очевидно, повеяло чем-то заветным, привычным, незабытым. Ведь лучший друг фюрера был причастен к подобным зверским акциям, которые, как установил Международный трибунал в Нюрнберге, гитлеровское командование узаконило рядом секретных предписаний. И Шпеера не могло, конечно, не порадовать воскрешение в израильской армии столь милых его сердцу традиций.

Стоит ли, впрочем, дотошно доискиваться, что же именно восхитило Альберта Шпеера в израильской армии! Сионистского историка Циммермана, например, совершенно это не интересует. Для него важно другое.

"Д-р Циммерман убежден, — отмечает интервьюировавший его тель-авивский журналист, — что в этом (то есть в столь высокой оценке Шпеером творческой силы и боевого духа израильтян и в его восхищении Цахалом. — Ц.С.) кроются тайные — нет, даже не мысли, а ощущения Шпеера, который раньше создал для себя стереотип еврея: паразитического, хитроватого, коварного "недочеловека".

Какая ошеломляющая неожиданность для гитлеровского министра! "Недочеловеки", беспощадное истребление которых господин министр неукоснительно планировал, сумели в рядах вдохновляемого сионистским милитаризмом Цахала возвыситься до "ощущаемого" нацистским бонзой высокого уровня. Даже до таких высочайших, с точки зрения гитлеризма, воинских подвигов, как убийство военнопленных и мирных жителей. Как же Шпееру не восхищаться!

А Циммерман, которому, по его признанию, "эта встреча раскрыла многое", спешит — также не без доли восхищения — обнародовать: "Шпеер не считает возможным возрождение нацизма".

Увы, то, что представляется Шпееру невозможным, становится печальной реальностью. Как раз в дни пребывания израильских студентов в ФРГ, молодчики из так называемой "Немецкой гражданской инициативы" учинили очередные неонацистские вылазки. Как всегда, дело не обошлось без острой антисемитской приправы. Питомцев Циммермана не взволновали, однако, такие "мелочи".

ПРЕМЬЕР-ТЕРРОРИСТ И МИНИСТР СМЕРТИ

Несомненно, ныне гитлеровский пособник нашел бы более высокие слова восхищения Цахалом — ведь "армия обороны" Израиля совершила самое кровавое из своих террористических злодеяний последних лет: обрушивает смертоносный огонь на суверенный Ливан, и, творя геноцид в традициях единомышленников Шпеера, убивает десятки тысяч ни в чем не повинных женщин и мужчин, стариков и детей, ливанцев и палестинцев.

Применение новейшего, наиболее смертоносного американского оружия в ливанской бойне, всякого рода фосфорных, пластиковых, напалмовых, кассетных бомб и прочих варварских средств убойной, как любят выражаться пентагоновские деятели, силы, напомнило мне последнее слово Шпеера на Нюрнбергском процессе. Сей ведущий "технократ" из окружения фюрера, последний раз высказываясь с позорной скамьи подсудимых, счел нужным "как бывший министр высокоразвитой промышленности вооружения" заявить: "Многие из выявленных здесь феноменов установления диктатуры были бы невозможны без применения техники (имеются в виду газовые печи, душегубки, железные "шкафы пыток" и другое техническое оснащение лагерей смерти. — Ц.С.). Гитлер использовал технику не только в целях господства над германским народом. Ему чуть не удалось благодаря техническому превосходству подчинить себе Европу (Красная Армия помешала! — Ц.С.). Чем сильнее развита техника, тем большую она таит опасность, тем больший вес имеют технические средства ведения войны".

Видимо, бегиновский министр обороны Шарон (его в самом Израиле прозвали министром смерти) и начальник генерального штаба Рафаэль Эйтан (его прозвище — беспощадный Рафуль), стараясь использовать в истреблении палестинцов этот самый "большой вес" смертоносной техники, основательно проштудировали документацию шпееровской "высокоразвитой" техники геноцида.

Вот передо мной схематичный план первого гитлеровского лагеря смерти в Дахау близ Мюнхена — плац и бараки этого фашистского ада, сохраненные как траурный мемориал, я видел в 1972 году и до сих пор содрогаюсь при малейшем воспоминании о нем. Рядом с планом Дахау передо мной увеличенный фотоснимок первого концентрационного лагеря, спешно возведенного израильскими захватчиками на окраине Бейрута. Сравниваю план со снимком и убеждаюсь: полнейшее сходство! Но шагая в ногу с техникой, израильские каратели ввели еще релейную систему сигнализации, сразу же пресекавшую попытку не только побега, но и перемещения узников из-под палящего солнца в скудную тень.

Впрочем, новейшую технику обезлюживания иудео-нацисты успешно сочетают со стародавними средствами убийства. В Сабре и Шатиле они убивали беременных палестинок и обезумевших от ужаса детей еще и штыками, ножами, кастетами. Испытанное оружие погромщиков! Некоторые французские и швейцарские журналисты именуют гнусные преступления ворвавшейся в лагеря палестинцов израильской военщины кровавыми погромами.

Что ж, с погромов, как известно, начинали и гитлеровцы…

Возвращаюсь к идиллической встрече сионистского историка Циммермана с нацистским бонзой Шпеером для того, чтобы привести симптоматичное "пророческое" предсказание гитлеровского соратника. Привожу шпееровское пророчество в изложении Циммермана, которому, по его умиленному признанию, "эта встреча раскрыла многое", — вот почему восхищенный профессор поспешил, повторяю, обнародовать: "Шпеер не считает возможным возрождение нацизма". А Бегин и Шарон сочли возможным. И возродили.

Теперь, может быть, лидер западноберлинских сионистов Хейнц Галински тоже, наконец, сочтет возможным прокомментировать фарисейское предсказание Шпеера на фоне последних злодеяний Бегина? Сомневаюсь. Ведь с одобрения главы западноберлинской еврейской общины учебная программа вечерней просионистской школы для взрослых предусматривает основательное изучение трудов Менахема Бегина. Вероятно, это в какой-то степени поможет будущим кадровым сионистам лучше уяснить, почему бывший израильский премьер вкупе со своими приспешниками превратил тотальный антиарабский терроризм в государственную политику Израиля.

Не случайно у многих слушателей пресловутой школы я видел изданные на немецком, идиш и даже на русском языке проникнутые разнузданным самохвальством и воинствующим антикоммунизмом автобиографические писания Бегина. Беглое знакомство с этими писаниями, снабженными восторженными комментариями "теоретического" бегиновского сподвижника Исраэля Эльдада, позволило мне, наконец, уточнить значительно преуменьшаемый террористический стаж господина бывшего премьера.

Одно время было принято считать, что дебютом Бегина в роли террориста было истребление почти всего населения арабской деревни Дейр-Ясин в ночь с 9 на 10 апреля 1948 года. Затем неопровержимо установили, что именно Бегин был инициатором и вдохновителем взрыва иерусалимской гостиницы "Царь Давид" 22 июня 1946 года. Тщательно продуманный и точно осуществленный ультрасионистами с провокационной целью очернить в глазах мирового общественного мнения коренных палестинцев, этот взрыв унес в могилу 95 человек. Около двухсот человек — среди них старики, женщины, дети — были тяжело ранены и остались на всю жизнь инвалидами. Кощунственная деталь: представителей капиталистических стран, чьи учреждения находились неподалеку от обреченного на разрушение отеля, сионистская агентура своевременно предупредила о предстоящем взрыве.